Мухосранские саги и другие дурацкие истории - Николай Соболев
Полицейский, подошедший к машине, застает на заднем сиденье трех пассажиров и ни одного водителя на переднем.
— Кто был за рулем?
— Не з… з-знаю… Я не был… Ты был?
— Я??? Н-нет! Водитель был какой-то…
— А где водитель?
— А не з-знаем… Ушел наверно.
Определить, кто именно нарушитель, не представляется возможным, привлекать к ответственности всех троих нельзя, отпускать пьяных тоже не вариант.
Тогда полиция принимает соломоново решение: трех бойцов сдают в ближайшую гостиницу на предмет проспаться, а машину ставят до утра на стоянку полицейского участка и ключи отдают только утром.
Мухосранские саги — Фирма
САГА О 1-Й ГОВНОЧЕРПАЛЬНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Город Мухосранск был открыт в ходе Первой Говночерпальной экспедиции…
Этими чеканными словами и открывается рукопись «Мухосранских Саг». На всякий случай хочу заметить, что действие происходило в симпатичном среднерусском городке, а название «Мухосранск» скорее относится к нашему состоянию и небывалым по идиотизму приключениям. Легендарная экспедиция состоялась в 1992 году, и я могу рассказать эту историю ввиду истечения срока давности.
В те дальние-дальние годы, когда только что прогремела по всей стране приватизация, жила да была Фирма. Нормальная такая Фирма, занимавшаяся, как и многие тогда, «всякой херней», каковое словосочетание не вполне точно описывало ее деятельность. И были у Фирмы два шефа — русский и американский, прожженные бизнесмены без страха и упрека. Во всяком случае, Бруклинский мост они продавали по два раза на месяц, а также совершали иные, не менее выдающиеся деяния героической эпохи становления российского капитализма 2.0.
Вот как-то раз ловит меня русский шеф в коридоре, берет по своему обыкновению за пуговицу и сообщает:
— Мы едем на рыбалку!
«Офигительно, — думаю, — рад за вас.»
— То есть я, американский шеф и наши семьи.
— Здорово.
— Ты едешь с нами.
— Тоже нефигово.
— Нам нужно рыболовное снаряжение, — «Логично…»
— Займись, — и начинает диктовать список.
— Удочки, — «Ясное дело, куда ж на рыбалку без удочек».
— Надувная лодка, — «Угу, понятно».
— Подвесной мотор к ней, — «Еще бы, веслами-то махать».
— Костровое снаряжение, котелки и так далее, — «Да, ушица на костре эт хорошо».
— Палатки, спальники и все такое, — «О как! Это жены моих шефов, которых нынче бы назвали „гламурными барышнями“, собираются спать в палатках? Ну да ладно, хозяин — барин».
— Четыре лопаты, — «Ну, палатки окопать, кострище, но почему четыре-то? Одной должно хватить».
— Четыре рабочих комбинезона, — «Ага, чтоб не придумывать, в чем ехать».
— Четыре строительных каски, — «Э-э-э… хотя, мы на байдарках в шлемах таки ходили».
— Акваланг, — «Хренассе… Это что, мне как в „Бриллиантовой руке“ рыбу насаживать?»
— Грузовик, — «Скока же там рыбы намечается?»
— Экскаватор, — «Ее что, ковшом вычерпывать будут???»
— И тридцать метров готового забора, — «М-м-мать…»
Шеф убыл, оставив меня со списком в некотором недоумении. Я пытался представить себе технологию рыбной ловли с использованием перечисленных предметов и механизмов и пришел к выводу, что экскаватор и четверо строительных рабочих сооружают заводь, куда посредством аквалангиста и надувной моторки загоняется вся местная рыба, после чего заводь внезапно перекрывают забором и рыбакам остается лишь вычерпать биомассу тем же экскаватором и грузить ее в кузов, время от времени для развлечения закидывая удочки…
Дальнейший ход мысли был прост: ну никак грузовик и экскаватор к рыбной ловле, никаким боком! Мы явно едем что-то копать, а вся эта «рыбалка» для отвода глаз. Место рыбалки было обозначено как «в 300 километрах от Москвы», из дальнейших разговоров стало ясно, что по западному направлению, и тут у меня все сошлось:
С экскаваторами рыбу не ловят.
Значит, мы едем что-то копать.
На берегу воды.
А рыбалка — для отвода глаз.
Значит, копать что-то секретное.
Причем, зная моих шефов, это должно принести дивиденды.
В 300 километрах на запад от Москвы…
Это под Смоленском, если что.
Какие там водоемы?
Правильно — смоленские озера.
А там?
КЛАД НАПОЛЕОНА!!!
Посему, когда через неделю колонна рыбаков, состоявшая из четырех легковушек, грузовика и трейлера с экскаватором, выстроилась на обочине, а оба шефа, сияющие как надраенные пятаки, хитро перемигнулись и спросили меня:
— Ну что, знаешь, куда мы едем? — я не нашел ничего лучшего, как прямо так и ответить:
— Клад искать.
Шефы немедленно вцепились друг в друга с утробным ревом «Кто сдал???», так что мне пришлось заверять, что никто ничего не сдавал и объяснять ход своей мысли.
И мы выехали искать клад.
Правда, не совсем Наполеона, а дедушки.
На тот момент у моих шефов числилось что-то около восьми единиц домашних животных на двоих, и для обслуживания всего этого зверинца были ассигнованы два ветеринара, муж и жена. Кто-то из них и приходился внуком или внучкой тому самому дедушке, от которого из поколения в поколение передавали легенду о кладе.
Дедушка был начальником узловой станции Мухосранск, причем о его профессионализме говорит тот факт, что на должность он заступил еще до Первой мировой войны, а оставил ее уже после Второй. Где-то к середине этого срока дедушка наловчился экспроприировать ценности буквально эшелонами, отчего объем незаконно нажитого составил, все по той же легенде, около пяти килограммов золота и драгоценных камней. Но времена наступали горячие, уругвайский шпионаж ширился и, как водится, в 37-м дедушку арестовали. Арестовали впопыхах, для массовости, толком ни обыска, ни обвинения, сунули в камеру — сиди, жди. Правда, через две недели были вынуждены выпустить, так как арест стал смахивать на вредительство — без дедушки узловая станция функционировать перестала. Вернувшись на должность, дедушка осознал, что это явно не последний арест в его жизни и надо бы принять меры. И принял.
Темной ночью он утопил все пять кило незаконно нажитого в пристанционном сортире типа М-Ж, а утром, пользуясь своей властью начальника станции, приказал оный сортир «за переполнением» снести и засыпать землей, а рядом воздвигнуть новый. Место залегания определялось как в хорошей английской хронике — «выйдя из северных ворот замка, отсчитать 100 шагов в сторону старого дуба и затем сделать еще 15 шагов на юг».
Не учел дедушка лишь той самой второй по счету мировой войны, в ходе которой узловая станция на два года попала в прифронтовую полосу — сперва советскую, потом немецкую и опять советскую. А узловая станция в прифронтовой полосе —
