100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
Останки корабля Калигулы, найденные в озере Неми. 1930 г.
Что касается размещения гребцов, вопрос неясен, потому что аутригеры – боковые галереи для них – были разрушены либо во время кораблекрушения, либо при многочисленных попытках поднять суда, безуспешно осуществляемых еще с эпохи Возрождения. Допускают, что на одно весло определялся один гребец (на боевых кораблях, например дециреме того же периода, сопоставимой с кораблями Неми по длине (71,3 метра), ширине (20 метров) и осадке (1,9 метра), приходилось по 5 человек на весло). Управление осуществлялось большими рулевыми веслами (от двух до четырех). Удачной находкой стало обнаружение сохранившегося абсолютно нетронутым временем и разложением массивного якоря с деревянным «веретеном» и «лапами» и штоком из сплава свинца и сурьмы (шток служил для того, чтобы «лапы» якоря не ложились на дно горизонтально; он закреплялся на «веретене» при помощи двух прямоугольных отверстий; применение свинца для якорных штоков – древнегреческое изобретение VII в. до н. э.). Также был обнаружен элегантный якорь, целиком выполненный из железа, причем шток его был подвижным, как на позднейших так называемых «адмиралтейских» якорях.
Что же касается надстроек, то можно просто сказать, что корабли Неми были плавающими дворцами, причем оборудованными по последнему слову тогдашней техники (многие секреты и технологии, утраченное в мрачное Средневековье, пришлось потом «открывать» заново в Новое время). Известно, что на одном из кораблей был оборудован храм Дианы, на другом – роскошные покои Калигулы, включая банный комплекс (обнаружены свинцовые водопроводные трубы с именем Калигулы, вернее, официально – Гая Цезаря Августа Германика, краны, насосы). Веками с затонувших судов поднимали статуи, колонны, детали судового оборудования – этим занимались и по указу духовных и светских властей, и тайно. Было установлено, что помещения были богато украшены барельефами и мозаикой. В роскошнейшем убранстве сомневаться не приходится, памятуя и скупое описание либурн Калигулы с жемчужными кормами, и черты его характера. Светоний пишет: «В роскоши он превзошел своими тратами самых безудержных расточителей. Он выдумал неслыханные омовения, диковинные яства и пиры – купался в благовонных маслах, горячих и холодных, пил драгоценные жемчужины, растворенные в уксусе, сотрапезникам раздавал хлеб и закуски на чистом золоте: «Нужно жить или скромником, или цезарем!» – говорил он».
Разумеется, ни о каких серьезных священнодействиях на кораблях озера Неми говорить не приходится. Что там наверняка творилось – читаем у того же древнего автора: «Не говоря уже о его кровосмешении с сестрами и о его страсти к блуднице Пираллиде, ни одной именитой женщины он не оставлял в покое. Обычно он приглашал их с мужьями к обеду, и когда они проходили мимо его ложа, осматривал их пристально и не спеша, как работорговец, а если иная от стыда опускала глаза, он приподнимал ей лицо своею рукою. Потом он при первом желании выходил из обеденной комнаты и вызывал к себе ту, которая больше всего ему понравилась; а вернувшись, еще со следами наслаждений на лице, громко хвалил или бранил ее, перечисляя в подробностях, что хорошего и плохого нашел он в ее теле и какова она была в постели». «Он устроил на Палатине лупанар: в бесчисленных комнатах, отведенных и обставленных с блеском, достойным дворца, предлагали себя замужние женщины и свободнорожденные юноши, а по рынкам и базиликам были посланы глашатаи, чтобы стар и млад шел искать наслаждений».
Интересно, конечно, было бы знать наверняка, как выглядели эти плавучие императорские притоны, но увы. Однако мы можем предоставить читателю уникальнейшую возможность – греко-египетский писатель Афиней (170–223) сохранил в своем сочинении «Пир мудрецов» (книга V) описание другого гигантского царского корабля, принадлежавшего эллинистическому царю Египта Птолемею IV (244–204 до н. э.; правил с 222 г.). Длина этого судна была 124,32 метра, ширина – 16,87 метра, осадка – 3,6 метра. В том же отрывке Афиней гораздо более детально описывает еще один роскошный корабль египетского царя, на котором, кстати, тоже был сооружен храм:
«Расскажем и о кораблях, построенных царем Птолемеем Филопатором, ибо об этом стоит послушать. Тот же Калликсен так рассказывает о них в первой книге своего сочинения «Об Александрии»: «Филопатор построил тессараконтеру («сорокарядную», по числу рядов весел. – Е.С.), имевшую в длину двести восемьдесят локтей, а от борта до борта тридцать восемь локтей; в вышину же до верхнего края борта – сорок восемь локтей, а от верха кормы до ватерлинии – пятьдесят три локтя. Корабль имел четыре рулевых весла по тридцать локтей; длина весел верхнего ряда – самых больших – была тридцать восемь локтей; так как в их рукоятках находился свинец, то они во внутренней части корабля были очень тяжелыми, что давало им равновесие и делало удобными для гребли. Корабль имел два носа и две кормы и семь бивней, из них один передний, а другие постепенно уменьшающейся длины, некоторые на скулах корабля. Скрепляющих обвязок он имел двенадцать, каждая длиной в шестьсот локтей.
Корабль имел необычайно красивые пропорции. Удивительно красиво было и его снаряжение: на корме и на носу были фигуры не менее двенадцати локтей вышиной, и повсюду он был расцвечен восковыми красками (речь идет о технике энкаустики, всемирно известной благодаря т. н. Фаюмским погребальным портретам I–IV вв. н. э. и раннехристианским иконам из собрания монастыря Святой Екатерины на Синае. – Е.С.), а часть борта с отверстиями для весел до самого киля была разукрашена резьбой – листвой плюща и тирсами. Очень красивы были и снасти; они заполняли все отведенные для них части корабля. При испытании корабль имел свыше четырех тысяч гребцов и четыреста человек обслуживающей команды; на палубе поместилась пехота в числе трех тысяч без ста пятидесяти; да кроме того, под скамьями гребцов – еще много людей и немало продовольствия. Спущен он был с помоста, на который, говорят, пошло столько дерева, сколько на пятьдесят пентер, и толпа стаскивала его с криками и трубными звуками…
