Александр Марков - Гроза над Цхинвалом
Светлов затравленно осмотрелся. Выход один – постараться укрыться в доме. Для этого нужно перебежать двор (слава Богу, он совсем маленький) и подняться на крыльцо. Пустяк – для здорового человека.
Сильно припадая на раненую ногу, он кое-как доковылял до крыльца, но зацепился за ступеньку и упал. Вставать времени не было. Олег подтянулся на руках, перетаскивая ставшее непослушным тело. Еще! Еще немного… Ну! Вдруг он почувствовал, что кто-то тянет его за шиворот. Совсем слабо, но настойчиво. Светлов поднял глаза и увидел старушку, одетую в длинное черное платье. Изо всех сил она пыталась помочь раненому. Олег рванулся, почувствовал, что проклятое крыльцо осталось позади, но в этот момент страшная боль пронзила его тело, и он потерял сознание.
24. Эйнар
Третья цель появилась только под вечер. Это был мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати. Он целеустремленно мчался куда-то. Куда, Эйнар, естественно, не знал, да и не стремился узнать. Предположим, стервец несет срочное донесение врагу.
Мальчишку он снял влет, но немного напортачил. Пуля сбила пацана с ног, однако он остался жив и упорно пытался отползти к стене дома, все более и более оказываясь на виду. Похоже, ничего уже не соображал. Пришлось истратить на него второй патрон.
Занеся мальчишку в свой «охотничий реестр», Эйнар долго недовольно покачивал головой. Пижонство во время работы недопустимо! Пусть никто не видел его небрежности, но себя-то не обманешь…
Солнце быстро клонилось к западу. Скоро стемнеет. Можно, конечно, использовать прицел для ночной стрельбы, но стоит ли это делать? Вообще-то довольно странно, что этот квартал оказался таким безлюдным. От бомбежки он пострадал изрядно, но немало домов уцелело. Где же их хозяева? Успели удрать из города до того, как грузины начали реализовывать замысел «Чистого поля»? Или просто боятся высунуть нос на улицу? Это хорошо, такая задача и поставлена перед Эйнаром. Сидите, голубчики, в своих норах сидите. Скоро грузины займутся зачисткой улиц и разберутся с каждым, кто этого заслужил. А ему пора уходить. На этой башне он провел достаточно много времени, дальше оставаться здесь опасно. Нужно дождаться ночи и под ее покровом сменить позицию. Есть несколько вариантов, куда перебазироваться. Следует спокойно подумать и выбрать лучший. А на сегодня хватит. Честно говоря, все сложилось удачно. Этот день прожит не зря. Совсем не зря!
25. Алан Сенакоев
Кузя объявился под вечер, когда Алан уже и ждать его перестал. Набуровил в стакан водки, неспешно выцедил ее через зубы. Удовлетворенно вздохнул и хлопнулся на лежанку.
– Ты где был? – осведомился Алан.
Он весь день сиднем просидел в подвале, не рискуя высовываться наружу. Делать было нечего, и от скуки Сенакоев то и дело прикладывался к бутылке, в результате язык его заметно заплетался.
– В еврейский квартал мотался, – пояснил Кузя. – Устал, как собака.
– И что там?
– Хреново, – пояснил Какишев. – Разбомбили сильно.
– Нам-то что? – не понял Алан.
Кузя повернулся на бок, долго рассматривал подельника, потом сообщил:
– Дурак ты все-таки.
Пояснять, почему пришел к такому умозаключению, не стал, зато неожиданно спросил:
– Слушай, а Санакоев, которого грузины президентом Южной Осетии называют, тебе случаем не родственник?
– Нет, – пьяно мотнул головой Алан. – У нас с ним фамилии на одну букву отличаются.
– Всего одна буква, – объявил Какишев, – а какая разница! Тот мужик при деле, крутит бабками, рожа в телевизор не входит, а этот…
– Ну ты не очень-то… – позволил себе обидеться Сенакоев.
– Что, что? – взгляд Кузи налился свинцом.
– Я что… Я ничего… – испугался Алан. – Что ты, ей богу…
– Дать бы тебе в морду, – мечтательно произнес Какишев. – Заслужил, ей бо, давно заслужил… Только вставать неохота. Возишься с ним, возишься, да все без толку!.. Ладно, слушай. В еврейский квартал нет смысла соваться. Одних там побомбило, другие по развалинам лазят. Незаметно не проберешься, спокойно не поработаешь. Придется нам с тобой, друган, какое-нибудь грузинское село навестить.
– Зачем? – тупо спросил Сенакоев.
– Достал… – неизвестно кому пожаловался Кузя. – Слушай, кретин, о том, что грузины еще неделю назад вывезли оттуда баб и стариков, ты знаешь?
– Да, – признался Алан.
