Эптон Синклер - Широки врата

Заговорщики договорились о месте встречи. Они сидели в автомобиле, как и раньше, и Ланни прошептал: «Это было послание от моего друга. И теперь мы должны найти какой-нибудь способ, чтобы вытащить его из Испании».

Он почувствовал, как другой дрогнул. — «Но, сеньор, это безумие!»

— Это может показаться на первый взгляд, Хосе, но это то, зачем я сюда приехал, и я надеюсь на вашу помощь.

— Но это не лезет ни в какие ворота. Стены башни несколько метров толщиной. Внутри и снаружи охранники все время несут службу, и они вооружены.

— Но они люди, и каждый из них имеет свои слабые стороны. Мы должны найти одного из них, с кем мы сможем иметь дело. Заключенные действительно иногда бегут.

— Но, сеньор, даже если вы смогли бы вытащить своего друга из башни, как вы сможете вывезти его из Испании? Все дороги охраняются, и после того, как будет дан сигнал тревоги, они позвонят в каждый город, и каждый автомобиль на дороге будут обыскивать.

— Необходимо, чтобы мы вытащили его в ночное время, и так чтобы его не хватились до утра. Это даст мне достаточно времени, и я выполню остальную часть задачи.

— Но вы просите невыполнимые вещи! Тюрьмы так небрежно не работают.

— Послушайте, друг мой, и пошевелите мозгами. Помните, что те, кто охраняют тюрьмы, люди, как и вы. Они иногда спят, они иногда ленятся, они любят выпить и они волочатся за красивыми женщинами, которые улыбнулись им. Они знают, что все удобства и удовольствия зависят от денег, и что хорошо иметь их в юности, в старости и все время между ними. Не тратьте свое время на подсчёт толщины стен, мы не будем подкапываться под них или взорвать их. Мы должны найти кого-нибудь, кто откроет двери для нас.

— Такой человек будет расстрелян через несколько часов, сеньор, и он знает это.

— Позвольте мне сказать вам, что я думал об этой проблеме большую часть своего времени в течение месяца, и у меня в голове есть сотни различных планов. Чтобы рассказать обо всех, мне потребовалась вся ночь. Вы говорите, что муж вашей бывшей novia поставляет товар в казармы. Он въезжает во двор?

— Да, сеньор, но всегда днем, никогда ночью.

— Он вывозит что-нибудь из казарм, скажем, пустые коробки, хлам или мусор?

— Я не знаю, сеньор.

— Тогда вы видите, что есть много вопросов, которые вы могли бы задать. Знаете ли вы, там стирают белье на месте, или его вывозят?

— Я сомневаюсь, сеньор. Но если да, то не очень много.

— Одной большой полной корзины в конце месяца может быть достаточно. Я не предлагаю спасать всех заключенных в башне.

— Сеньор, пожалуйста, говорите осторожнее, я прошу вас!

— Хорошо, но не возражайте, если я иногда шучу, потому что это наш американский обычай. Глубоко в своём сердце я, может быть сильно испуган. Но так как я решил выполнить эту задачу, я не допущу страха даже в себе. Вы понимаете, как это?

«Si, Señor; los americanos son una gente milagrosa». — Ланни не знал, что означает последнее слово, но предположил, что оно было «чудо», и это было то, что он хотел прямо сейчас. Простое старомодное чудо — Иисус Навин со своей трубой, чтобы обрушить гранитные стены несколько метров толщиной, или ангел с огненным мечом, чтобы скомандовать тюремщикам раскрыть все двери.

С осторожностью и тактом Ланни заманивал калеку, находящегося в состоянии патологического страха, в обсуждение и анализ различных планов вызволения Альфи из тюремной башни. Американец особенно интересовался, что делают с умершим заключенным. Кладут ли его в гроб, или же просто сваливают его в телегу и везут на кладбище? И когда это делается днем или только ночью? Осматривает ли покойника врач, или же они проверяют смерть пулей? Есть ли у них специальный похоронный катафалк, или же они используют все, что есть под рукой? Все эти вопросы были важными. Но Хосе не смог настоять, что получение ответов на них займет много времени. Ланни сказал: «Может быть, просто найти какого-нибудь из охранников, у кого есть девушка, которая хочет денег».

