Зимняя бегония. Том 1 - Шуй Жу Тянь-Эр
– Шан-лаобань, сыграем?
Шан Сижуй ответил:
– Я не очень-то умею.
Чэн Фэнтай проговорил:
– Если не умеете, это ничего. Просто посидите рядом, вытащите для меня кости – этого будет достаточно.
Когда пришло время тянуть кости, Шан Сижуй замешкался, не осмеливаясь что-то сделать. Все эти богачи, швыряющиеся серебром и золотом, за одну игру делают ставку, ради которой ему пришлось бы петь много месяцев, и, если он вытянет неверную кость, откуда ему взять денег, чтобы возместить проигрыш. Чэн Фэнтай сказал:
– Ничего. Вытаскивайте любую. Я и так проигрываю всё время, бояться уже нечего.
Фань Лянь с улыбкой добавил:
– Верно, пусть братец Жуй вытащит любую, что попадётся под руку. Чем раньше вы отправите моего зятька на тот свет, тем быстрее он заживёт новой жизнью.
Шан Сижуй помедлил в нерешительности, выбрал одну кость и сжал её. Чэн Фэнтай раскрыл его ладонь, взглянул – и тут же радость озарила его лицо. Забрав костяшку, он бросил её на стол и громко расхохотался:
– Кости сошлись! Я выиграл! – Затем крепко схватил Шан Сижуя за руку и изо всех сил затряс: – Я как чувствовал, что моя удача ко мне вернётся!
Он уже слишком долго не ощущал запаха победы и потому радовался совсем как ребёнок.
Шан Сижуй подумал про себя: «Ну конечно, никто не посмеет командовать мной, когда я сижу рядом с тобой, ты один делаешь это за всех». Все кости, которые он затем вытаскивал для Чэн Фэнтая, как одна, приносили победу, и помощь его была ещё весомее, чем присутствие Чача-эр. За соседними столами прекратили играть, все сбежались посмотреть на Чэн Фэнтая, который наконец поймал удачу за хвост, и на его новоявленную Lucky Star. Противники Чэн Фэнтая по игре в мацзян в один голос принялись роптать, осуждая его за то, что он жульничает, прибегая к помощи со стороны.
Чэн Фэнтай со смехом сказал:
– Не болтайте всякий вздор, таковы правила игры со мной. Лучше сами найдите человека, который будет тянуть для вас кости.
Кто-то рассмеялся:
– Да где уж нам отыскать такого благодетеля, что согласится нам помочь? Или же Шан-лаобань пересядет к нам?
Шан Сижуй не успел ничего ответить, как Чэн Фэнтай крепко прижал его руку к столу:
– Пересаживаться запрещаю! Просто сидите здесь!
Фань Лянь помахал Шан Сижую и проговорил:
– Братец Жуй, а братец Жуй, почему помогаешь только моему зятю, а меня не замечаешь? Мы ведь двое – старые друзья. Ты иди-ка ко мне, я отдам тебе твою долю.
Чэн Фэнтай взглянул на Фань Ляня и, не говоря ни слова, снял сапфировое кольцо и вложил его в руку Шан Сижуя. Проделано это было весьма впечатляюще:
– Думаешь, если у тебя есть для него деньги, то у меня их не найдётся?
Все дружно расхохотались.
Шан Сижуй просидел подле Чэн Фэнтая до глубокой ночи, говорил он немного, больше с улыбкой слушал, о чём болтали другие, но то и дело к нему подбегали гости, находя всяческие предлоги, чтобы перекинуться парой слов. Несмотря на то что эта компания с удовольствием перемывала ему косточки за его спиной, при встрече они восхваляли Шан Сижуя как кинозвезду – каждому не терпелось подойти и прикоснуться хотя бы кончиками пальцев… к этой популярной диковинке. Они были людьми, влачившими бессмысленное существование, и сплетни приносили им хоть какую-то радость, в конце концов, за их болтовнёй не стояло подлого и омерзительного умысла, и ехидничали они не нарочно. Чэн Фэнтай знал, что и его обсуждают за спиной не меньше, чем Шан Сижуя, ведь многих волновал юноша, прибывший из Шанхая в Бэйпин, сколотивший состояние и погрязший в любовных интригах, разговоры о нём всегда полнились волнующими подробностями.
Чэн Фэнтай только выиграл две партии в мацзян, когда подошёл начальник комиссариата полиции Чжоу с сигаретой в зубах.
– Так Шан-лаобань, оказывается, сидит здесь, я искал тебя, – сказал он, бросив взгляд на Чэн Фэнтая. Тот притворился, что не заметил его. Шан Сижуй собрался было встать, чтобы уступить место начальнику комиссариата Чжоу, но он остановил его, придержав за плечи.
– Того мерзавца, который давеча докучал тебе в театре, я приказал немного проучить, он всё ещё в тюрьме. Собираюсь держать его там до тех пор, пока Шан-лаобань не отойдёт, как ты на это смотришь? – Начальник Чжоу сжимал плечо Шан Сижуя, незаметно поглаживая его. Шан Сижуй словно этого не замечал, его лицо не дрогнуло при словах начальника Чжоу, он с досадой воскликнул:
– На самом деле всё это пустяки, мы, играя на сцене, через что только не проходили… Отпустите того человека поскорее!
– Как это пустяки? Подчинённые говорят, что, когда его доставили, он был как красная тыква-горлянка, все видели кровь!
Шан Сижуй с улыбкой проговорил:
– Вот на этом и закончим, разве разумно держать под замком человека, который и так пострадал от побоев?
Начальник комиссариата Чжоу, глядя на макушку Чэн Фэнтая, с ледяной усмешкой сказал:
– Так или иначе, кого-то мы должны посадить. Того, кто бил, мы арестовать не можем, остается лишь битый.
Чэн Фэнтай, и бровью не поведя, взял костяшку, притворившись, что не слышал сказанного, однако подумал, что именно так репутация Шан Сижуя и оказалась подпорчена. Людей, защищавших и превозносивших Шан Сижуя, было слишком много, и стоило хоть чуточку оскорбить его, все те, кто ухаживал за ним, тут же раздували из мухи слона, поднимая знатный шум. Но когда новости об этом передавали из уст в уста, непременно находился человек, который обвинял Шан Сижуя в том, что он не выносит чужого мнения и использует свою власть над людскими сердцами для притеснения других. Быть популярным актёром и в самом деле непросто.
Шан Сижуй находил неудобным спорить с начальником комиссариата Чжоу и сидел молча, пока начальник Чжоу не обнял его и не удалился. Почти все присутствующие на вечере знали, что пару дней назад Шан Сижуя окатили кипятком, но упоминать об этом в его присутствии было неловко, они боялись его смутить. Однако Фань Лянь знал, что актёр – человек добродушный, без предубеждений, поэтому спросил с улыбкой:
– Братец Жуй, за что на этот раз? Сфальшивил или ошибся в строках?
Шан Сижуй надолго задумался, прежде чем ответить:
