Семь престолов - Маттео Струкул
Габриэле перешел на шепот:
— Но как они собираются это сделать?
— Пойдемте со мной, — тихо ответил кардинал. — Здесь слишком много глаз. И ушей. — Он подхватил Кондульмера под руку и практически потащил за собой.
Два кардинала вышли в галерею, обрамляющую внутренний двор. Вечерние сумерки затягивали небо, лишь последние всполохи заката еще дарили слабый свет. Чезарини подошел к двери, которая вела в кельи, и открыл ее.
— Куда вы меня ведете? — спросил Габриэле, не понимая, каковы намерения старого кардинала.
— Туда, где нас никто не услышит. Все остальные сейчас в ризнице. — Чезарини открыл дверь отведенной ему кельи. — Заходите, — пригласил он.
— Но я не могу, — возразил Габриэле. — Правила апостольской конституции строго воспрещают беседы в кулуарах!
— Заходите! — повторил Чезарини тоном, не терпящим возражений. — По-вашему, свод Ubi periculum предусматривает кражу казны Святого престола? — Не говоря больше ни слова, он втащил Кондульмера в свою келью.
Габриэле присел на узкую скамью, служившую кроватью, а Чезарини плотно прикрыл дверь.
— Вы не представляете, что сейчас творится!
— Допустим, — согласился Кондульмер. — Однако это не отменяет того, что мы с вами совершаем ужасное преступление.
Чезарини сделал глубокий вдох.
— Далеко не столь ужасное, как захват казны.
— Неужели они на это решились! — вскричал Габриэле, не в силах осознать услышанное.
Чезарини рассмеялся:
— Ну, верите вы или нет, но так и есть, мой дорогой друг. Подумайте сами. Папа Оддоне Колонна, царствие ему небесное, как все мы знаем, жил в семейном палаццо и по этой причине перенес туда казну Святого престола. А что надежнее для обеспечения собственного будущего, чем шантаж нового понтифика? Племянники Мартина Пятого хорошо придумали, нечего сказать! Кардинал Просперо Колонна утверждает, что глубоко поражен произошедшим, но я уверен, что на самом деле он радуется как ребенок. Случившееся послужит нам всем хорошим уроком.
— Может, они вернут казну, когда мы выберем нового папу?
— Честно говоря, не похоже. Колонна позаботились о том, чтобы поставить нас в известность, сообщив все кардиналу-протодьякону еще до начала конклава.
— Вы имеете в виду монсеньора Лучидо Конти?
— А у нас есть другой кардинал-протодьякон?
Вот почему у него был такой сердитый вид, подумал Габриэле Кондульмер.
— В любом случае, — продолжил кардинал Чезарини, — не похоже, что их действия навредят вам.
— Что вы хотите сказать?
— Что ваши шансы быть избранным необыкновенно высоки.
— Откуда вы знаете? — спросил Габриэле. Вся эта канитель ужасно надоела Кондульмеру: похоже, все вокруг осведомлены лучше него.
— Право, кардинал, не считайте меня глупцом. Колонна вне игры, у Орсини не хватает сторонников, а ваш кузен носит фамилию Григория Двенадцатого, который был папой до Мартина Пятого, поэтому никто не выберет его понтификом. Особенно в свете недавних событий. Три папы, помните?
— Но мой дядя отрекся! Во благо Римской церкви!
— И Господь, несомненно, воздал ему за это. Так или иначе, что сказать об остальных? Антонио Панчьера, Бранда Кастильоне и Альфонсо Каррильо де Альборнос слишком пожилые; уже чудо, что они смогли прибыть сюда. Конечно, им совершенно не с руки тянуть время. Жан де ла Рошталье был назначен патриархом Константинополя антипапой Иоанном Двадцать Третьим, а это все равно что первородный грех. Лучидо Конти внушает всем страх из-за своего инквизиторского прошлого, а Антонио Казини тоже был слишком близок к антипапе.
— Хорошо, — согласился Кондульмер. — Но почему тогда не кардинал Альбергати? Или, что еще лучше, не вы?
— У Альбергати нет сторонников, а я, сказать по чести, совершенно не желаю становиться папой. Одна мысль о возможном избрании приводит меня в ужас. Так что уверяю вас, и готов дать письменное обязательство: завтра утром я первым делом проголосую за вас.
Кондульмер был поражен. Значит, это правда. Прежде он не воспринимал всерьез идею возглавить Святой престол. Конечно, в Венеции все только об этом и говорили, да и сам он трудился над заключением всевозможных союзов, а шпионы и послы из его родного города давно подкупили всех, кого можно было подкупить. Подготовка к завоеванию Рима велась несколько лет, но при жизни Мартина V пост папы казался невероятно далеким. Теперь же кардинал Кондульмер находился в одном шаге от победы на самых почетных выборах в мире.
Габриэле кивнул в ответ на слова Чезарини. Что еще ему оставалось?
— Мне нужно идти, — сказал он. — Если кто-то застанет нас здесь, весь конклав могут объявить недействительным.
Кардинал Чезарини вновь не сдержал улыбки и беспечно возразил:
— Вряд ли. Кого вы боитесь? Думаете, кому-то хочется оставаться здесь дольше необходимого? Завтра утром вы будете папой! — твердо заявил он. — И да поможет вам Господь!
Кондульмер пребывал в смятении. Теперь он понял, что имел в виду кардинал. Роль понтифика дает неограниченную власть, но сможет ли взошедший на престол воспользоваться ею? Если Чезарини говорил правду, то братья Колонна действительно перешли все границы.
— Я должен идти! — снова воскликнул Габриэле. Он поднялся и подошел к двери. — Не вздумайте следовать за мной!
Прежде чем выйти из кельи, Кондульмер убедился, что коридор пуст. Затем осторожно закрыл за собой дверь, а кардинал Чезарини тем временем вновь разразился смехом.
Еле дыша, Габриэле пересек узкий коридор, по обеим сторонам которого располагались ряды келий с тонкими перегородками. Он снова оказался во внутреннем дворе, а оттуда прошел в ризницу. Когда кардинал приблизился к столу, где разложили листы с текстом обязательств будущего папы, сердце у него бешено колотилось. Габриэле знал документ наизусть, а потому обмакнул гусиное перо в чернила и без колебаний поставил подпись. Затем он отправился в свою келью и растянулся на койке.
Сон не шел, и Кондульмер провел всю ночь в мучительном волнении, ожидая восхода солнца. То, о чем он так долго мечтал, вот-вот должно было стать реальностью. В его воображении происходящее принимало форму угрожающей черной волны, которая могла смыть любые его стремления. От мыслей о том, что принесет с собой избрание папой, об известиях, полученных от Чезарини, о краже казны Святого престола, о многочисленных врагах, которые не замедлят начать жестокую борьбу против него, Габриэле едва не лишился чувств.
Впервые в глубине души он осознал, что восхождение на престол понтифика может стать худшим событием в его жизни.
Кондульмер в очередной раз заворочался на узком ложе в темной келье, освещенной лишь огарком свечи. Стирая капли пота со лба, он ждал наступления утра.
ГЛАВА 15
КОНДОТЬЕР
Венецианская республика, Тревизо, замок Карманьолы
Пьер Кандидо Дечембрио добрался до цели своего путешествия. Карета без гербов с опущенными шторами въехала в ворота замка Карманьолы в Тревизо. Пройти проверку на
