Kniga-Online.club
» » » » Владимир Личутин - Раскол. Книга II. Крестный путь

Владимир Личутин - Раскол. Книга II. Крестный путь

Читать бесплатно Владимир Личутин - Раскол. Книга II. Крестный путь. Жанр: Историческая проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

– Я уши зажму. Я тебя, матушка, не слышал. Да за такие-то речи ой-ой… Иль позабыла? Кто не любит царя, тот не любит Господа. И будет тому анафема.

– Ты пока в моем дому ешь-пьешь. Иль худо приветила? Мне и кланяйся, – возразила бояроня, а губы сразу ссинели, сошлись в одну нитку, и стала походить Федосья Прокопьевна на сердитого губного старосту, что выбран народом правеж чинить. – Что мне твой царь? Мне с ним медов не пивать. Одно знаю, что отшатился он от веры, чужим утехам предался, Двор заселил папежниками, Москву продал иноземным торгашам, учителей поставил над детьми – латин да униат, а землю всю православную испакостил грехом на сто локтей вглубь. Верно батька Аввакум говаривал: что до нас положено – не трогай, там и лежи…

– Бояроня, не гневайся. Может, я пуще тебя старую веру люблю. Не я, но апостол Павел сказал: Бога бойтесь, царя чтите. Чтите, а не поносите поносным словом… Смотрите, смотрите, научал Павел, как после Бога небесного сейчас же упоминается и земной. Следовательно, кто не чтит царя, тот нечествует против Бога. Потому и царь именуется Богом.

– Царь-от не Богом помазан, но архиреем. Какой он Бог? Из бояр ставлен, бояре и гнать вольны, если наперекосяк пойдет. Пред небом мы все, ничтожные рабичишки, равны, в одну земельку уляжемся зловонными костьми, по одной лествице взбираться станем пред очии Вышняго, чтобы ответ держать. И кто был последним, станет первым.

– Но как без государя-то? Без хозяина и дом сирота. А тут эвон Русь-от… Рассеемся по земле, как пыль и сор. Кто в кучку нас соберет? А как рать держать, землю боронить? Вон сколько кусошников завидущих, и у всех пасть шире ворот поветных, – искренне изумился Феоктист своим мыслям. – Мы душу бережем, а кто плоть нашу наисквернейшую пасти будет? В дьявольском сосуде и добрая душа мигом измозгнет… Федосья Прокопьевна, надобно не царю перечить, на живую мозоль ему наступать без страха, но ушеса и очи ему открыть. Бывает, и живые ложатся на лавку и вдруг засыпают, как мертвые, и добудиться долго нельзя. Лучше мы сами добре станем за старую веру и своими страстями по Господе разбудим государя. Очнется же он, как шибко припрет, обязательно очнется, да и нас возблагодарит! – убежденно сказал Феоктист.

– Возблагодарит батожьем по вые… По мне, дак лучше бы разом всема в землю, подальше от позора, чтобы грехи не умножать. Пришли на свет белый не вем зачем, натворили сорому и содому, да еще и возгордели: де, мы люди! Какие мы люди, хуже свиней безмозглых. Бог-от разве нас такими к себе ждет? Пора всем прочь, пока вовсе не опаскудели, – прошептала бояроня, приложила к глазам ширинку и, решительно хлопнув дверью, удалилась.

Вот тебе и потрапезовали в добром согласии.

Отец Феоктист помялся в застолье, да и тоже со двора прочь. У крыльца уже юрод ждал. На воле снег-толкунец валил хлопьями, выстилал переновою забрюхатевшие забои. Тихо было, глухо, как в скудельнице. Юрод затрюхал впереди, берестяный короб бился о пригорблую спину, на плешке скоро вырос сугробец навроде заячиного малахая. У ворот Феодор обернулся, непримиримо плюнул в сторону усадьбы; сквозь мороку едва прояснивали резные дымницы и флюгарки, полотенца и курицы с желобами, цветные оконницы, забранные в латунную ячею. Юрод и не видел, как из людской вытаился карла, закутанный по самые глаза в башлык и епанчу. Да и мало ли ребятишек толчется во дворе день-деньской, помогая родителям по господской службе…

Феоктист улыбался, обирая сутулое тельце брата любовным взглядом. Он с утра опохмелился, и жизнь снова стала праздником. Монах был доволен, что неуступил Федосье Прокопьевне любимого государя, защитил его. Правда, думал отдарки получить от боярони, щедрый взнос в монастырь, как сулилось, но и так не с пустыми руками убрел: в торбе, будто случайно, оказался серебряный достакан да кубок дегской работы с крышкою и мужиком на ней, а вместо шляпы на голове – адамант, рублей на пятьдесят потянет. Нет, не воровал Феоктист, но как-то случайно, само собою прилипло чужое добро к монашьей руке; не для себя стянул, но монастырю в прибыток… Отмолю… Бог простит!

Вышли за ворота. Стража не шарилась в котомках. Потоптались на росстани, всяк смотрел в свою сторону. Когда-то еще встретятся? Да и свидеться ли на сем свете?

– Я думал, ты – ангел, а ты – рожен. Сквозь живую душу торчком, – посетовал Феоктист, уже тяготясь братом. Мысли соловецкого келаря ушли в заботы.

