Охота на либерею - Михаил Юрьевич Федоров
— А у нас нож есть, заговоренный против всякой нечисти. Его калики перехожие подарили. В прошлую ночь на нас леший напал, так братик его в левую пятку кольнул, тот и отстал.
Дед Кузьма сначала аж онемел от неожиданности. Даже рот раскрыл нараспашку, словно гордясь всеми своими четырьмя зубами. Потом глянул на горящие глаза Дашутки и захохотал. Она так самоотверженно кинулась на защиту брата и так походила на отважную волчицу, готовую биться с врагом, даже если тот намного сильнее её, что Егорка тоже улыбнулся. Отсмеявшись, дед Кузьма спросил:
— Это ты ей рассказал про заговоренный нож-то?
Егорка кивнул.
— Молодец. Язык, вижу, у тебя подвешен хорошо. И в леших, водяных и чертей не веришь?
— Не верю.
— Опять молодец. Нет их. Только всякие дураки и верят.
Потом повернул лицо к Дашутке:
— И ты, внученька, тоже молодец. Вот так и надо всегда. Своих в обиду не давай и, чего бы тебе это ни стоило, кидайся на выручку и бейся, как волчица за своих волчат бьётся.
Они посидели ещё немного у погасшего костерка, потом дед Кузьма сказал:
— Я так думаю, идти нам надо в Сергиеву обитель. Сейчас не знаешь, где лучше. А там стены высокие, от любого врага отсидеться можно. Дорогу я знаю. Доберёмся, а там видно будет, что делать.
Потом, когда уже укладывался спать на пахучие еловые ветки, неизвестно зачем произнёс:
— А Варенька у нас — глазастенькая. Далеко видит.
Через семь дней они без особых приключений добрались до Сергиевой обители[39].
Глава 5
КАК ЛОВИТЬ РЫБУ РУКАМИ
Сергиева обитель, лето 1571 года
Когда подошли к Сергиеву монастырю, дед Кузьма велел Егорке идти за ним, а остальных оставил сидеть в кустах, пока не станет ясно, всё ли спокойно. Мало ли — вдруг татары и монастырь тоже разграбили? Подошли к опушке леса, и дед Кузьма, выглянув из-за толстенного соснового ствола, стал зыркать прищуренными глазами по сторонам — осматриваться. А Егорка рядом стоит и тоже смотрит, правда, ничего особенного он так и не заметил.
Монастырь выглядел как крепость: высокие стены, башни. Ворота хоть и деревянные, но окованы железом. Над стеной возвышается каменная церковная колокольня. Перед крепостной стеной бежит речка-невеличка.
— Вроде спокойно, — сказал дед Кузьма.
— Ага, — подтвердил Егорка.
Вдалеке скрипнули ворота, одна створка подалась, и из монастыря вышли двое монахов. Один нёс два топора, второй держал на плече двуручную пилу.
— В лес, брёвна заготавливать, — сказал дед Кузьма, — стало быть, и правда всё спокойно. Пойдём за нашими. Эх, чую, накормят нас в обители настоящей кашей! А то в брюхе больно уж скучно стало.
— Зачем им пила и два топора? — спросил Егорка. — Их ведь всего двое.
— Пилить будут вдвоём, а топоры — чтоб сучки рубить. Тоже вдвоём. Чего второму-то без дела простаивать?
Анна, Варенька и Дашутка терпеливо ждали, когда вернутся дед Кузьма с Егоркой. Варя встретила их словами:
— И что вот ходили? И так же ясно, что татар здесь нету.
Анна погладила дочь по голове…
На полпути к монастырским стенам они встретили монахов, что отправились за дровами. Дед Кузьма перекрестился и произнёс:
— Здравствуйте, божьи люди. Ищем защиты в Сергиевой обители от разорения басурманского.
Монахи были молодые, ещё бороды как следует не отросли. Один высокий, тощий, второй ему по плечо, но побойчее, да и держится уверенней. Он и ответил деду Кузьме:
— Здравствуйте, здравствуйте, люди добрые. Стало быть, тоже от татар бежите?
— От них, от них, — подтвердил дед Кузьма, — и много народу прибежало уже?
— Да почитай каждый день по полусотне приходят. А то и по сотне. Уж и не знаем, как всех накормить.
— Бог не оставит рабов своих, — вставил высокий монах.
— Цыц, — оборвал его коротышка, — не лезь, куда не просят.
Дед Кузьма и Егорка переглянулись: низкорослый монах не очень-то вежливо оборвал своего набожного товарища.
— Я брат Сергий. Принял монашеское имя по основателю обители. Это, — он небрежно махнул рукой в сторону своего товарища, — брат Мелхиседек. А вам сейчас в монастырь да спросить отца Алексия. Он настоятелем поставлен трудников[40] принимать и по работам распределять. Только уж не обессудьте: разносолов особых у нас нет. Закрома монастырские хоть и богаты, но народу в последние десять дней приняли много. Приходится ужиматься.
— Ничего, — смиренно кивнул дед Кузьма, — мы привыкшие.
Брат Сергий перекрестил их, и монахи пошли дальше. А беглецы направились к монастырю, где их уже ждали. Створка, которую закрыли после того, как вышли монахи, снова скрипнула и распахнулась. Вскоре они, перекрестившись перед надвратной иконой[41], оказались на земле Сергиевой обители.
Ни разу до этого не видел Егорка каменных строений. А тут сразу так много! Троицкий храм, да ещё один строится, поварня и трапезная. Остальные церквушки, часовенки и другие монастырские сооружения, хоть и деревянные, но выстроены недавно, даже брёвна потемнеть ещё не успели.
Первым делом встретившие их у ворот монахи отвели прибывших к тому самому отцу Алексию, о котором говорил брат Сергий. Алексий оказался человеком примечательным. Ещё не старый, высокий, дородный, и во взгляде его сквозило нечто такое пронзительное, от чего хотелось поёжиться. Аж мурашки по спине побежали! Он взмахом руки отпустил монаха, который привел беглецов, и начал расспрашивать:
— Ну, рассказывайте, люди, кто такие, откуда, какого сословия и что умеете делать?
Первым начал отвечать дед Кузьма:
— Меня Кузьмой зовут. Бежим мы от окаянных татар. Село наше сожгли, а мы бежали в чём враг застал. И ничего прихватить не успели. Едва дошли, в пути всякие лишения испытывая.
— Что умеешь делать, Кузьма?
— Разную работу знаю. Сено косить, дрова заготавливать, за скотиной ходить. А вот землицу пахать уже не смогу, стар стал. Но огород в порядке содержать сумею. Ещё рыбацкое дело знаю, охотницкое ремесло, воинскую службу.
— Экий ты ушлый, — усмехнулся отец Алексий, — такие обычно и разбойное ремесло знают. Признавайся — поди, в молодости кистенём-то помахал вволю, а?
Дед Кузьма заметно смутился, а Егорка подумал, что Алексий, наверное, прав. Уж больно разнообразными оказались умения старика. Вот скажите — у кого из обычных людей получится без рыбацких снастей быстро поймать рыбу? Да вряд ли кто сможет, потому что никому такое умение не нужно. А вот разбойнику, который скитается по лесам, — просто
