Ши Най-Ань - Речные заводи (том 1)
– Что же это хозяев не видно? – крикнул Суп Цзян.
– Иду! Иду! – отозвался кто‑то, и тут же из боковой комнатушки ввалился огромный детина с рыжей бородой и сверкающими, как у тигра, глазами. Голову его покрывала дырявая повязка, из безрукавки торчали длинные руки. Он был подпоясан холщовым полотенцем. Увидев посетителей, детина поклонился и спросил:
– Сколько прикажете подать вина, уважаемые гости?
– Мы проголодались с дороги. Нельзя ли у вас здесь достать какого‑нибудь мяса?
– У нас есть только вареная говядина и простое местное вино, – отвечал тот.
– Ну вот и замечательно, – сказал Суп Цзян. – Ты для начала дай нам три цзиня говядины и рог вина.
– Вы уж извините меня, уважаемые гости, – проговорил детина, – у нас здесь, в горах, за еду и вино платят вперед.
– Ну что ж, раз так, то и мы уплатим тебе вперед, – сказал Сун Цзян, – и даже с большим удовольствием. Подожди, я сейчас достану деньги и отдам тебе. – Он взял свой узел, развязал его и вынул немного мелочи.
А рыжебородый, стоя сбоку, тайком наблюдал за ним. Увидев, что в тяжелом узле много добра, он про себя очень обрадовался. Получив от Сун Цзяна деньги, детина ушел во внутреннее помещение, зачерпнул меру вина, нарезал блюдо мяса и принес посетителям. Он поставил перед ними три чашки, положил три пары палочек для еды и налил вина.
Путники принялись за еду и завели разговор о том, что ходят слухи, будто сейчас на белом свете развелось много дурных людей, и есть даже такие, что подсыпают путникам в еду и вино дурман и яд и потом пускают мертвые тела на мясо и делают из него пирожки.
Однако не верится, чтобы это действительно была правда. – говорили они между собой. А кабатчик, слушая их, рассмеялся и сказал:
– Ну, уж если вы начали такой разговор, вам не стоит сейчас ни пить. ни есть. Ведь к еде и вину, которые я вам подал, подмешан дурман.
– Вот видите, – рассмеялся Сун Цзян, – этот парень услыхал, что мы говорили о дурмане, и решил подшутить над нами.
– Хорошо бы выпить подогретого вина, – сказали стражники.
– Ах, вы хотите горяченького, так я вам сейчас подогрею, – предложил кабатчик и, взяв вино, вышел. Вскоре он принес теплое вино и палил три чашки.
Трое путников были очень голодны. Как же им было не отведать вкусного мяса и горячего вина! Но после первой же чашки у стражников глаза полезли на лоб и изо рта потекла слюна. Хватаясь друг за друга, они повалились навзничь. Сун Цзян, вскочив с места, закричал:
– Да что это с вами случилось? Неужели вы опьянели после чашки вина?
Он бросился поднимать их, но тут же почувствовал, что у него все поплыло перед глазами, и также рухнул наземь. Глаза его были открыты, и он отчетливо видел все, что происходило, хотя тело его одеревенело и он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. А хозяин кабачка тем временем приговаривал:
– Черт возьми! Давненько у меня не было удачи. Зато сегодня небо послало мне целых три скотинки.
С этими словами он поднял Сун Цзяна, отнес его в помещение, где производилась разделка туш, и положил на прилавок, а затем принес туда и стражников. После этого он перетащил во внутренние комнаты узел Сун Цзяна и другие вещи. Развязав узел, он увидел там столько золота и серебра, что невольно воскликнул:
– Сколько лет уже держу я этот кабачок, а до сих пор еще не видывал такого ссыльного! Чтобы у преступника было так много добра! Вот уж действительно само небо послало мне такое богатство.
Рассмотрев все, что было в узле, он снова завязал его и пошел за ворота позвать работника, чтобы тот разрубил тела пойманных жертв. Стоя у ворот, он смотрел по сторонам, но работника поблизости не было. Вдруг он заметил, что по склону горы взбираются три человека. Узнав их, хозяин кабачка поспешил им навстречу со словами:
– Почтенный брат мой! Куда это вы путь держите?
Один из прибывших – огромный детина – отвечал:
– А мы специально пришли на эту гору, чтобы встретить здесь одного человека. Он должен был идти по этой дороге и уже время ему быть здесь. Мы каждый день ждали его внизу под горой, а его все нет. Прямо ума не приложу, где он мог задержаться?
– А кого же вы все‑таки ждете? – спросил кабатчик.
– Ждем одного замечательного человека.
– А какого же это замечательного человека вы ждете? – спросил тот.
– Да вот господина Сун Цзяна, писаря из уезда Юньчэн, области Цзичжоу. Ты, конечно, слышал о нем.
– Уж не тот ли это Благодатный дождь из Шаньдуна, господин Сун, о котором говорит вся вольница? – спросил кабатчик.
– Он самый и есть.
– А почему же он должен проходить здесь? – снова спросил кабатчик.
