На исходе каменного века - Михаил Павлович Маношкин
Сокол понял беспокойство Гала, взмыл в небо, сделал круг над скалой и устремился в сторону заката солнца. Потом он белой звездочкой повернул назад, полетел над серединой реки.
— Я понял тебя! — обрадовался Гал. — Я пойду по берегу Дуа, и Дуа принесет меня назад к пещере!
Тяжело вооруженный, он спустился вниз, зашагал вдоль реки.
Ланны остановились, глядя на него. Рего покачал копьем в знак приветствия, на лице у Урбу и многих воинов было насмешливое любопытство. Они не верили, что он в одиночку добудет кулана.
Только Рун смотрел мимо Гала. Рун изменил дружбе, и прежнее спокойствие покинуло его. Весна помутила его рассудок. Ланнам было знакомо это властное чувство, превращающее друзей во врагов. Руну стать бы с Галом, как он вставал раньше, — тогда охотничья тропа Гала была бы не такой долгой и оба были бы достойны Риа. А здравомыслящий Рун думал только о себе, он не желал считаться с давней дружбой Гала и Риа… Гал еще надеялся, что Рун одумается, повернет на его тропу, пойдет рядом. Но Рун не повернул, не пошел, и теперь, встретившись с ланнами, Гал окончательно понял, что на Руна нечего больше рассчитывать.
Он покачал копьем, приветствуя соплеменников.
— Вернусь к празднику брачной ночи! — крикнул скорее для Руна, чем для всех, и зашагал не оглядываясь.
Неподалеку от пещеры Гала встретила Риа. Убедившись, что за ней не наблюдают, она коснулась лицом его плеча. Он привлек девушку к себе. Эти жесты, свойственные женщине и мужчине, взволновали обоих. Молодые люди забыли об охотниках, о пещере.
Женщины-ланны редко питали нежные чувства к мужчинам. Мужчины тоже не были слишком привязаны к своим женам. При случае — а их всегда было достаточно — ни муж, ни жена не избегали внесупружеских связей. За эти вольности они нестрого взыскивали друг с друга. Ревность у мужчины вспыхивала, когда жена открыто предпочитала ему другого мужчину или вопреки его воле желала уйти к другому. Такие конфликты обычно приводили к поединкам, особенно яростным, если один мужчина силой овладевал женой другого. Так было в случае с Коло. Ланны невзлюбили его: он был однолюб и чересчур заботился о Нга и ее детях. Воспользовавшись тем, что Коло был ранен, Урбу овладел Нга, а потом вызвал Коло на поединок. Урбу победил, стал мужем Нга, но она никогда не относилась к нему, как к Коло.
Гал тоже заботился о Риа, как Коло о Нга, а Риа доверяла ему не меньше, чем Нга Коло. Гал надеялся, что в трудный час Риа не оставит его одного.
— Я ждал тебя, — сказал он. — Тебя долго не было.
— Нга и Баок не спускали с меня глаз, я не хотела, чтобы они видели нас вместе. Я пойду с тобой, Гал!
— Если ты пойдешь со мной, ланны сочтут нас беглецами и будут преследовать, как врагов. Жди. Я принесу кулана и в брачную ночь возьму тебя в жены. Я не отдам тебя никому, никто не посмеет тогда обидеть Риа!
— Я буду ждать тебя, я не начну без тебя танец! — Риа была счастлива: Гал выделил ее из всех женщин, хотя среди них были такие, каких охотно любили мужчины.
Они расстались. Ланны уже наблюдали за ними. Помешать Риа встретиться с Галом они не могли: она открыто объявила себя его сторонницей. Но они были недовольны, что она слишком долго оставалась с ним: она не жена ему, а его положение среди ланнов неопределенно. Не исключено, что его отвергнут, как Лока.
Гал зашагал дальше. Оттого что Риа проводила его в путь и пообещала дождаться его, у Гала будто прибавилось сил.
Одет он был, как полагалось охотнику в теплое время, — легко. Его одежда состояла из широкого набедренного пояса и накидки из телячьей кожи. С накидкой ланны расставались редко: она нужна была и в жару, и в холод. Сшитая из кож или шкур, она надежно защищала ланна от солнца, ветра, дождя и снега. В нее укутывались, ложась спать на земле, при случае ею можно было защититься от когтей зверя или ослабить удар вражеского дротика.
На ногах у Гала были сандалии из бычьей кожи. Они предохраняли ступни от уколов и порезов об острые камни и жесткие травы.
Снаряжение у него было удобно пригнано и не мешало при ходьбе. Нож, шнуры и кожаная чаша висели на поясе, охотничья сумка, туго свернутая накидка и дротики — за спиной. Палицу и копье он нес в руках. Снаряжаясь в путь, он брал пример с охотников: они предусматривали все, что могло потребоваться им в походе.
* * *
Едва отдалившись от пещеры, Гал услышал позади легкий шум. Тугим рыжим комом приближался Раф. За ним бежали другие собаки.
Поравнявшись с Галом, Раф исполнил радостный танец встречи. Когда он немного успокоился, Гал спросил:
— Раф, у тебя острые зубы, тонкий нюх, сильная грудь, неутомимые ноги. Не хочешь ли ты пойти со мной на охоту?
Понимающие глаза Рафа преданно смотрели на него и ждали, когда же за словами последует дело.
Не сказав больше ничего, Гал зашагал дальше. Раф потрусил рядом. Мать-собака попыталась увести Рафа, но он давно перерос ее и был независим в своих поступках. Тогда она подбежала к Галу, ткнулась холодным носом в его руку, препоручая ему своего упрямого сына, и после этого осталась со своими сородичами на месте. Раф покрутился около них, что-то объясняя им на своем языке, и потом решительно последовал за Галом.
— Ты настоящий друг! — похвалил его Гал. — Нам надо добыть кулана. Это трудно, но нас теперь двое, двоим легче, чем одному.
Предстоящие трудности не смущали Рафа. Он верил в могущество своего покровителя и не тревожился о том, куда и зачем они шли и где их застанет ночь. С ним был человек, умеющий добывать огонь, настигать птиц, доставать из воды рыб и не страшащийся врагов. Раф весело бежал рядом с Галом, но ни один след, ни один запах не ускользал от его внимания.
Они без приключений прошли около пятнадцати тысяч шагов. Потом Раф тревожно взвизгнул, поджал хвост и бросился к ногам Гала: неподалеку был крупный хищник! Гал огляделся: всюду кустарники, трава по пояс — самое подходящее место для засады. Заметив впереди каменистую гряду, Гал поспешил к ней, надеясь найти какое-нибудь укрытие или, поднявшись на высокий камень, осмотреться.
Порыв ветра открыл ему: по их следу шел тигр.
* * *
Из всех хищников
