100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
Поднимаясь на барку с кормы, человек оказывался перед открытым помещением с колоннадами справа и слева, со стороны же носа находились пропилеи из слоновой кости и дорогого дерева самых ценных пород. Проходящие его оказывались как бы перед крытым просцениумом, за которым находилось за четырьмя дверями помещение с выходом на галерею. По обе стороны, слева и справа, на уровне пола находились амбразуры, обеспечивавшие проток воздуха. Через эти входы можно было пройти в большой зал на двадцать лож и с колоннами по стенам. Большинство колонн было из расколотого кедра и милетского кипариса; а двадцать дверей со всех сторон были склеены из туевых досок и украшены слоновой костью. Декоративные гвозди и дверные кольца были из красной меди, позолоченной на огне. Стволы колонн были из кипариса, капители же, коринфского ордера, были покрыты золотом и слоновой костью. Балка над колоннами была из чистого золота, и на ней был фриз с видными фигурами из слоновой кости высотой более локтя – посредственной работы, но впечатлявший роскошью. Потолок был штучный, из кипарисового дерева, с позолоченной лепниной. К обеденному залу примыкала спальня на семь лож; из нее можно было выйти в узкий коридор, шедший поперек всего судна от одного борта до другого; он отделял женскую половину от мужской. На женской половине был обеденный зал лишь на девять лож, но великолепием не уступавший мужскому, и женская спальня на пять лож. Таково было устройство первого этажа.
Поднявшись на второй этаж по лестницам, расположенным около спальни, можно было пройти в зал на пять лож с потолком из ромбовидных панелей. Рядом располагался круглый храм Афродиты с мраморной статуей богини. Напротив него был еще один роскошный обеденный зал, окруженный колоннадами из индийского мрамора. На этом этаже также размещались спальни, убранством подобные нижним. Пройдя по направлению к носу барки, можно было войти в зал тринадцати лож, посвященный Дионису, тоже со всех сторон с колоннами. Карнизы и архитравы всех четырех колоннад были позолочены; потолок же был расписан в духе этого бога. Со стороны правого борта в зале была устроена ниша; снаружи она имела вид природного камня, но была искусно изготовлена из драгоценностей и золота. Здесь стояли портретные статуи царского семейства из паросского мрамора.
Очень хорош был и верхний обеденный зал, располагавшийся над самым большим залом; он был устроен на манер шатра и вместо крыши имел навес: на дугообразных прутьях, шедших вдоль длины всего зала, натягивались пурпурные ткани. За этим залом шла открытая палуба, располагавшаяся над нижним вестибюлем. С нее по винтовой лестнице можно было спуститься в крытую галерею и обеденный зал на девять лож. Он был выстроен в египетском стиле… На корабле было еще много других помещений, размещавшихся на всем протяжении корпуса. Мачта имела высоту семьдесят локтей, парус был выткан из виссона, а его верхняя часть была окрашена пурпуром» (описание приведено нами в некотором сокращении. – Е.С.).
Судьба кораблей озера Неми не вполне ясна, но общепринятыми являются три варианта: их отправил на дно народ, восставший после убийства Калигулы (тогда даже всерьез обсуждался вопрос возврата Римского государства к республиканскому строю); их погубил шторм (что маловероятно, учитывая природу озера, образовавшегося в вулканической кальдере); наконец, что они, брошенные на произвол судьбы, затонули от старости и отсутствия ухода.
Затонувшие корабли тирана веками привлекали внимание как ученых, так и охотников за редкостями и сокровищами. Однако все попытки их подъема заканчивались крахом; более того, наносили объектам непоправимый вред. Один корабль лежал у самого берега, на глубине порядка 5—12 метров, второй – в середине озера, на глубине 15–20 метров. К началу ХХ в. вызрела идея – осушить озеро, чтобы добраться до кораблей. Но осуществлена она была только по приходе к власти в Италии фашистов в лице дуче Муссолини. Тот, лелея и пестуя идею о преемственности своего режима древнеримскому, оценил тот пропагандистский потенциал, который могло дать «воскрешение» этих античных деревянных дредноутов. В 1924 г. начались исследования и подготовительные работы, в 1928 г. был начат спуск воды и вместе с тем – освобождение кораблей из ила и их консервация (1929–1930 гг.); параллельно на берегу озера создавался особый музей, куда предполагалось поместить суда и находки с них. В 1940 г. состоялось долгожданное открытие, но уже в ночь с 31 мая на 1 июня 1944 г. музей и находившемся в нем корабли были разбомблены англо-американской авиацией и сгорели практически дотла. Уцелели лишь некоторые бронзовые детали (для их расплавления нужна чрезвычайно высокая температура) да то, что ранее было вывезено в Рим. Эти жалкие остатки вкупе с обгоревшими досками и моделями кораблей – все, чем теперь может «похвастать» возрожденный музей. Поскольку победителей не судят, муниципалитет Неми сделал заявление, что корабли сожгли державшие там оборону немцы. Так и честь бессовестных янки спасли (хотя спасать там давно нечего), и счет Германии выставили. Но это уже чисто политика (счет архитектурных потерь Италии от англо-американских бомбардировок на самом деле ужасает) и махание кулаками после драки; все это неспособно заполнить ту утрату, что понесло человечество в пожаре кораблей озера Неми.
Кораблекрушение, подстроенное Нероном (59 г.)
Как ни отталкивающ был Калигула, вскоре на троне Римской империи воссел персонаж, куда более отталкивающий, – его родной племянник, кровавый шут Нерон (37–68 н. э.; правил с 54 г.). Конечно, не все, обычно приписываемое ему, имело место в действительности (в частности, легенда о том, что он поджег Рим для того, чтобы вдохновиться на сочинение поэмы о гибели Трои, – его в начале пожара и в Риме-то не было!), однако и реальных фактов предостаточно,
