Тень креста - Вячеслав Паутов
Теперь в реакции окружающих не было паузы, единодушные и полные понимания сказанного королем, возгласы ударили по округе и, отразившись от стен ближайших домов, повисли над площадью.
— Олав Кракабен — наш король! Он такой же норвежец как и все мы! Верьте ему, люди!
— Пусть конунг поклянётся старыми богами, что сам встанет на нашу защиту! Так ему веры будет больше!
— Верьте королю Олаву! Слушайте его! Доверьтесь ему! И он не обманет надежд ваших!
— Славься, король Олав! И пусть старые и новые боги помогут тебе!
— Великий конунг! Ты — наша последняя надежда! Найди и убей кровавого зверя!
— Олав Трюггвасон, король наш! Помни, народ твой всегда с тобой. И в горе, и в радости! Слава королю норвежскому!
А Олав сделал ещё один, длинный и уверенный шаг, теперь вплотную приблизившись к рядам нидаросцев. И призывая к вниманию, высоко поднял правую руку.
— Клянусь исполнить наказы ваши, подданные мои! Верьте клятвам моим! Тебя же, народ мой, еще раз призываю в лоно церкви Христовой! Истинный и единый бог защитит вас, спасёт ваши души, направит помыслы на путь веры спасительной. Супруга моя Тира, дочь короля Харальда Гормссона по прозвищу Синезубый, согласилась на обряд венчания со мной, королём Норвегии! Вы слышите, норвежцы, Дания венчается с Норвегией! Свадьбу справил я перед людьми и народами нашими, оставаясь господином самому себе. Так пусть венчание двух христиан освятит их союз на небесах! Венчание — христианская клятва верности супругов перед Господом, самая крепкая клятва на свете. Королева ваша вскоре станет королевой от Бога, подав вам ещё один пример преклонения перед Господом! Единая страна — единый народ — единая вера! Вот к чему я стремлюсь, вздев на себя королевский венец! Святые отцы, готовьте обряд венчания, и весь народ мой я приглашаю на это торжество.
И король направил свой взгляд в сторону Тиры, которая теперь была хорошо видна собравшимся на площади людям: королевские телохранители, наблюдая результаты обращения Олава к толпе и, не видя больше угрозы для королевы, отступили на свои места в королевской свите. Вслед за Олововым взором к королеве метнулись и многочисленные взгляды толпы — всем хотелось видеть подтверждение словам короля, знак согласия со стороны самой Датчанки. Никто и не ведал, что творилось сейчас в душе молодой женщины, но она понимала свою решающую роль в этом действии и должна была поступить не как обычный человек, но как истинная королева. И Тира утвердительно кивнула головой, прижав правую ладонь к сердцу. Так же среди напряжения и суматохи никто не заметил какими глазами смотрели друг на друга два человека: градоправитель ярл Гамли Лейвссон и начальник королевских хускарлов-телохранителей Квиг Чернобородый. Подозрительность, недоверие, взаимная неприязнь сквозили в них. И оба не догадывались, что незаметный на общем фоне послушник Огге Сванссон, в свою очередь, внимательно наблюдал за ними. И взгляд этот был не взглядом простого созерцателя.
— Король Олав сказал тебе всё, народ норвежский! Королевская чета возвращается во дворец! Расходитесь люди и займитесь своими делами! — возгласили глашатаи Олава Трюггвасона. И нидаросцы стали расходиться с площади, а в торговых рядах, мастерских, скотных загонах, овощных лавках возобновилась суетная жизнь северной столицы. Мятеж не состоялся. Но так ли далеко сейчас от него отдалились король, королева, нидаросская знать, придворные и слуги, воины и их предводители, весь народ Норвегии?
_________________________
Скандинавский мунд — дар жениха невесте (мужа — жене). Жена получала мунд уже после свадьбы, а до этого он находился у сватов. В случае разрыва помолвки мунд не выплачивался. Если пара разводилась по инициативе мужа, то жена забирала мунд, если же без веской причины уходила она, то теряла мунд. Очевидно, что мунд был связан с понятием мундиума — покровительства-опеки-власти, под которым находилась женщина на протяжении своей жизни: сначала девушкой жила под опекой отца, старших братьев, иных родичей и/или опекуна, а после выхода замуж и выплаты мужем мунда — под опекой своего мужа. Мунд мог виглядеть в виде драгоценностей, денег или даже земельной собственности.
Глава 7
7. Лики столицы. За городской стеной. Светлый день продолжался, увлекая Альбана Ирландца и послушника-поводыря Огге Сванссона через круговорот торговой площади в разветвление улиц по направлению к городской стене. Ведь королевский наказ должен быть исполнен, и оба посланца понимали это одинаково хорошо. Несмотря на то, что погода стояла солнечная, а зелёный отлив листьев соперничал с восхитительной бирюзой неба, воздух был прохладен и свеж от присутствия моря, раскинувшегося совсем невдалеке, и вод близлежащей Нидельвы. Огге часто щурился — в глаза били лучики солнца, но Сваннсон блаженно улыбался, когда они непринуждённо скользили по его лицу. Сейчас в городе им нечего было опасаться — при свете дня, открыто на священнослужителей, почитаемых королём Олавом, никто не осмелился бы поднять руку. Кроме того, повсюду хватало городских стражников, следивших за порядком, не говоря уже о личной охране, навязанной Трюггвасоном — двух воинах с копьями на плечах и широкими мечами у пояса, повсюду следовавших за посланцами короля…
Покинув пределы торговой площади, путники ступили на дорогу, идущую далеко вниз. Широкая, но тесная сейчас, Торговая Дорога вела от площади к воротам Нидароса, а затем тянулась через строения посада и поселение бедноты к гавани. Теперь, в разгар дня, вдоль неё толпились люди повсеместного торга, заключая сделки и приторговывая тем, чему не нашлось места на рядах торговой площади: бородатые купцы продавали добро целыми судами, зазывая видных покупателей посмотреть и пощупать товар, находящийся в гавани; тут и там мелькали пронырливые торговцы мелкими, но дорогими вещами, с лёгкостью управляясь с объёмистыми наплечными сумами.
