Уинстон Грэм - Росс Полдарк
Росс усадил ее в конце устроенного на козлах стола, за которым только что сидел сам. Девочка опустила голову на стол. Теперь, когда угроза обстрела отступила, люди сгрудились вокруг.
- Что они с тобой сделали, дорогуша?
- По ребрам пинали, да?
- Бедняжка, как ее отделали.
- Вот я бы им...
Росс заказал два стакана рома.
- Дайте девочке продохнуть, - сказал он нетерпеливо. - Кто она такая и как ее зовут?
- Никогда ее не видал, - сказал один.
- Небось из Роскира, - заявил другой.
- А я ее знаю, - уставилась на нее какая-то женщина. - Это ж дочка Тома Карна. Живут в Иллагане.
- И где ж тогда ее папаша?
- Дык в шахте же.
- Вот, выпей, - Росс поставил перед девчушкой стакан, она подняла его и залпом выпила. Она была похожим на огородное пугало ребенком лет одиннадцати-двенадцати в грязной и порванной рубахе и с копной темных волос, скрывавших лицо.
- Ты здесь с кем-нибудь? - поинтересовался Росс. - Где твоя мать?
- Нету у нее матери, - заявила женщина, выдыхая через его плечо перегар. - Уже шесть лет как в могиле.
- Это всё я виновата, - наконец-то обрела голос девчушка.
- Даже не говори такое, - возразила женщина. - И что ты делаешь в одежде брата, негодница? Ну и всыпят же тебе за это.
- Уходите, - раздраженно обратился Росс к женщине, поскольку она привлекала слишком много внимания. - Убирайтесь отсюда, вы все. Вам что, больше не на что глазеть?
Он повернулся к девочке.
- Ты здесь с кем-нибудь? Что ты здесь делала?
Она села.
- Где Гаррик? Они его мучили.
- Гаррик?
- Мой пес. Где Гаррик? Гаррик, Гаррик!
- Да туточки он, - через толпу протиснулся фермер. - Споймал его тебе. Непростая это была работенка.
Девочка вскочила, чтобы схватить спутанный черный комок, и снова плюхнулась на лавку, прижав его к себе. Она склонилась над щенком, посмотреть, не поранен ли он, еще больше выпачкав руки в крови. Внезапно она с завываниями подняла глаза, сверкнувшие сквозь грязь и копну волос.
- Иуда! Мерзкие вонючки! Они ему хвост отрезали!
- Это сделал я, - успокаивающе сказал фермер. - Думаешь, дал бы я коту изодрать мне руки ради какой-то дворняжки? Да и вообще, хвост всё равно был наполовину оторван. А так ему и лучше.
- Хватит об этом, - сказал девочке Росс. - Если можешь говорить, так скажи, не переломали ли тебе кости, когда колотили.
Он дал фермеру шесть пенсов, и толпа, поняв, что представление закончено, начала расходиться, хотя кое-кто остался стоять на почтительном расстоянии, заинтересовавшись джентльменом.
Пес оказался тощим беспородным щенком цвета грязи, с длинной тонкой шеей и покрытыми короткими черными кудряшками головой и телом. Трудно было представить, от кого такой мог уродиться.
- Возьми, - протянул ей Росс свой носовой платок. - Вытри руки, и посмотрим, как глубоки царапины.
Девочка отвлеклась от ощупывания своего тела и подозрительно уставилась на льняной прямоугольник.
- Он грязным будет, - сказала она.
- Не сомневаюсь.
- Может и не отстираться.
- Делай, как я прошу, не спорь.
Уголком платка она потерла острый локоть.
- Как ты тут оказалась? - поинтересовался Росс.
- Пешком пришла.
- С отцом?
- Папаша на шахте.
- Ты пришла одна?
- С Гарриком.
- Ты не можешь идти так обратно. У тебя есть здесь друзья?
- Неа, - она внезапно прекратила небрежное протирание платком. - Иуда, как чудно̀ я себя чувствую.
- Выпей еще немного.
- Неа... это уж через край будет.
Она встала и покачиваясь похромала к углу питейного заведения. Там, развеселив благодарных зрителей, она с болезненными спазмами освободилась от выпитого рома. А потом грохнулась в обморок, так что Россу пришлось поднять ее обратно на лавку. Когда девочка очнулась, он отвел ее в соседнее заведение и плотно накормил.
***На ее рубахе виднелись как старые прорехи, так и новые, штаны были сшиты из выцветшего коричневого бархата, кепку она потеряла, ноги были босы. Темно-карие глаза казались слишком большими для узкого белого личика.
- Как тебя зовут? - спросил Росс.
- Демельза.
- Окрестили тебя как?
- Что-что?
- Твое имя.
- Демельза.
- Странное имя.
- Матушку тоже так звали.
