Ветер знает мое имя - Исабель Альенде
– Зачем они убивали детей? Ни один дикий зверь не способен на такую жестокость. А это сотворили люди, такие же, как их жертвы, люди из народа, бедняки, – сокрушался проводник.
Летисия не нашла ни следа своего прошлого – ничего не осталось от матери, братьев и бабушки. Там, где раньше стояла их деревушка, на земле, среди сорных трав, лишь виднелись кости да различались развалины хижин. Никто сюда не приходил. В воздухе висело жужжание насекомых и ропот потерянных душ. Слышался детский плач, но, может быть, это тростник шелестел на ветру.
* * *
Эдгар Кордеро умер, когда Летисия жила с Биллом Ханом, своим третьим мужем. Эдгар так и не увидел внучку, появления которой ждал с великим нетерпением; дочь обещала ему, что назовет ее Алисией, в честь своей матери. Когда Эдгара нашли, он сидел на стуле, опустив голову на Библию, раскрытую на столе. Он не был ни болен, ни стар, просто жизнь в нем угасла – можно сказать, милосердная смерть. Пастор заверил, что Эдгар Кордеро вознесся на небо в объятиях Господа Иисуса. Крус Торрес занялся похоронами, оплатил все, от гроба до цветов, а потом повел скорбящих в мексиканский ресторан.
Летисия пришла под руку с мужем, с семимесячным животом, с распухшим от слез лицом – только чтобы не обидеть Круса.
– Теперь, когда дона Эдгара нет, помни, Летисия, что я тебе как крестный. Ты всегда можешь обратиться ко мне в случае нужды.
– Спасибо огромное, дон Крус, но Летисия – моя жена, я о ней позабочусь, – почтительно вмешался Билл Хан.
– Ну конечно, вот только никогда не знаешь, что может случиться. Надеюсь, Летисия, мы не потеряем друг друга.
Билл Хан происходил от первопроходцев, которые в 1849 году в погоне за золотом пешком пересекли американский континент. Его прапрадеды влачили нищенское существование, преследуя призрачную мечту, которая так и не сбылась. Некоторые их потомки ненадолго добивались процветания, но этому роду выпала тяжелая карма: много усилий и мало отдачи. Гордясь своим происхождением, Билл усердно изучал золотую лихорадку в Сан-Франциско, даже собрал письма и документы своих предков. Благодаря такому интересу к истории он получил работу в музее Окленда: зарплата скромная, но достаточная, чтобы прилично содержать жену. Он не хотел, чтобы Летисия работала, пока носит ребенка, да и потом, когда нужно будет ухаживать за новорожденной дочкой. Человек замкнутый, глубоко чувствующий, он влюбился в Летисию с первого взгляда, едва увидев ее в холле музея. Его пленили ее фигура, ее уверенная походка, а главное – благодарная улыбка, которой девушка его одарила, когда он показал, где находится кафе. Впечатление оказалось таким сильным, что он оставил свой пост, побежал за ней и, преодолев врожденную застенчивость, попросил позволения сесть за ее столик. С той минуты он стал методично ухаживать за девушкой, пока не добился успеха. Они жили в браке два с лишним года, и Летисия никогда еще не была так довольна жизнью. Этот мужчина, с виду невзрачный, обладал неисчерпаемым запасом нежности и удивительным чувством юмора.
И все-таки никогда не знаешь, что может случиться, как прозорливо заметил Крус Торрес в день похорон. Несколько недель Билл страдал от сильной головной боли, которую заглушал, горстями глотая обезболивающие; у него все расплывалось в глазах и немела шея, но он откладывал визит к врачу, надеясь, что симптомы исчезнут сами собой, как обычно бывает со всеми недугами. В тот вечер, перед закрытием музея, когда Билл Хан проверял, все ли в порядке, готовясь сдать пост ночной охране, коварная аневризма лопнула у него в мозгу. Вспышка боли ослепила Билла, он упал на пол, где его и нашли два часа спустя.
Летисия узнала об этом от полицейского, который попросил ее опознать труп. У нее под ногами как будто разверзлась бездна. Заплаканная, с дочкой на руках, она вошла в промерзший зал, где положили ее мужа. Долгим поцелуем припав к его губам, женщина повторила обещание, которым супруги обменивались много раз: они всегда будут вместе.
Вначале молодая вдова заточила себя в маленькой квартирке, где жила вместе с мужем: впав в отчаяние, она не отходила от дочери, выйти на улицу не хватало духу. Она никого не хотела видеть, но люди стучались к ней, предлагали еду и слова утешения. Билл всегда был готов помочь, а Летисия умела заводить друзей, веселиться и дарить – теперь пришла пора принимать дары; но недели шли, друзья и соседи снова зажили собственной жизнью, и вдова ощутила тяжкий груз одиночества. Она привыкла зависеть от Билла, постоянно ощущать его внимание, спать с ним в одной постели, положив посередине ребенка. Она не работала больше двух лет, на счету оставалось мало денег, надо было позаботиться о малышке Алисии. Летисия не могла позволить себе такой роскоши, как вечные слезы.
Все, что у нее было к двухтысячному году, – это двадцать семь лет, полуторагодовалая дочь и жизнь, которая разлезалась на глазах, точно кусок ветхой ткани. Тогда-то и явился Крус Торрес, и был он как посланец небес. Застав Летисию покинутой, тоскующей и бедной, он назначил ей пенсию и снял на год приличную комнату, чтобы она могла прийти в себя и начать жить самостоятельно. В это время Крус перестраивал старинный дом среди холмов Беркли – долгосрочный контракт, включавший много разнообразной работы. Строитель представил Летисию хозяйке дома, которой требовалась помощница по хозяйству. Та сразу, не задавая вопросов, наняла Летисию: рекомендации Круса оказалось достаточно.
Селена
Сан-Франциско, Ногалес, 2019