– Отлично! А мужиков они всех повооружали и погнали на войну. Поначалу они стреляли в своих соседей-осетин, а сейчас эти вояки готовятся драпать от русских. Значит, дома их будут стоять без хозяев, что очень хорошо. Я ведь не поленился посмотреть, как грузинки уезжали. Почти что с пустыми руками, хотели, наверное, скоренько вернуться. У мужиков их времени на сборы и вовсе не будет. Выходит, хаты там стоят пустые и при этом полные добра. Сам Бог велит проверить, что эти сквалыги успели накопить… Вот этим мы с тобой завтра и займемся. А теперь еще по стакашку – и спать!
26. Сергей Комов
Нужно было принимать какое-то решение, причем очень быстро, ведь времени на раздумье никто не даст. Выходило, что они с Женькой оказались в одном из самых опасных мест в городе. Нужно было его покинуть. Но как? Не пойдешь же по ночным улицам с камерой и оборудованием наперевес. Ночью боевые действия могли затихнуть, но жители наверняка сидят по подвалам, а те, кто оказывается на улицах, в лучшем случае вызовут подозрение. В худшем же – по ним откроют огонь, не спрашивая, кто идет. Причем, расстрелять подозрительных ночных гуляк в равной степени могут и грузинские военные и югоосетинские миротворцы.
– Че-ерт… – протянул сквозь зубы Сергей.
Он вытащил из кармана телефон, нашел номер Хасана, и долго смотрел на него раздумывая, звонить или нет. Своей просьбой он поставит Ревазова в очень трудное положение. Кому хочется лишний раз рисковать? А может Хасан давно уехал? Но он оставался последней надеждой Комова.
Ревазов не брал трубку очень долго. Сергей держал телефон не возле уха, а в руках – смотрел, как на экране отсчитывается время вызова. Две минуты истекали, потом вызов сам собой отключится. Комов не стал бы перезванивать.
– Да? – наконец услышал он голос Хасана.
– Рад тебя слышать, – сказал Сергей. Сердце его сильно колотилось. – С тобой все в порядке?
– Если можно так сказать… Ты еще в штабе?
– Да. А ты уехал из города?
– Нет.
– Мне очень нужна твоя помощь.
– Я тебя слушаю.
– Если не сможешь помочь, то без обид, понимаю, что прошу слишком много.
– Говори.
– Ты не мог бы вывезти нас отсюда? Понимаешь, мне не к кому больше обратиться…
– Хорошо, – Хасан что-то прикинул. – Я постараюсь быть минут через двадцать, но точно не обещаю. Дороги стали небезопасными. Постреливают. Я тебя наберу.
– Буду ждать…
Время опять тянулось очень медленно, стрелки часов словно не хотели передвигаться… Многие обзвонили своих друзей, вызвали машины. Миротворцы ничем не могли помочь, если бы они выделили что-нибудь из своего арсенала, то эти машины, выкрашенные в защитные цвета, тут же стали бы мишенями. Лучше в них не ездить.
Грузин предупредили, что журналисты собираются покинуть штаб. Те на сообщение никак не отреагировали. Оставалось гадать: перестреляют они отъезжающих, как куропаток, или предпочтут не связываться с кланом масс-медиа. Во избежание лишнего шума, так сказать…
– Бронежилеты с собой забирайте, – напутствовали уезжающих миротворцы. – Наверняка пригодятся, а отдадите потом, при случае, когда все закончится.
Комов позвонил домой, решив, что такая возможность может представиться не скоро. Было уже поздно, жена наверняка легла спать, но телефон она держала где-то рядышком с подушкой и взяла его почти тут же.
– Привет, Тань, – сказал Сергей, чуть прикрывая трубку ладонью, а то вдруг жена расслышит дальние взрывы и начнет беспокоиться. – Вот решил пожелать тебе спокойной ночи.
– Как у тебя? – спросила Татьяна испуганно. – Я весь вечер телевизор смотрю.
– Да все нормально, не беспокойся, – Комов, как мог, пытался ее успокоить. – Дышу свежим воздухом. Сейчас тоже спать поедем.
Он не хотел ей ничего рассказывать, да и не успел бы.
– Когда вернешься?
– Не знаю. Думаю, что скоро, дней через пять. Потерпишь?
– Потерплю. Возвращайся скорее.
– Постараюсь. Все, целую тебя.
Миротворцы снабдили всех пластиковыми коробками с пайками, дали по три-четыре на каждого. Их сложили в пакеты. Оказалось, что у многих они из московских магазинов, и со стороны казалось, что журналисты только что отоварились в супермаркете. Местные магазины либо закрыты, либо разбиты, работать они еще долго не будут, продуктами не разживешься. Не пойдешь ведь втихаря, пока никто не видит, взламывать закрытые торговые точки. С мародерами разговор короткий…
– Я здесь, – услышал Сергей голос Хасана в трубке.
– Ты как метеор…
От сердца отлегло. Рано, конечно, ликовать, но хоть какая-то надежда появилась. Хрупкая, правда, как воздушные замки, но все же…
