Станислав Сенькин - Крест и меч
Спустившись, Иуане обогрелся у очага и пока старец, которого звали Геор, готовил ужин, рассказал свою историю.
Поняв, кто находится перед ним, старец еще раз стоя поприветствовал царевича, а затем стал рассказывать о себе и о своем жилье:
— Слушай высокородный Иуане где ты находишься…
Гора, возле которой с незапамятных времен стоит эта башня, называется Ахсад. И я скажу тебе, благородный царевич, что одно время здесь жил святой Георгий Победоносец — двоюродный брат святой Нины. Высоко, возле самой вершины Ахсада раньше находилось небольшое соленое озеро, где святой Георгий построил часовню, в которой молился Богу. Рядом жил святой Николай, которому святой Георгий в свое отсутствие поручал охранять это озеро. Однажды пришел святой Георгий и увидел, что озеро исчезло. Спросил он у святого Николая: «Скажи, куда подевалось озеро?» Покачал головой в ответ святой Николай: «Не знаю, ничего не заметил. Видел только бежавшую большую белую собаку». «Вот беда! — расстроился святой Георгий — так эта собака и была озером!» В гневе ударил святой Георгий мечом по скале так сильно, что скала треснула, да еще ткнул в нее копьем. На этом месте появилась пещера. И возле нее святой построил дзуар, в котором я каждый год причащаюсь Святых Тайн.
А я, царевич, простой монах, но из знатного аланского рода. Десять лет назад призвал меня Господь в пустыню. Десять лет живу я в этой башне, спускаясь раз в год к тому месту, где находится дзуар святого Георгия. Туда в определенный день приходит мой старинный друг, греческий пресвитер из Магаса, и служит литургию, во время которой я причащаюсь. Такой день был некоторое время назад. По обыкновению, как и много лет подряд, я пришел к дзуару, но, увы, не обнаружил своего друга — старого греческого священника Димитрия. Вернувшись в башню, я стал молить Господа открыть мне, почему он не пришел. Может быть, он умер и мне должно молится о нем как об усопшем? Или, быть может, по моим грехам открыл ему Господь, что не стоит больше приходить в ущелье и служить здесь литургию?
Геор закрыл глаза и благоговейно перекрестился.
— Колебалось сердце мое, и не мог я найти себе места. Молился я с раннего утра до глубокой ночи, пока Господь не послал мне тебя, царевич Иуане. Но не могу я прославить Господа, услышав правду. Страшные слова сказал ты мне — в упадок приходит в Алании святая православная вера! Если Саурмаг — нечестивый брат твой — склоняется к принятию хазарского нечестия и аланы хотят признать его своим законным государем, дело совсем плохо, — старец на минуту загрустил, но потом словно бы вспомнил что-то и воспрянул духом. — Не просто так мы с тобой встретились. Давай-ка прочтем вечерню, потом отведаем похлебки, что я, грешный, приготовил, пока ты мне рассказывал, что творится на равнине. Отдохнем, а наутро решим, что нам делать дальше.
Стали они читать вечерню на греческом языке по старому византийскому служебнику, который весь был залит воском. Старец неторопливо пел псалмы, почти не заглядывая в текст, и часто, благоговейно крестился. Вместо свечей Геор использовал большие лучины, которые светились ровным ласковым светом и почти не давали копоти. Затем они поужинали в молчании. В похлебке, кроме утиного мяса, было немного бобов и пряных горных трав. Царевич быстро насытился и поблагодарил Бога за то, что даровал ему ужин, крышу над головой и приятного собеседника — благочестивого подвижника, да к тому же алана.
Лег Иуане на соломенный лежак и накрылся плащем. Украдкой, перед тем как уснуть, он посмотрел на Геора, который, похоже, и не собирался ложиться. Стоял он перед иконой своего небесного покровителя и беззвучно молился, время от времени подкидывая дровишки в очаг, чтобы поддерживать тепло…
Наутро царевич и подвижник прочли утреню и позавтракали вчерашней похлебкой. Геор выглядел весьма серьезным:
— Вот что я тебе скажу, Иуане! Господь открыл мне Свою волю — тебе надлежит отправиться в Армению к Ноеву ковчегу, чтобы снова воцарились в Алании мир и спокойствие.
Удивился царевич, но не смог не возразить подвижнику:
— Как я могу идти в Армению, да еще и к Ноеву ковчегу, когда моя собственная держава — любезная сердцу Алания — находится в большой опасности? Да и зачем все это? И есть ли вообще этот ковчег?