- Демельза Карн. Так?
Она со вздохом кивнула, поскольку наелась до отвала, а пес под столом заворчал.
- Я из Нампары. Это за Солом. Ты знаешь, где это?
- За Сент-Агнесс?
- Я собираюсь домой, дитя. Если ты не можешь идти, то я отвезу тебя в Иллаган и оставлю там.
В ее взгляде промелькнула тень, она не ответила. Росс расплатился и велел седлать лошадь.
Они отправились десять минут спустя. Девочка молча сидела в седле перед Россом. Гаррик неуклюже следовал за ними, время от времени почесываясь в пыли или подозрительно озираясь вокруг, выискивая добычу, которую никогда не мог отыскать, а иногда просто вилял хвостом.
Они пересекли пустоши по проложенной от шахт колее - глубокой и твердой после прохода многих поколений мулов. Местность вокруг была совершенно опустошена в поисках руды. Все деревья, за исключением редких сосен, срублены ради древесины, все ручьи загрязнены, а клочки возделанной земли теснились среди многих акров пустой породы и груд камней. Сараи для механизмов, деревянные вороты, колесные рудодробилки, лебедки и загоны для лошадей были единственным украшением местности. В задних дворах крошечных коттеджей и хижин виднелись канавы и штольни. Картошку уже собрали, и козы паслись посреди дыма и шлака. Это был не город, даже не деревушка, просто широкое пространство, населенное рассеянным по округе рабочим классом.
Росс впервые добирался до Иллагана этим путем. С усовершенствованием наносных машин стали доступны новые залежи меди и олова, и рудное дело Корнуолла вышло из застоя последних нескольких лет. Люди стекались в этот процветающий район, где находились самые богатые жилы, и численность населения быстро росла. Теперь, когда разразился экономический спад начала восьмидесятых годов, многие кормильцы семей остались без работы, и встал вопрос: как прожить этому населению. Гроза еще не разразилась, но уже назревала.
Сидящая перед Россом девчушка обернулась к нему.
- Можете спустить меня здесь? - спросила она.
- Но ведь мы только на полпути к Иллагану.
- Знаю. Чего-то неохота ехать домой.
- Почему это?
Она не ответила.
- Разве твой отец не в курсе, что ты ушла?
- Да, но я одолжила рубаху и штаны брата. Отец сказал, что ежели я пойду на ярмарку, то смогу взять воскресную одежку Люка.
- Ну и?
- Ну дык у меня ж нет того, за чем я пошла. А одежда Люка вся в лохмотьях. Ну я и думаю...
- А почему ты не пошла в собственной одежде?
- Папаша ее порвал вчера ночью, когда меня дубасил.
Они проехали еще какое-то расстояние. Демельза оглянулась, чтобы убедиться, что Гаррик идет следом.
- И часто отец тебя колотит?
- Только когда напьется вдрызг.
- И часто такое бывает?
- Ох... ну, может, пару раз в неделю. Когда денег нет, то реже.
Оба замолчали. Близился вечер, до темноты оставалась еще пара часов. Демельза теребила в руке ворот рубахи, развязав тесемки.
- Вот, глядите. Вчера вечером он отхлестал меня ремнем. Опустите рубаху.
Росс потянул за ткань и обнажил одно плечо. Вся спина была исполосована. В некоторых местах кожа была рассечена, и эти раны частично зажили, но были заляпаны грязью, а по краям копошились вши. Росс натянул рубаху обратно.
- А сегодня?
- О, вечером точно задаст мне трепку. Но я останусь снаружи и не войду в дом, пока он не угомонится.
Они двинулись дальше.
Росс был не слишком восприимчив к страданиям животных, как и прочие в его поколении, хотя и редко бил их, но жестокость с детьми его возмущала.
- Сколько тебе лет?
- Тринадцать, сэр.
Она впервые назвала его "сэр". Россу следовало догадаться, что эти низкорослые, полуголодные беспризорные дети всегда оказываются старше, чем выглядят.
- Что ты умеешь делать?
- Всякое по дому, картошку сажать, свиней кормить.
- Сколько у тебя братьев и сестер?
- Шестеро братьев.
- И все младше тебя?
- Ага, - она повернула голову и пронзительно свистнула Гаррику.
- Ты любишь отца?
Демельза взглянула на него с удивлением.
- Ага.
- Почему?
Она дернулась.
- Ну как же, в Библии же говорится, что так надо.
- Тебе нравится жить в твоем доме?
- В двенадцать я сбежала.
- И что произошло?
- Назад вернули.
Брюнетка шарахнулась от бегущего наперерез хорька, и Росс сильнее натянул поводья.
- Если немного побудешь вдали от отца, то он наверняка позабудет, что ты напортачила.
Она затрясла головой.
- Он уж точно попомнит.