Он спросил о казнях. По этому вопросу официант был лучше информирован. Испанцы увлечены идеей смерти, с которой на протяжении веков они сохраняли знакомство. Историю ужасов тюремной башни рассказывали шепотом на каждой кухне города. Постоянно привозили новых заключенных, и, видимо, существовала практика держать общее количество постоянным, поэтому регулярно проводился отсев. Никто не знал, на каком основании проводился отбор. Но в полночь слышался звон колокола, это священник прихода исполнял свои обязанности. Слышались шаги в коридорах, а затем похоронный звон колокола. Это была церемония спасения души любого смертника, который претендовал быть верующим. Церемония не выполнялась оптом, а должна была быть повторена отдельно для каждого и для каждой такой души. Слышали, как отпирались двери и снова запирались. Это может продолжаться довольно долгое время, в зависимости от того, сколько верующих было среди обреченных. Вы слышались крики и стоны. Иногда люди впадали в истерику. Другие вели себя вызывающе и кричали: «Да здравствует Республика». Ужасная история, на ней не будет подробно останавливаться тот, кто планировал сунуть свою голову в эту ловушку.

У Ланни была идея, что Альфи может быть предупрежден заранее и проскочит в группу осужденных, а затем выскользнет оттуда, либо на кладбище, либо во время загрузки телег. Дрожащий Хосе, уже видящий себя в телеге, настаивал, что это было немыслимо, потому что в расстрельной команде было всегда много солдат, и всех их купить невозможно. — «Кто-нибудь предаст нас, сеньор, и будет помогать в расстреле остальных».

«Успокойтесь», — сказал Ланни. — «Мы раскинем нашими мозгами и докажем, что они лучше, чем у солдат». Он подождал несколько минут, а затем начал:

«Позвольте мне рассказать вам о моем доме, Хосе. Это прекрасное поместье на Мысе Антиб. Из лоджии видно ярко-голубое море и, как садится солнце за красными горами. Я жил там с тех пор, как себя помню, и мы никогда не знали никаких проблем или опасности, если не считать того случая, когда я увидел подводную лодку, высадившую шпиона на берег во время мировой войны. С тех пор, как я помню, наш дом управляется женщиной из Прованса по имени Лиз. Она начала поварихой, и потому, что она была способной и преданной, постепенно дошла до должности, своего рода управляющего. Теперь она очень стара. И кто-то должен будет занять ее место. Вы могли бы служить в качестве дворецкого. И когда вы доказали бы свои способности, то могли стать управляющим. Моя мать проводит много развлекательных мероприятий, но там есть много слуг, и никто из них не перегружен. Кроме того, это интересно, потому что там бывают многие известные люди. Как вы думаете, вы хотели бы иметь такой пост?»

— Я думаю, что я не хотел бы ничего лучшего в мире, сеньор.

— Важно, чтобы вы поняли, что Франция является свободной страной. В ваше нерабочее время вы можете отправиться в Канны и присутствовать на открытом собрании по любому вопросу, который вас интересует. Если у вас есть мнение, то вы можете свободно выразить его, и вряд ли за вами будет шпионить полицейский агент, и кто-то донесёт на вас.

— За это стоит крупно рисковать, я признаю, сеньор.

— Мы все сейчас должны рисковать, Хосе, потому что это единственный способ, как может выжить свобода. Если вы поможете благородному молодому человеку бежать и спасти ему жизнь, вы не только заслужите благодарность двух семей, но вы также ублажите вашу испанскую гордость. Вы были бы в ладах с вашей совестью, что является более редкой роскошью, чем всё остальное.

«Сеньор», — сказал хромой официант, — «Я решил помочь вам и вашему благородному юному другу. Но вы должны знать, что, то прекрасное место, которое вы мне предлагаете, только часть в моем решении».

Ланни усмехнулся. «Amigo mio», — сказал он, — «человеческая душа сложна, и может иметь более одного мотива. Задумайтесь, что когда-нибудь в будущем, когда вы будете сидеть в кафе, прихлёбывать вино и читать новости, вам будет приятно вспомнить, что вы были когда-то героем. Вы можете рассказать парню за соседним столиком, как вы спасли жизнь внуку английского баронета, и как баронет подарил за это вам золотые часы с вашим именем на них. Кроме того, среди полных и грудастых провансальских девушек, которые приходят работать в доме моей матери, вы найдете одну, чтобы она стала вашей женой, а ваша история будет радовать ее, особенно когда я удостоверю, что это правда».

«Si, si, Señor», — сказал человек, подвергшийся многим искушениям.

Глава тридцать первая. Не получит без борьбы[176]

Ланни уже сейчас заставил волноваться часть зажиточного населения Касереса. Пять человек среди них обладали тем, что они объявили работами старых мастеров, и вели переговоры с искусствоведом по этому поводу. Каждый из них назвал высокую цену, и теперь переживал болезненный процесс их снижения. Каждый из них знал о других и зеленел от зависти при мысли о возможности их успеха. Но все делились друг с другом своими надеждами и опасениями, потому что действия американского мультимиллионера были вне их понимания, и каждый надеялся получить некоторые новости в обмен на то, что он рассказывал.