Роберт Стивенсон - Черная стрела (Пер Репина)
Случилось нечто, сильно напугавшее Дика. Солнце зашло за окно залы, а огонь в большом очаге сильно разгорелся и бросал изменчивый свет на потолок и на обои. При этом свете черный охотник подмигнул Дику белым веком.
Он продолжал смотреть на глаз охотника. При свете огня глаз казался драгоценным камнем; он был прозрачен, он жил. Белое веко опять закрылось над ним на одно мгновение и исчезло в следующее.
Не оставалось никакого сомнения. Это исчез живой глаз, наблюдавший за ним через дырочку в обоях.
Дик мгновенно понял весь ужас своего положения. Предостережения Хэтча, мимика священника, глаз, наблюдавший за ним из-за стены, все это мелькнуло в его уме. Он понял, что подвергался испытанию, выдал себя и погиб, если его не спасет какое-нибудь чудо.
— Если мне не удастся выбраться из этого дома, я погиб, — думал он. — А бедный Мэтчем — в какое гнездо завел я его!
Он еще раздумывал, когда в комнату поспешно вошел какой-то человек, чтобы помочь ему перенести оружие, одежду и две-три книги в новую комнату.
— В новую комнату? — повторил Дик. — Зачем? В какую комнату?
— В комнату над капеллой, — ответил посланный.
— Она долго оставалась пустой, — задумчиво проговорил Дик. — Что это за комната?
— Хорошая комната, — ответил слуга. — Но только — прибавил он, понизив голос, — говорят, в ней появляется призрак.
— Призрак? — дрожа повторял Дик. — Я не слыхал об этом. Чей же призрак?
Слуга оглянулся вокруг и проговорил шепотом: «Ризничего церкви св. Иоанна. Его оставили раз ночевать в этой комнате, а на утро — фью! — его не оказалось там. Говорили, что его взял дьявол; с вечера он очень много пил».
Дик с мрачным предчувствием пошел за слугой.
ГЛАВА III
Комната над капеллой
С зубцов башни ничего больше не было заметно. Солнце склонялось к западу и наконец зашло: но, несмотря на бдительность часовых, ни одно живое существо не показывалось вблизи Тонсталльского дома.
Когда наступила ночь, Трогмортона ввели в угловую комнату, выходившую на ров. Оттуда его спустили в ров со всевозможными предосторожностями. В продолжение короткого времени были слышны всплески воды, потом черная фигура сошла на берег у ветвей ивы и стала красться по траве. Сэр Даниэль и Хэтч внимательно прислушивались еще около получаса, но все было тихо. Гонец отправился благополучно.
Нахмуренное чело сэра Даниэля разгладилось. Он обернулся к Хэтчу.
— Беннет, — сказал он, — этот Джон Мститель такой же человек, как ты сам. Он спит. Смелее! Мы покончим с ним.
Все время после полудня и вечером Дика посылали в разные стороны; одно приказание следовало за другим, так что Дик был поражен количеством поручений и поспешностью, с которой приходилось исполнять их. Все это время он не видел ни сэра Оливера, ни Мэтчема, но мысли о священнике и о юноше постоянно проносились в его голове. Главной целью его было как можно скорее выбраться из Тонсталльского дома, а между тем ему хотелось до ухода переговорить с ними обоими.
Наконец, с лампой в руках, он поднялся в свое новое помещение. Это была большая, низкая и довольно темная комната. Окно с железной решеткой выходило на ров и было очень высоко от земли. Постель была роскошная, с пуховой подушкой и с другой, набитой лавандой, с красным одеялом, с вышитым узором из роз. Кругом всех стен стояли буфеты, запертые на замок и спрятанные от взглядов под ткаными коврами темного цвета. Дик обошел всю комнату, приподымая драпировки, постукивая по стенам, напрасно стараясь открыть шкафы. Он убедился, что дверь крепка и засов основателен, потом поставил лампу на подставку и снова огляделся вокруг.
С какой целью ему отвели эту комнату? Она была больше и красивее его прежней комнаты. Скрывалась тут какая-нибудь ловушка? Нет ли тайного выхода? Действительно ли тут появляется призрак? Кровь похолодела у него в жилах,
Как раз над ним на плоской кровле раздались тяжелые шаги часового. Под ним, как он знал, были своды капеллы, а рядом с часовней — столовая. Наверно, из залы шел какой-нибудь потайной ход; доказательством этого служил глаз, смотревший сквозь дыру ковра. Более чем вероятно было, что ход тянулся до часовни; если это было так, то он вел и в его комнату.
Спать в этой комнате — он хорошо чувствовал это — было бы безрассудной смелостью. Держа оружие наготове, он сел в углу комнаты, за дверью. Если против него что-то замышляют, он дорого продаст свою жизнь.