Старец нахмурился:
— Многие люди со всей вселенной искали Ноев ковчег, но Господь открывает его только тем, кому хочет. Есть старая аланская легенда об этом ковчеге: только чистые сердцем и намерением могут узреть его. Раньше, на заре принятия христианства, ковчег был открыт для многих, но люди начали злоупотреблять этим, добывая из его стен смолу для изготовления амулетов, останавливающих кровь и приносящих удачу. Разгневался Господь и поразил кого-то из собирателей молнией с небес. После этого местоположение ковчега было закрыто для глаз человеческих. С тех пор мало кто отваживается взобраться на Арарат, а из тех, кто дерзает пойти на поиски, многие погибают или исчезают бесследно. Люди, живущие рядом с горой, поговаривают, что лицезрение ковчега не полезно для христиан, — Геор улыбнулся и потрепал свою седую бороду. — Но к тебе, царевич, это не относится, потому как есть воля Божья, чтобы ты, не медля ни дня, отправился в путь.
Хоть и почитал царевич подвижников, но хранил здравомыслие, как учил его отец:
— Подожди-подожди! Допустим ты прав — мне нужно идти в Армению. Вот только я не путешественник и идти в такую даль без карты или попутчика очень сложно. Я уважаю твои седины и твой образ жизни, но мне кажется, что здесь ты превысил свои полномочия. Пророк пророчит, а Бог делает как хочет, разве нет? Да и с чего ты взял, что Господь открыл тебе волю Свою? Может быть, это лукавый демон навел на уставшие очи твои свою приторную прелесть? Что бы ты ни говорил, не могу я решится на такой шаг, если не предъявишь мне очевидных доказательств воли Божьей.
Старец ничего на это не ответил, лишь кашлянул в кулак, отошел в сторону и приоткрыл небольшой ящик, стоящий в углу кельи. Затем бережно достал оттуда большой лоскут кожи и расстелил его на столе. Это была карта.
— Смотри сюда, благородный Иуане. Эту карту подарил мне один армянский священник, и я ею очень дорожу. Никогда я не стал бы расставаться с ней, не будь у меня значимого повода. Вот! — Старец поднял указательный палец и посмотрел в глаза Иуане. — Через Дарьалан пойдешь в грузинские земли, которые населены преимущественно христианами, затем попадешь в Большую Армению. Будешь идти, пока, не доходя до озера Ван, не подойдешь к заснеженным склонам горы Арарат, где некогда остановился ковчег великого Ноя. Ориентируйся по солнцу и Полярной звезде. Господь укажет тебе дорогу. Там, у склонов Арарата, ты встретишь того, кто откроет тебе путь к вершине, где в снегах, вмерзший в лед, находится ковчег. Возьми эту карту, теперь она твоя! — Старец торжественно вручил царевичу лоскут кожи.
Задумался Иуане и осторожно взял карту в ладони. На газельей коже рукой неизвестного изографа были изображены заморские земли и кратчайший путь в Великую Армению. Уже давно мечтал царевич пойти в Иерусалим и приложится к Животворящему Древу Христову или же посетить какое-нибудь другое святое место. Но хорошо знал он, что не отпустит его отец — погибший Ос Багатар, потому что не приветствовал царь излишнюю, по его мнению, набожность. Для него главными добродетелями были сила и благородство, а не хождение по святым местам — пустым занятием почитал это аланский царь. Ос Багатар неодобрительно смотрел даже на частые отлучки Иуане в Мсхет, считая, что грузинам нельзя доверять. О паломничестве к Арарату Иуане даже и не думал, еще и потому, что никто не мог сказать точно, сохранился ли Ноев ковчег. Теперь же, после гибели отца, Господь давал ему возможность узнать правду, испытать себя, отправившись в опасное путешествие. Только было ли хоть какое-то подтверждение пророчества старца? Иуане хотел знать наверняка, истинно ли в словах подвижника проявлялась воля Божья?
Геор словно бы понял, что творится в душе у царевича и тепло улыбнулся:
— Думаю, что нехорошо тебе идти одному в столь дальние края. Пойдешь ты туда с верным попутчиком.
Изумился царевич:
— Неужели и ты хочешь отправиться к Арарату искать ковчег?
Вздохнул Геор и понурил глаза.
— Пошел бы я с тобой, да не одобрит того мой небесный покровитель святой великомученик Георгий, поручивший мне это место. Но скажу тебе: был я на Арарате перед тем как водвориться в этом ущелье и этой башне. И я свидетельствую: Ноев ковчег существует в почти неповрежденном виде. Корабль Ноя находится на краю высокогорного замерзшего озера, которое частично подтаивает лишь в очень жаркое лето. В это время можно видеть небольшую оттаявшую часть корабля, но остальное скрыто подо льдом. Так промыслительно оставляет Господь ковчег Ноя в сохранности до последних времен, когда придет в упадок вера и, по слову Господа, в людях оскудеет любовь. Я когда-то взошел на корму ковчега и в изумлении почувствовал всем сердцем своим, что Господь Иисус Христос, как новый Ной, второй Великий Плотник построил новый ковчег — святую Церковь Свою, и приглашает всех людей спастись от потопа греховного. Но люди, как и во времена Ноя, лишь смеются, продолжая свои нечестивые забавы и предаваясь грехам. После того я решил удалиться от мира и провести остаток дней своих в покаянной молитве и плаче.
