Экспедиция надежды - Хавьер Моро
– А мне тоже стоит пройти через это? – поинтересовался дон Херонимо.
– Король не прививался, а вы, полагаю, уже получили иммунитет. Этот метод работает в основном применительно к людям молодым и здоровым… Вот Исабель, наверное, стоит сделать прививку; я не вполне уверен, что у нее сформировалась защита.
Услышав свое имя, Исабель насторожилась. Врач позвал ее и рассказал о своих намерениях:
– Тебе придется провести долгое время у постели детей, им будет довольно плохо. У них поднимется температура, будут болеть мышцы – процесс тот же самый, что пережила их мать, но намного более короткий и менее заразный. Чтобы вариоляция прошла успешно, надо строго соблюдать гигиенические правила, а ты с ними уже знакома.
Исабель кивнула. Врач продолжал:
– Тебе тоже надо сделать прививку, причем первой, чтобы ты успела выздороветь и окрепнуть к тому моменту, когда настанет их очередь.
Исабель окаменела. Даже если она и хотела бы подвергнуться этой процедуре, то все равно не могла: она носила ребенка и подозревала, что подобное вмешательство может навредить ему.
– Нет, я не… Падре говорит, что это нехорошо, что если бы Господь…
– Ты молода и здорова, тебе надо привиться. Ради твоего собственного блага, ради будущего, ради детей, которых ты однажды родишь. Подумай хорошенько.
Услышав последние слова врача, Исабель не сдержала слез, глядя на доктора с обреченным видом. Какое-то время она испытывала искушение признаться в беременности, чтобы он понял, что ее тело уже не принадлежит ей целиком. Рано или поздно придется сделать это, так почему не сейчас? Но подобное откровение напоминало прыжок в пустоту: потерять расположение и уважение хозяев, ощущать себя словно вывалянной в грязи… Исабель казалось, будто она лишится всего того хорошего, чего ей удалось достичь, и в ее представлении признание в содеянном грехе и позорное возвращение в черную дыру деревенской жизни разделял всего лишь один шаг.
17
Впоследствии Бальмису не удастся вспомнить никаких подробностей о путешествии в Новую Испанию на борту корабля Саморского полка; он настолько ослаб, что большую часть пути провел в забытьи. В конце концов судно бросило якорь в порту Веракрус. Это был самый крупный в мире морской транспортный узел, место, где желтая лихорадка укоренилась столь же прочно, как пороки и контрабанда. Сотни негров, рабов и свободных граждан, вместе с индейцами из внутренних областей страны, трудились на погрузке и разгрузке кораблей. Преобладали индейцы с плоскогорья – их легко было узнать по необычной формы сомбреро и по огромным тюкам какао на плечах. Бальмиса сразу же перевезли из этого нездорового города, кишащего москитами и застывшего от удушливой жары, в госпиталь в Халапу; там, на горных склонах, воздух был прозрачен и чист, а монахи – внимательны и доброжелательны.
– Оспу можно смело отбросить, доктор Бальмис, – сообщили ему, едва он оправился. – Возможно, у вас сформировался иммунитет, вы же побывали во многих госпиталях, как мы поняли.
Бальмис кивнул и с облегчением засопел.
– Тогда… что же это было?
Монах пожал плечами:
– Есть столько недугов, о которых нам ничего не известно… Главное, что вы поправились.
Выздоровление затянулось на несколько недель; все это время Бальмис предпринимал долгие прогулки по окрестным лесам, навещал деревни индейцев, которые здесь разительно отличались от тех, что он наблюдал в сельве Эль-Гуахиро. Индейцы Новой Испании блюли древнейшие культурные традиции, находившие отражение в их костюмах, ремеслах, языке и глубоких познаниях в лекарственных растениях.
– Нам предстоит многому у них научиться… – говорил Бальмис сопровождавшему его монаху.
Свойственная его характеру искренность вызывала удивление. В высших кругах американских европейцев было принято презирать индейцев и весь багаж их знаний и традиций. Но Бальмис, открытый новому и восприимчивый к знаниям, проявлял поистине детское любопытство. Когда он окончательно поправился, монахи предложили ему поработать в госпитале в Халапе, пока он ждет нового назначения из своего полка. Бальмис не раздумывая согласился.
В то время скоропостижно скончался вице-король Новой Испании Матиас де Гальвес-и-Гальярдо, человек порядочный и любимый в народе; среди прочих достоинств, по случайному совпадению, он был отцом Бернардо де Гальвеса, командира Саморского полка. Бернардо, который недавно обосновался в Гаване, был назначен преемником отца. Он отплыл в Мексику и семнадцатого июня 1785 года вступил в должность. Новый вице-король собирался продолжить дело отца, который, помимо прочего, учредил Королевскую академию Сан-Карлоса, по образу и подобию Академии Сан-Фернандо в Мадриде, где получали образование архитекторы, художники и скульпторы. Он также способствовал улучшению сельского хозяйства, строил дороги, продвигал картографию и, как истинный сын эпохи Просвещения, поддерживал все начинания, связанные с развитием науки и медицины.
Бальмис не проработал и трех месяцев в госпитале в Халапе, как получил письмо от Алонсо Нуньеса де Аро, архиепископа Мехико: прелат требовал присутствия Бальмиса в столице. Бальмис подозревал, что за этим вызовом стоит влиятельная фигура нового вице-короля. В высшей степени аристократический и гостеприимный город поражал контрастом между нищетой необъятных предместий и великолепием дворцов и монастырей. Бальмиса провели по залам архиепископского дворца – вдоль отделанных дамастом и бархатом стен располагались буфеты с драгоценным японским фарфором, серебряными чеканными кубками и изделиями из золота, а с потолка свисали прекрасные серебряные люстры. В роскошном кабинете его ожидал прелат, самый могущественный человек Новой Испании после вице-короля. Архиепископ был облачен в черную бархатную ризу, на груди его сияло рубиновое ожерелье с огромным рубиновым же наперсным крестом. Бальмис начал раскачиваться вперед-назад, как он делал в детстве, когда ему становилось страшно.
– Я пригласил вас, впечатленный великолепными рекомендациями вашим талантам, которые услышал от нового вице-короля.
Бальмис закашлялся и заморгал, наморщив лоб.
– В Оахаке началась новая эпидемия оспы. В прошлый раз вымерла половина индейцев. Поэтому мне нужна ваша помощь; насколько я понял, вы весьма сведущи в методе вариоляции.
– Я учился у доктора Тимотео О’Сканлана, выдающегося специалиста. Мы познакомились во время осады Гибралтара. На сегодняшний день это лучший способ защиты, но он несет много рисков.
– Понимаю, но по крайней мере он сможет неминуемую смерть перевести в разряд просто вероятных…
– Это действительно так, – согласился Бальмис.
– Я разослал циркуляр всем священникам своего архиепископства, чтобы они убедили верующих подвергнуться этой процедуре в их
