Мстислав Храбрый - Александр Дмитриевич Майборода
Анна кивнула головой, наклонилась к Юлии и начала тихо рассказывать:
– Недавно Василий отстранил от власти старого интригана – евнуха Василия Лекапена, паракимомена, который был первым министром при нескольких предшествующих императорах.
– За что?
– Лекапен слишком откровенно оказывал поддержку изменнику Варде Фоке. Когда это вскрылось, Василий отстранил его от власти.
– Варда Фока – племянник императора Никифора Фоки, – заметила Юлия и отметила: – Но дело хорошее сделал Василий. Лекапен много зла сделал – он первый заговорщик. Я думаю, смерть Иоанна Цимисхия его рук дело.
– Все так думают. Он его отравил, когда Цимисхий выступил против него, – кивнула головой Анна.
– Надеюсь, его бросили на съедение львам? – спросила Юлия.
– К сожалению – нет. Василий только отправил его в ссылку, – сказала Анна.
– Жаль. Я бы этой гадиной накормила львов, – проговорила с сожалением Юлия.
Анна тихо рассмеялась:
– Он побоялся, что львы отравятся.
Юлия улыбнулась и поинтересовалась:
– Ну а Василий что?
– Он перестал бражничать и превратился в монаха – ведет аскетическую жизнь. Войско заботит его больше, чем собственное благополучие. К его разочарованию, с военачальниками беда. Беда обычная: те, что талантливы – ненадежны, каждый сам метит в императоры, а те, что надежны – бездарны.
– Значит, не женился?
– И даже не завел наложниц. Ничего не известно и о каких-либо других связях с женщинами, хотя многие мечтали бы стать его подругами.
«Н-да, Василий характером пошел в свою мать…» – мелькнула мысль в голове Юлии. Но спросила другое:
– А дети? Дети есть у него?
– Какие уж тут дети? – удивилась Анна. – Хуже всего, что он не только не заботится, чтобы обзавестись семьей, но не думает устраивать судьбы родни. Дочери Константина в отчаянии. Евдокия постриглась в монахини. Зоя и Федора думают о том же.
– Плохо дело, – проговорила Юлия. – А что же Константин?
– Константин в дела Василия не вмешивается. Он сильно пьет, – сказала Анна, и на ее щеку выкатилась слеза.
Юлия накрыла ее ладонь своей.
– О чем печалишься? – спросила она.
Анна всхлипнула:
– Меня сватал франкский король Гуго Капет. Когда я узнала, что брат выдает меня замуж за дикаря из Киева, я ужаснулась и сказала: лучше мне умереть, чем стать женой варвара. Владимир, когда взял Корсунь и захватил семейство князя корсунского, он привязал князя и его жену к шатерной сохе и перед ними три дня насиловал их дочь. На четвертый день князю и княгине вспорол животы, а дочь отдал своему боярину, которого назначил посадником в Корсуни.
– Бедная девочка, – сказала Юлия. – История повторяется – точно таким же образом он поступил с родней Рогнеды. Правда, ее все-таки взял замуж. И моего мужа убил, а меня взял наложницей. Если бы дружина не вступилась, то он бы убил моего сына.
Юлия замолчала, и Анне показалось, что на ее глазах блеснули слезы.
Но нет – только показалось.
Юлия продолжила:
– У франков дикости будет побольше, чем у славян. Но нравы у всех правителей одинаковы – жестокость, ложь. Но ведь без этих качеств не удержать власть.
– Нравы и при нашем дворе жестокие, – согласилась Анна. – На кону стояла жизнь и его… и моя… неоткуда было получить помощь, кроме как от врагов империи. Брат посчитал удачным, что Владимир склонялся к истинной вере, и решил врагов превратить в своих союзников. Василий поставил условие Владимиру – он должен креститься от наших патриархов и должен склонить в веру свой народ.
– Он сделал это как истинный варвар, – заметила Юлия.
– Я вынуждена была согласиться на брак с варваром, – продолжила Анна. Бросила на Юлию быстрый изучающий взгляд и поинтересовалась: – Я слышала, что у Владимира есть еще жены?
– Так оно и есть, – сказала Юлия. – Ты разве этого не знаешь?
– И кто они? – спросила Анна.
Юлия понимающе улыбнулась и начала пояснять:
– Первая жена – Олава. Владимир женился на ней, еще когда был князем в Новгороде. Новгород – это большой город на севере. Олава – норманка. Она родила Владимиру двух сыновей – Изяслава и Вышеслава.
– Она не приняла христианство?
– Нет. Она языческая колдунья.
– Она не любит христиан?
– Она не проявляет этого внешне, – сказала Юлия и продолжила: – Вторая жена – Рогнеда. Она полоцкая княжна. Считалась невестой Ярополка. Но к ней посватался Владимир, и она отвергла его, неосторожно сказав, что не желает быть женой робича…
– Робича? – удивленно спросила Анна.
Юлия пояснила:
– Мать Владимира была рабыней.
– И что же произошло с Рогнедой? – спросила Анна.
– Владимир захватил Полоцк и на глазах отца и матери изнасиловал ее, затем перебил всю ее родню.
Анна покачала головой.
– Похоже, у варвара это в привычке, – сказала она.
– Рогнеда ненавидит его. Думаю, что она рано или поздно отомстит ему. Месть у славян священный обычай, – сказала Юлия.
– Дикари, – проговорила Анна.
Юлия продолжила:
– Есть еще одна жена – Аделина. Аделина – дочь чешского князя, христианка. Как и тебя, ее выдали замуж из политических соображений. Ее отец надеялся получить помощь Владимира в борьбе за богемский трон.
– Несчастная… – пробормотала Анна.
– Как и все мы. Нравы у князя Владимира простые и жестокие – у него кроме жен есть еще шестьсот наложниц по разным городам, – сказала Юлия. – Приезжая в городок, он первым делом приказывает ловить молодых женщин – девок и замужних жен – и приводить к нему.
– Сущий дикарь, – проговорила Анна.
Юлия усмехнулась:
– Из-за столь усердного удовлетворения плотских утех он посещает жен весьма редко.
Анна вспыхнула:
– Не