– Да я и сам толком не знаю, – отвечал пришедший. – На днях у меня был один знакомый из Цзичжоу и рассказал мне, что писарь Юньчэнского уездного управления Сун Цзян за какое‑то дело был осужден в областном суде в Цзичжоу и приговорен к ссылке в Цзянчжоу. Вот я и подумал, что он обязательно должен пройти здесь, ведь другой дороги‑то нет. Когда Сун жил еще в Юньчэне, я все собирался повидаться с ним. А уж раз он должен проходить здесь, то такого случая упустить нельзя. Вот уже пять дней подряд я выхожу встречать его, но не видел за это время ни одного ссыльного. И вот сегодня решил с двумя братьями взобраться на гору да заодно заглянуть к тебе выпить по чашке вина. Как идут твои дела?
– Да что же, обманывать вас, дорогой брат, мне не приходится. Вот уже несколько месяцев, как дела идут неважно. Только сегодня, благодарение небу, попались три скотинки с кое‑какими пожитками.
– А какие они из себя, эти люди? – поспешно спросил пришедший.
– Один из них преступник, а двое других стражники: его сопровождают.
– Этот преступник темнолицый, низкого роста? – испуганно спросил пришедший.
– Да, не очень‑то высокий, и лицо у него темное.
– Что же, он уже лежит без памяти? – быстро спросил тот.
– Я только что перетащил его в кухню и жду вот, когда вернется работник, а его все нет. Я еще не начинал разделывать тушу.
– Ну‑ка, дай я на него посмотрю! – сказал пришедший.
Н все четверо вошли в комнату, где лежали одурманенные путники. Там, на прилавке, они увидели Сун Цзяна и двух охранников, которые были брошены как попало – головы их свисали вниз. Пришедший посмотрел на Сун Цзяна, но не узнал его. На лице преступника как будто было клеймо, но пришедший все же не был в этом уверен и не знал, что делать. Вдруг в голову ему пришла какая‑то мысль, и он сказал:
– Принесите‑ка узлы стражников, там ведь должна быть сопроводительная бумага, и мы можем все узнать.
– Совершенно правильно, – ответил кабатчик. И тотчас же принес узлы.
В узлах был слиток серебра и немного мелочи, а также сверток с бумагами. Когда они прочитали бумаги, всем им стало страшно.
– Само небо сегодня надоумило меня взобраться на гору, – сказал пришедший. – Ведь Сун Цзян давно уже потерял сознание. Еще немного, и погиб бы мой почтенный брат! – Он приказал кабатчику быстро принести противоядие и в первую очередь спасти Сун Цзяна. Но кабатчик и сам уже заторопился. Он тут же принес снадобье, вместе с пришедшими снял с Сун Цзяна кангу и, приподняв его, влил ему в рот противоядие. Потом они вчетвером вынесли его и усадили на почетное место гостя.
Пришедший детина поддерживал Сун Цзяна, пока тот постепенно не пришел в себя. Открыв глаза, он посмотрел на стоявших вокруг него людей, но никого не узнал. Тогда человек, поддерживавший Суна, поставил около него своих братьев, а сам почтительно приветствовал его низким поклоном.
– Это вы? – удивленно спросил Сун Цзян. – Уж не во сне ли все это?
Тут он заметил кабатчика, который тоже почтительно кланялся ему.
– Да где же это я нахожусь? – продолжал расспрашивать Сун Цзян. – Могу ли я узнать, как вас зовут?
– Ли Цзюнь, – отвечал прибывший мужчина. – Сам я из Лучжоу. Сейчас служу перевозчиком на Янцзы, привык к воде и чувствую себя на реке, как дома. Народ прозвал меня Ли Цзюнь – «Дракон, будоражащий реки». А вот это хозяин кабачка. Он здешний человек, живет в Цзеянлине, занимается кое‑какой торговлей. Народ дал ему прозвище «Ли Ли» – Каратель. А эти двое живут у реки Сюньянцзян и занимаются контрабандой соли. Они привезли сюда свой товар и остановились у меня в доме. Эти парни плавают на лодках и могут скрываться в воде. Они – братья. Одного зовут Тун Вэй – «Дракон, вышедший из пещеры», другого – Тун Мэн – «Черепаха, поворачивающая реки вспять».
Братья также отвесили Сун Цзяну четыре поклона.
– Что же это, меня как будто опоили дурманом? – спросил Сун Цзян. – А как вы узнали, кто я такой?
Ли Цзюнь отвечал:
– Один мой знакомый ездил по своим торговым делам в Цзичжоу и недавно возвратился обратно. Он рассказал мне, что вы, почтенный брат, судились за какое‑то дело и приговорены к ссылке в лагерь в Цзянчжоу. Я давно мечтал о том, чтобы съездить к вам на родину и засвидетельствовать свое глубокое уважение, но мне все не везло – я так и не мог выполнить своего желания. И вот теперь, когда я узнал, что вы направляетесь в Цзянчжоу, то решил, что вы непременно пройдете по этой дороге, и уже дней семь выхожу к горе встречать вас, но так и не дождался там. Однако само небо надоумило меня подняться сегодня на гору. Я уж и не думал встретить вас, а только хотел выпить здесь со своими друзьями по чашке вина. Тут я разговорился с Ли Ли, и разговор с ним меня сильно обеспокоил. Я поспешил на кухню, но узнать вас не мог. Тут мне пришла в голову мысль заглянуть в ваши бумаги, и только по ним мы установили, что это действительно вы. Разрешите спросить вас, уважаемый брат, за что вас сослали в Цзянчжоу? Ведь мы слышали, что вы служите писарем в Юньчэнском уездном управлении.
