Нежный аромат смерти - Александр Николаевич Бубенников
– Не то слово, просто зверское природное возбуждение пробилось… Заново влюбилась в тебя, как в юности… Только там было совсем неопытная влюбленная в менестреля девчонка… А здесь влюбленность и возбуждение опытной, темпераментной женщины… Ты же не откажешь мне в темпераменте?..
– Нет, милая, мне вдвойне приятно, что темпераментная жена оказалась на счастье верной своему супругу…
– Это само собой, – она сделала решительный жест, чтобы он не сбивал с мысли нетривиальной, которой она хотела поделиться, как говорят, «не отходя от кассы», пока «железо горячо во время его ковки». – Слушай, сильно мужчины возбуждаются, когда твои хиты исполняет Мальвина?..
Видя, что супруг положительно кивнул головой, мгновенно вспомнив про эксцессы с «поклонником номер один» и с «поклонником номер два», Лида продолжила:
– А твое пение с великолепной энергетикой, которое ты продемонстрировал только, возбуждающе действует на женщин. Лично я сам это ощутила в полной мере, так что приготовься к многократному исполнению своих супружеских обязанностей. Катю я осторожно попытаю потом, насчет ее чисто девичьих женских ощущения. Ведь она еще девственница… Я знаю, что почти все дочки так или иначе влюблены в своих отцов, это так же естественно, как почти все сыновья влюблены в своих матерей… Это Фрейд… Но дело не в комплексах фрейдистских… Мы ведь с Катей, не сговариваясь, отвергли твои гитарные хиты, которые прослушали в твоем исполнении, полученные по электронной почте… А сегодня случилось нечто…
– И что же случилось?
– Вынос мозга, как выражается Катя, по крайней мере у меня, с сильнейшим сексуальным возбуждением, и все это после действия фантастической цветочной магии на мозг, душу… И твои хиты зазвучали по-особому, мелодии и слова песен задели не только перевозбужденный мозг, но и восторженную душу… Поверь, это было незабываемо – после цветочного толчка слушать твои хиты…
– Спасибо, милая, я догадываюсь, что это не для всех, но для самых дорогих и родных мне существ…
Потом Катя записала на все три смартфона – свой, матери и отца – песни цветочного барда-менестреля, потом пили чай на первом этаже. Потом дочь пошла коротать ночь на диванчике на втором этаже, рядом с отцовской гитарой на журнальном столике.
А у влюбленных супругов была длинная ночь любви, как и положено быть и возлюбленных. Это только вначале была легкая заминка у супруга с исполнением своих супружеских обязанностей. Пришлось Николаю Николаевичу даже пожаловаться на судьбу, мол, от избытка чувств и переполнения желаний, выброса дикой энергетики при исполнении только что созданных хитов, возможны плотские осечки, состояние ступора с временной потерей эрекции. Но опытная женственная супруга легко взяла бразды правления в свои руки.
– Какие могут быть ступоры и потери в объятьях сексуально возбужденной женщины, к тому же опытной супруги, твоей влюбленной половинки по жизни… – И еще шептала что-то невероятно нежное, вдохновляющее на плотские и душевные подвиги упруга. – Осечек от сотворения чуда на моих глазах не бывает, по определению и по уразумению вдохновленной и возбужденной женщины, супруги, обожающей своего супруга, знающего секреты природной цветочной магии… Посвятившего в эти секреты самых близких ему людей…
– Только не укокошь в следующий раз своего барда-менестреля в объятьях, – сказал он перед тем, как заснуть, отпуская сою добычу на друго застеленное ложе…
– Не укокошу, раз я оценила твой дар менестреля-барда и вокалиста вкупе после цветочной магии, чего раньше не могла оценить дурехой… – сказала она шепотом, перебравшись на другое ложе. Дура дурой была без твоей подсказки и чуда природного просветления… Извини за недопонимание, непонимание твоего скрытого музыкально-поэтического и вокального дара…
– Нашла, где и после чего просить извинения… Я же тебе намекал, что все безумно хрупко, преходяще… И все же благодарю тебя за поддержку: задуманный мысленный эксперимент удался… Я удовлетворен… Спокойной ночи.
– Если б ты знал, как я удовлетворена, любимый… Спокойной ночи, мой единственный и неповторимый…
Глава 12
Утром мимо дома Николая Николаевича, вышедшего на крыльцо, прошуршал шинам шикарный Мерседес Мальвины Игнатьевны, за рулем сидел охранник Геннадий.
Николай Николаевич, совершая свой традиционный утренний моцион пошел к кустам черной и красной смородины, чтобы прямо с куста отправить в рот пригоршню чудных ягод. «Всё же есть прелесть дачной жизни, – подумал он со счастливой улыбкой, – ягоды смородины с куста, вишни с веток прямо в рот, да еще можно надышаться цветочным ароматом клумбы перед глазами. Райская жизнь, когда гармония покои и благодати обволакивает душевное нутро и прогоняет все прочие прошлые и нынешние печали…»
Он вздрогнул, когда его окликнула с соседской стороны Мальвина Игнатьевна:
– Доброе утро, Николай Николаевич, разговор есть… – Она сделала глубокую паузу с коварной улыбкой на устах, не предвещающей ничего хорошего. Приняла равнодушно обращенное к ней приветствие соседа: «Здравствуйте». После затянувшегося молчания с двух сторон она заметила. – Вижу, у вас новая машина у калитки. Семейство вывезли, понимаю, в первый раз.
Он кивнул головой и выдохнул с каким-то внутренним больным отчуждением, накопившимся в сердце:
– Да, в первый раз… – Он хотел добавить «с ночевкой», но сдержался. Потому что надо было говорить, по сути, «со счастливой ночевкой», когда у него вдруг здесь, благодаря цветочной магии, произошел душевный контакт с женой и дочерью, до этого отдалившихся от него, в силу разных бытийных и бытовых причин. Он тяжело вздохнул, зябко поежился, предвкушая нечто неприятное от молодой симпатичной соседки-визионерки. – Вы, Мальвина Игнатьевна упомянули о разговоре между нами…
– Мальвина Игнатьевна… Почему не Мальвина, как раньше, во времена совместной работы над альбомом?.. Видите, вы, Николай Николаевич, хотите подчеркнуть увеличивающееся расстояние между нами… Увеличивающуюся пропасть, начавшуюся вдруг, невзначай с незаметной трещинки на асфальте… нет, не на асфальте, на клумбе цветов в сухой почве у корней…
Он хотел что-то возразить, мол, этот образ трещины в клумбе не верен, не точен, по сути… Если клумбу поливать водой из шланга или лейки, трещины и, тем более, раскола пропасти не будет никогда, даже при больном воображении… Но только безнадежно махнул рукой… «Подумает, что я начну детализировать начальную трещинку, когда его единственного автора музыки и текстов песен призвали согласиться с ролью аранжировщика мелодий и редактора текстов… – Пробежали у него зябкие тревожные мысли. – Ведь как она тонко и ковано поддела: приехали на новой машине. Как будто она видела мою старую машину. Машину тестя, которую я, катая Лиду, добивал, как донашивал старое пальто с чужого плеча. – Итак, я готов вас выслушать, Мальвина Игнатьевна…
– Не хочу вам портить с утра ваше настроение… Небось,
