Императорские изгнанники (ЛП) - Скэрроу Саймон

Катон посмотрел на свои сандалии, когда толпа испустила рев, и шум криков соперничающих болельщиков слился в оглушительной какофонии. Всякая надежда на то, что на следующий день он представится начальству скромным офицером, просто выполняющим свой долг, была утеряна. Бурр накажет его за это нежелательное и не востребованное признание, так же верно, как не было никаких сомнений относительно результата первой гонки дня.

Нарастающая буря голосов, хором произносивших его имя незадолго до этого, теперь, казалось, насмехалась над ним со всех сторон.

*************

ГЛАВА ШЕСТАЯ

К тому времени, когда Катон добрался до вестибулума императорского зала для аудиенций, там уже находились десятки просителей, а также другие, такие же, как и он, которым было велено предстать перед императором и его советниками. Некоторые с тревогой сидели на скамьях вдоль стен, недоумевая, зачем они здесь, и страшась причины. Другие были полны негодования из-за какой-то несправедливости, допущенной по отношению к ним, и с удовольствием излагали свои доводы тому, кого могли выловить в тесном помещении.

- Это возмутительно, - ворчал худой смуглый мужчина, стоявший рядом с Катоном. Катон притворился, что не слышит, а тот шагнул к нему и покачал головой. - Заставляет меня ждать здесь, пока мои корабли простаивают в порту.

- Ах! - Катон сочувственно улыбнулся, но тут же пожалел, что сделал это, когда мужчина придвинулся поближе.

- Именно так. Сидеть без дела, пока грузы зерна и масла пылятся на складах в Каралисе. - Судовладелец нахмурился. - Могу тебя заверить, что это обходится мне в целое состояние.

- Что же случилось?

Глаза мужчины ненадолго расширились. - Как ты можешь не знать?

- Я только что вернулся в Рим с востока.

- Ах, мои извинения. - Он оглядел Катона с ног до головы, рассматривая его военный наряд и фалеры, прикрепленные к ремням, и быстро решил, что старший офицер армии – это знакомый, которого стоит иметь. Он протянул руку. - Рианарий – это мое имя, я судовладелец.

-Так я и предполагал.

- Я предоставляю недорогие услуги по перевозке грузов и пассажиров на Сардинию и Корсику. Ничего вычурного, как ты понимаешь, просто надежные услуги по самым дешевым ценам, которые только можно найти. Если тебе когда-нибудь понадобится проезд из Остии на острова, ищи меня.

- Я обязательно это сделаю, - кивнул Катон, задаваясь вопросом, что мог сделать Рианарий, чтобы оправдать такое хвастовство ценами. - Так почему ты здесь? В чем проблема?

- Эти истории о чуме в южном регионе Сардинии. Ходят даже слухи, что претор Остии собирается ввести карантин для кораблей, прибывающих из Каралиса, и запретить кому-либо плавать туда. Это, конечно, чепуха... Прости, я не расслышал твоего имени, - подсказал он.

- Квинт Лициний Катон, трибун преторианской гвардии. Или, по крайней мере, был им.

- Трибун, да? Что ж, я рад познакомиться с тобой, господин. А моё полное имя Олеарий Рианарий Пробитас.

- Очень приятно. Так, а что известно о чуме, о которой ты упомянул?

- Впервые я услышал об этом чуть больше месяца назад. Сообщения от моряков и пассажиров, прибывавших в Остию. Очевидно, среди рабов на одной из крупных вилл на юге острова вспыхнула болезнь. Эпидемия распространилась на другие хозяйства поблизости, а затем достигла городов. Говорят, Каралис сильно пострадал, но я разговаривал с капитанами кораблей, прибывших из других портов, и они утверждают, что все это преувеличено. Это не более чем сезонная лихорадка, которая распространена в болотистых районах региона. Это мое предположение. И именно поэтому я здесь. - Он достал свиток и помахал им перед носом Катона. - Петиция судовладельцев Остии с протестом против любого карантина, пока он не нанес ущерб нашей торговле. Он спрятал свиток. - А ты?

