Анри Беккерель - Ксения Анатольевна Капустинская
Встретившись с Пьером и Мари Кюри, Беккерель сказал: «Я очень люблю радий, но я на него в обиде».
В течение месяца язву лечили как простой ожог. Она прошла нескоро, оставив после себя рубец. Так, в результате случайного стечения обстоятельств ученый, открывший радиоактивность, оказался и первым челове* ком, испытавшим на себе ее действие.
После этого случая Беккерель стал более осторожным. И отправившись вскоре на конференцию в Роттердам, он положил © жилетный карман радиоактивное вещество на этот раз уже в свинцовой трубке. Свинец оказался надежной защитой: на коже не появилось никаких повреждений.
Через год Беккерель посетил Лондон, Кембридж и Манчестер, где продемонстрировал перед научными аудиториями несколько дециграммов чрезвычайно активного хлористого радия, также заключенного в свинцовую трубку. И все же, вернувшись на родину, ученый обнаружил потемнение кожи до темно-коричневой окраски в местах, которые были ближе всего к радиоактивному веществу. Потемнение это продержалось в течение года. В данном случае свою роль сыграла длительность контакта с радием: она превышала 40 часов, и даже свинец, хотя и в незначительной степени, пропустил радиоактивное излучение.
В небольшой заметке, написанной совместно с Пьером Кюри, Беккерель сообщил научному миру свои первые наблюдения относительно действия радиоактивных веществ на человеческий организм. Но человечество узнало не только о физиологических свойствах радиоактивных веществ. В 1901 году Луи Мату нашел, что радиоактивность имеет применение и в биологии: излучение радия, оказывается, изменяло процессы прорастания зерен. Из всех стран в первые годы XX века стали поступать сообщения о биологических и медицинских последствиях открытия явления радиоактивности.
Начиная с 1896 года скапливалось большое количество новых физических, химических и биологических фактов, явившихся результатом открытия Беккереля. Совершенно ясной стала необходимость их как-то систематизировать, собрать воедино. Беккерелю уже не раз приходила в голову мысль написать обобщающую работу по радиоактивности, что и было им сделано в 1903 году. «Исследование нового свойства материи» – так озаглавил Беккерель свой исторический труд.
Открытие радиоактивности было по-разному встречено научным миром. Анри Пуанкаре по заслугам оценил замечательную работу Беккереля. Он писал, что Анри Беккерель в 1896 году добавил «новые лучи к славе своей династии».
Тем более непонятным было замалчивание открытия Беккереля некоторыми учеными. В годовом обзоре по физике во французском журнале «Ревю Женераль де Сьянс» об открытии Беккереля говорится лишь мельком. И даже президент Академии наук Франции Корню в своем выступлении на годичном заседании Академии наук 21 декабря 1896 года, проявив исключительный интерес к работам Рентгена и назвав их научным событием года, почти ничего не сказал о работах Беккереля.
Это было тем более досадно, что Корню был известен как прекрасный физик, безукоризненный экспериментатор, тонкий критик. И вот этот ученый, к голосу которого можно было прислушаться, хранил молчание. По-видимому, как считал Пуанкаре, Корню на сей раз изменила объективность.
История знает немало случаев, когда настоящее большое открытие не сразу получало признание, как трудно иногда новое входило в жизнь.
Открытие Беккереля не являет собой подобного примера. Эти мелкие уколы, на которых даже можно было и не останавливаться, меркли на фоне общего признания научным миром заслуг Беккереля. Анри Беккерель имел счастливую участь ученого, талант которого был оценен при его жизни.
И все же хотелось бы проанализировать причины, почему открытие урановых лучей Беккерелем было менее сенсационным, чем открытие Х-лучей Рентгеном.
Быть может, в этом был виноват «дух времени», так называемая лучевая эпоха, когда многочисленные «открытия» новых излучений как бы обесценили поистине замечательное открытие Беккереля? Чтобы лучше разобраться во всем этом, обратимся к истории науки.
«Лучевая лихорадка».
Всего пять месяцев отделяло рождение радиоактивности от открытия Рентгена. Не слишком ли много для столь короткого срока? Известия об этих открытиях подействовали возбуждающе на умы многих физиков.
Ученых охватила «лучевая лихорадка». Они начинают искать и видеть лучи там, где их подчас совсем нет. Стремление открыть новые лучи было так велико, что часто желаемое выдавалось за действительное. Нет, это не была спекуляция на новом открытии, это был скорее самый обычный пример самовнушения.
Вот особенно поразительный пример.
23 марта 1903 года, Париж. На заседании Парижской академии наук выступил профессор физики университета в Нанси Блондо. Он заявил, что при пропускании тока через трубку Крукса в окружающем ее пространстве можно наблюдать наряду с лучами Рентгена еще какие-то особые лучи. В честь своего родного города он назвал эти лучи TV-лучами.
Опыт Блондо заключался в следующем: напротив трубки Крукса с проходящим через нее электрическим током пропускали маленькую индукционную искру, отделенную от трубки листком алюминия. Блондо заметил, что в течение опыта блеск искры иногда усиливался. Ученый приписал это действию новых TV-лучей. Позднее Блондо сообщил, что ему с помощью фотографирования удалось убедиться в разной степени блеска индукционной искры до и во время действия на нее TV-лучей.
В течение 1903 года Блондо сделал более 10 докладов о своих лучах. Члены Парижской академии наук были буквально ошеломлены новыми сообщениями Блондо. Оказалось, что TV-лучи испускают не только трубка Крукса, но и ауэровская горелка, лампа Нернста, листовое железо, тела в состоянии напряженного молекулярного равновесия (закаленная сталь, закаленное стекло), тела в состоянии сильного сжатия или давления, Солнце. Обнаружилось, что эти лучи способны проходить через разные среды: накаленную платину, алюминии, слабый раствор соли NaCl, бумагу, стекло, каменную соль. Наоборот, такие среды, как холодная платина, свинец, дерево и даже тончайший слой воды, оказались для них совершенно непроницаемыми. Новые лучи обладали способностью отражаться, преломляться, интерферировать и поляризоваться.
Блондо сконструировал даже спектроскоп с алюминиевыми линзами и призмой и получил спектр из линий, разделенных темными интервалами, что показывало различную преломляемость и длину TV-лучей. Блондо измерил длину своих лучей. А это уже было не из области мистики. То были факты, а с фактами ученые привыкли считаться.
К началу 1904 года в «Конт Рендю» появилось уже около 100 статей о Af-лучах. «Лучевой лихорадкой» «заболел» и сын Анри Беккереля, тоже физик, Жан Бекке-рель. Ему принадлежит 10 статей, посвященных излучению /V-лучей. В одной из них Жан Беккерель заявил, что ему удалось передать X-лучи по проводу.
Одним из самых интересных свойств УУ-лучей, по мнению Блондо, было их физиологическое воздействие на организм. Он писал: «Если рассматривать какой-нибудь предмет в полумраке таким образом, чтобы он был виден в самых общих чертах и затем направить на глазное яблоко пучок TV-лучей,