– Страшно мне, Феоктист. Со своих саней посреди дороги слезли. Скоро вязать почнут, да всех в пещь. Дак ты не трусь, братец. Отойди от царя, наплюнь на него. Горбатого к стенке не приставишь. А ты к мертвому припарки: де, живой водой на него, очнется. Вот-вот вздует царишку и разорвет. И по нем много будет крови и гною…

– Опять за старое? Чего мелешь-то? Шел бы на Мезень к матери, – прошипел Феоктист, трусливо озираясь. Из поземки вырастали вдруг прохожие и скоро западали в замятели. Снег был шероховатый, как овечье прядево, и, скоро тая на щеках, присаливал губы. Иль то из глаз натекало слезою?

– Сон видел. Худой сон. Жбаны крови, вешала свежего мяса. То наше мясо, братец. То наша кровь…

Тем же днем, лишь соловецкий обоз сошел с Москвы, юрода Феодора Мезенца взяли у Арбатских ворот и отвели в Монастырский приказ за многие на царя хулы.

Глава третья

Сиротей, горюшицы, посохи православия, крепко же вас запечатал помутившийся царь, за сердитые засовы спрятал, почитай, на краю земли замкнул под самый бок сатанинским вихорям, чтобы ни одного жалостного словечка не досталось вашему черствеющему слуху; страдники, мытари, нищенки подорожные, по крохам сбирающие Божьих словес в пустеющую суму, чтобы после и скормить щедрой горстью страждущим голубям, что вовсе сникли в бесовском полоне… За что вам страсти-то экие! – невольно воскликнешь, читая длинный столбец испытаний.

Не душегубцы же, не тати лесовые, не лихоимцы и не воры, не порубежные разбойники, прибежавшие за дуваном с чужой стороны, не изменщики русскому столу и не ископытники веры Христовой подпали под государеву лютость, но самые-то закоренелые, от земли и праха священцы, и трудники, и чернцы, и посадские ремественные люди, и купцы, и бояре, всякого чину христовенькие, кому стыдно перейти отцовы заветы, несмотря на сладкий обещанный кус и на тихое безмятежное быванье. Вроде бы переступи лишь преграду, что не толще травяной былки, и будто от приворотного корня, от кудес-зелья вдруг перевернет тебя, переиначит, и станешь ты уже не обычным русским человеком, но козлищем поганым, от коего сразу все отворотятся… Ми-лень-ки-е, да по то и гонят вас изгоном, и вздымают на дыбу, и отсекают перста, и языки, и уши, и сажают в студеную воду иль в ярое полымя, чтобы жаром древесным пропечь насквозь, а после развеять по ветру всякое напоминание, – что от каждого вашего шага и испытующего слова возбуждается в народе тускнеющая русскость, которая из стада бессловесных овец, слепо уткнувшихся в мать – сыру землю, строит жертвенные рати; чувство родины, что источаете вы с каждым дыханием своим, куда опаснее для новопередельцев безжалостного агарянского меча.

Как иудеи однажды подточили хазар и коварно растерли под спудом Талмуда великое царство, так и костельники-папежники, залучив древнюю сию науку себе в подпорку, решили Русь расшатать, испроточить без войн и оружия, но лишь проникнув во всякое хлебное и властное место, где дух православия, побитый молью сребролюбия, по обыкновению, шаток. Вот и русский служивый оказался особенно поклончив и податлив к скверне именно при Дворе, при Теремных палатах, где не ум в цене и не душа Божья, но родословье, тугая мошна, лесть и хитрословие…

…И здесь, в стране полуночной, у самого черта под пазухой, не убоясь скверны его любодейской, укоренились православные людишки; да так ладно коротают век, будто под Ливанской смоковницей, овеваемые нардом и фимиамом; приткнулись на куличиках, да и не охают, не льют занапрасных слез о своем житье. Сколь она уживчива и приимчива, кость русская; на льду и камени, как Господь завещал, пустит росток и ко времени цвет даст, а после и семя сронит в будто бы неродящую почву, и нету переводу русскому человеку из веку в век в самом-то отчаянном, забытом Богом кугу. Иной кто из похвалебных земель, кто своею славою кичится сто раз на дню: де, какой он деятельный и устроистый, случись волею судеб оказаться в Пустозерской слободке на второй седмице иль отдал бы Господу душу, исчах от тоски иль пустился бы назад в бега, чтобы никогда более не видать снежной могилы, в которой однажды угрелся податливый и смиренный славянин: живет, сердешный, не тужит да приговаривает: де, как тут ему преславно и сугревисто и другой-то земли, роднее этой, нигде в мире не сыскать…

Эх, Пустозерская слободка, хвалить тебя, не перехвалить, не станет тут перебора; ты – камень-одинец посреди немеряной землицы; кормовой фонарь лодейный для полуночных народцев; замок и ключ от ясачной Сибири; могила для опальных; вешка путевая у студеного лукоморья; затейное место для охочих к дороге служивых людей; постой и прислон поморянам, для кого тундра – милая родина; царева сторожа от гулящих воров и лихих карачеев… Будет лет сто тому, как спустились усть-цылема из своей слободки в понизовья Печоры, отыскивая хлебных мест, остолбились у Пустого озера и получили от Грозного тарханные грамоты на владение землею; вроде бы и лихо, остудно заволочье – мхи да вода, но приманчиво, обавно и прибыльно.

Перейти на страницу:

Владимир Личутин читать все книги автора по порядку

Владимир Личутин - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Раскол. Книга II. Крестный путь отзывы

Отзывы читателей о книге Раскол. Книга II. Крестный путь, автор: Владимир Личутин. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*