Наверху, вдоль зубцов крыши, послышался топот ног нескольких людей, оклики часовых и отзыв — караул сменился.
Как раз в это время Дик услышал какое-то царапанье в дверь; звук этот стал громче, и наконец раздался шепот:
— Дик, Дик, это я!
Дик подбежал к двери, отворил засов и впустил в комнату Мэтчема. Мальчик был очень бледен; в одной руке он держал лампу, в другой — обнаженный кинжал.
— Закрой дверь, — шепнул он. — Скорее, Дик! Этот дом полон шпионов; я слышу, как они идут за мной по коридору; я слышу, как они дышат за стеной.
— Ну, успокойся, — сказал Дик, — дверь заперта. Мы в безопасности на некоторое время, если можно быть безопасным в этих стенах. Но я от всего сердца рад видеть тебя. Клянусь мессой, я думал, что тебя уже нет в живых. Где ты скрывался?
— Это все равно, — ответил Мэтчем. — Раз мы встретились, то какое дело до этого! Но, Дик, открыты ли у тебя глаза? Говорили тебе о том, что будет завтра?
— Не говорили, — ответил Дик. — Что же будет завтра?
— Завтра, или сегодня ночью, не знаю, — сказал Мэтчем, — но, во всяком случае, они замышляют покушение на твою жизнь, Дик. У меня есть доказательства: я слышал, как они шептались; они почти сказали мне это.
— Вот как! — сказал Дик. — Я и сам думал это.
И он подробно рассказал все, что случилось за этот день.
Когда он покончил с рассказом, Мэтчем встал и, в свою очередь, начал рассматривать комнату.
— Нет, — сказал он, — не видно никакого входа. Но, наверно, он есть. Дик, я останусь с тобой. Если ты должен умереть — я умру с тобой. И я могу помочь тебе — взгляни! Я украл кинжал, я сделаю все что могу! А между тем, если ты нашел какой-нибудь выход, какую-либо лазейку, через которую мы могли бы выйти, или окно, через которое можно спуститься, я с радостью встречу всякую опасность и убегу с тобой.
— Джек, — сказал Дик, — клянусь мессой, Джек, ты самая хорошая, самая верная и храбрая душа во всей Англии! Дай мне твою руку, Джек.
И он молча схватил руку друга.
— Вот что я скажу тебе, — начал он. — Тут есть окно, через которое спустился посланный; веревка, должно быть, еще в комнате. Это все-таки надежда.
— Тс! — сказал Мэтчем.
Оба прислушались. Внизу под полом послышался какой-то звук, прекратился было и возобновился опять.
— Кто-то ходит по комнате, внизу, — шепнул Мэтчем.
— Нет, внизу нет комнаты, — возразил Дик, — мы над часовней. Это ходит по тайному коридору мой убийца. Ну, пусть идет: плохо ему придется! — И он заскрежетал зубами.
— Потуши лампы, — сказал Мэтчем. — Может быть, он чем-нибудь выдаст себя.
Они потушили обе лампы и притаились не дыша, словно мертвые. Шаги внизу, хотя очень тихие, были ясно слышны. Они то приближались, то удалялись, наконец послышался громкий скрип поворачиваемого в замке ключа и наступило продолжительное молчание.
Шаги послышались вновь, и вдруг через щель в стене в отдаленном углу комнаты показался свет. Он становился все ярче; отворилась подъемная дверь, впустив поток света. Видна была сильная рука, подымавшая дверь; Дик поднял свой арбалет в ожидании, что покажется и голова человека, которому принадлежала рука.
Но тут произошла заминка. Из далекого угла дома послышались крики; сначала один голос, потом два, а затем и много голосов повторяли одно и то же имя. Этот шум, очевидно, встревожил убийцу; подъемная дверь тихо была опущена на свое место, шаги еще раз раздались внизу, как раз под тем местом, где находились мальчики, и затем замерли вдали.
Наступила минутная передышка. Дик глубоко вздохнул и тут только прислушался к суматохе, помешавшей нападению, которая все увеличивалась вместо того, чтобы уменьшаться. По всему дому раздавалась беготня; двери с шумом распахивались и закрывались, и над всем этим гамом возвышался голос сэра Даниэля, звавшего Джоанну.
— Джоанна! — повторил Дик. — Кто бы это мог быть, черт возьми! Здесь нет никакой Джоанны и никогда не было. Что это значит?
Мэтчем молчал. Он, по-видимому, отошел в сторону. В комнату проникал лишь слабый свет звезд, и в далеком конце комнаты, где были мальчики, царила полная тьма.
— Джек, — сказал Дик, — я не знаю, где ты был весь день. Видел ты эту Джоанну?
— Нет, — ответил Мэтчем, — я не видел ее.
— И не слышал, чтобы говорили о ней? — продолжал он.
