Нефть до эпохи нефти. История "чёрного золота" до начала XX века (СИ) - Волынец Алексей Николаевич
Месяц спустя издававшийся в Баку журнал «Нефтяное дело» восклицал в передовице: «Давнишняя мечта России о политической свободе и действительно конституционном политическом строе осуществилась полностью и в самых широких границах». Но реальность оказалась не столь радужной – вслед за эйфорией верхов и низов начались совсем другие процессы. На гребне революционного энтузиазма профсоюзы нефтяников Баку потребовали у собственников увеличения зарплат в 4,4 раза, сокращении рабочего дня с 12 до 8 часов и заключения коллективного трудового договора.
Если требование о 8-часовом рабочем дне было удовлетворено уже к 1 мая 1917 года, то по остальным пунктам трудные переговоры шли всё лето на фоне уже традиционного для Баку всплеска армяно-азербайджанской национальной вражды. Чтобы заставить собственников принять их условия, 27 сентября рабочие-нефтяники Баку начали всеобщую стачку. Известный до революции экономист нефтяной промышленности Василий Фролов, исполнявший после февраля 1917 года обязанности градоначальника Баку, получив известия о начале стачки, высказался прямо: «Забастовка в бакинском нефтепромышленном районе погубит Россию…»
Но даже экономист Фролов едва ли предполагал в те дни, насколько близко к истине его апокалиптическое пророчество. Уже через неделю забастовки собственники скважин согласились принять все требования рабочих. Вместе с нараставшим политическим и экономическим хаосом это лишь усугубило общий кризис. По итогам 1917 года нефтедобыча в Бакинском районе упала на 21 %, в январе 1918 году на берегах Каспия впервые за сорок с лишним лет не приступили к бурению ни одной новой скважины.
Но положение в Баку тогда могло считаться благополучным по сравнению с нефтеносным районом Грозного. Перед февральской революцией на берегах Терека добывалось пятая часть чёрного золота Российской империи, грозненская нефть была дешевле бакинской и лучше по качеству. Однако уже осенью 1917 года, по мере ослабления государственной власти, вокруг Грозного развернулись настоящие бои с чеченскими повстанцами – и к ноябрю пожары уничтожили здесь 77 % нефтяных вышек.
Накануне октябрьской революции из Грозного в Петроград ушла телеграмма: «Нефтяные промыслы, дававшие ежемесячно 5–6 миллионов пудов нефти, разгромлены и сожжены полностью. Восстановление промыслов при настоящих условиях невозможно…» Нефтяные фонтаны на берегах Терека непрерывно пылали до лета 1919 года. Уже после гражданской войны экономисты сосчитали, что в грозненских пожарах тогда сгорело нефти на сумму, равную четверти годового довоенного бюджета Российской империи.