Катон не был готов раскрыть причину своего присутствия – стыд и боль от того, что его отстранили от командования, были еще слишком свежей раной для его гордости, - но он также не собирался лгать этому человеку. - Я здесь, чтобы доложить о ситуации на восточной границе.

- Трибун Катон? - Рианарий коротко нахмурился, а затем щелкнул пальцами. - Катон? Тот самый, которому вчера на скачках аплодировала толпа. Этот Катон?

-Ну, я...

Судовладелец широко улыбнулся и протянул Катону руку.

- Я слышал о твоем подвиге от толпы преторианцев в трактире после окончания гонок. Похоже, ты настоящий герой. Все говорили о тебе.

- Я не знаю об этом. - Катон чувствовал себя неловко от перспективы того, что толпа будет считать его героем. Такая перспектива могла не пойти ему на пользу, если император и его советники узнают о его нежелательной славе. Он отступил от Рианария. - Послушай, мне очень жаль, но я только что заметил одного из моих товарищей, с которым рассчитывал встретиться перед аудиенцией. Я должен идти.

- О? Тогда хорошо. Но не забудь мое имя. Обязательно спроси меня, если тебе понадобится сесть на корабль в Остии.

- Я обязательно сделаю это.

Когда Катон уже пробирался сквозь толпу к дальнему концу залы, он услышал позади себя голос Рианария. - Ты никогда не догадаешься, кто это был...

Он прошел в угол у двери в зал аудиенций и склонил голову, чтобы оставаться как можно более незаметным в ожидании вызова. Каждый раз, когда появлялся императорский служащий, лица с надеждой поворачивались, и в разговоре наступало затишье. Затем объявлялось имя, и они возвращались к своим делам, пока один из них спешил сквозь толпу, чтобы представиться чиновнику.

Утренние часы тянулись. Незадолго до полудня служащий снова вышел и просмотрел список имен на своей вощеной дощечке.

- Трибун Квинт Лициний Катон!

Катон выпрямился.

- Я здесь!

- Следуйте за мной, господин. - Служащий слегка склонил голову в знак уважения к всадническому званию Катона. - Предупреждаю. Император решил, чтобы к нему обращались как к Императорскому Величеству, а далее просто как к Величеству, а не как обычно «император». - Он провел Катона через вход в зал, где присутствовал Нерон и его советники.

Катон неоднократно бывал в зале для аудиенций, но его сразу же поразили изменения, произошедшие в убранстве со времен предыдущего императора Клавдия. Вместо обычной охры колонны по обеим сторонам зала теперь были выкрашены в яркий бирюзовый цвет и позолочены изображениями виноградных лоз и листьев, сверкавших в лучах солнечного света, струившегося из отверстий наверху. Зал был около тридцати шагов в длину и пятнадцати в ширину, а в дальнем конце от пола возвышался низкий помост. Нерон восседал на пурпурной подушке на своем позолоченном троне, на его челе возлежал императорский венок. На нем была искусно расшитая туника, длиннее, чем полагается мужчине, и красные калиги до колен. С первого взгляда создавалось впечатление, что это какой-то безвкусный актер, выступающий перед своими поклонниками, а не правитель великой империи. Бурр и Сенека стояли справа от помоста, вместе с двумя писцами. Еще несколько человек в тогах стояли слева. Катон узнал в некоторых из них сенаторов. Отряд германских телохранителей расположился по бокам зала, еще двое стояли за троном.

- Трибун Квинт Лициний Катон, Ваше Императорское Величество! - объявил секретарь.

Нерон жестом велел Катону подойти. - В чем суть этого дела? И давай сделаем это быстро. Я устал от всей этой работы. Мне нужен отдых. Мы сделаем эту встречу последней на сегодня.

Писарь посмотрел вниз на длинный список имен на своей табличке.

- Ваше Императорское Величество, осталось еще тридцать просителей, с которыми нужно разобраться.

Нерон поморщился и зажал бровь между большим и указательным пальцами. - Неужели я навсегда останусь рабом чужих потребностей вперед своих собственных? Это бремя должности? Такова моя судьба? Быть обреченным на то, чтобы отбросить мою поэзию, мою музыку, мое искусство ради мелких дрязг плебса? О, я так устал от этого долга.