Страна Печалия - Вячеслав Юрьевич Софронов
Дверь распахнулась, и через порог переступил старый знакомый, Захарка Михайлов, один из подручных Ивана Струны, что ломился к ним в дом прошлой ночью. Увидев направленный на него ухват, он было удивился, а потом недолго думая схватился за него рукой и взвыл от боли, обжегши руку. Да Марковна еще умудрилась поддать ему в грудь так, что он повалился обратно через порог и сбил с ног идущего следом за ним налетчика. Дверь закрылась, и Аввакум, схватив жену за пояс, оттащил ее в горницу, опасаясь, как бы она не выскочила на улицу. Та, распарившись от произошедшего, не хотела сдаваться и выбивалась из мужниных рук, пока он не усадил ее на лавку. На этот раз Тихон подошел к двери, грозно держа перед собой кинжал, но по всем его движениям было видно, что обращаться с оружием раньше ему вряд ли приходилось, а потому Аввакум остановил его:
— Ты хоть на рожон не лезь, а то поранишь кого, мигом в застенке окажешься и нескоро оттуда выберешься.
— Смотреть мне, что ли, как женщина одна за двоих мужиков управляется, нет, я им сейчас покажу!
Тут со своего места прыгнула к нему на шею Маринка с криком:
— Не пущу! И не думай даже…
Аввакум решил взять ситуацию в свои руки и повелительно произнес:
— Самим за порог ни шагу, не ровен час пырнут сзади ножичком, и виноватого потом не найдешь. А тебя, старая, куда понесло? Тоже мне Аника-воин в юбке, воительница нашлась! Может, они просто поговорить хотели…
— Вот и поговорили, больше не сунутся, — тяжело дыша, отвечала та.
Все смолкли, прислушались. Со двора доносилась ругань разозленных мужиков, раззадоренных неудавшейся вылазкой. Они явно не собирались сдаваться и замышляли новый штурм жилища протопопа. Аввакум осторожно вынул раму из затянутого бычьим пузырем оконца и глянул наружу, пытаясь узнать, что они там затевают.
— Бревно во двор тянут, — сообщил он шепотом, — видать, собираются дверь вышибать.
— Худо дело, — покачал головой Тихон, — их там человек пять, не меньше, нам с ними не справиться, надо подмогу призвать…
— Как же ты ее позовешь, они тебя мимо себя никак не пропустят. Может, и не убьют, но покалечат точно, — возразил Аввакум. — Надо как-то наружу всем нам выбираться, а вот как — не знаю…
Тут подала голос Марковна:
— Я днем смотрела, там к сенцам кладовочка пристроена. Она на задний двор выходит. Из тонких досок сбитая, если их поддеть, то сорвать легко можно.
Понявший все с полуслова Тихон осторожно выбрался в сени и через некоторое время послышался треск выломанных досок, а вскоре он, радостный, сверкая глазами, вернулся в дом.
— Все, путь свободен, можно попробовать выбраться…
— Как же мы с детишками-то пойдем, они крик устроят, перехватят нас, надо одному кому-то.
— Давайте, тетенька, я выберусь и до казачьей избы доберусь, — предложила Маринка.
— Ты хоть куда, сиди, без тебя мужики есть, — осадил ее Аввакум.
— Там щелка узенькая, мне не пролезть, — извиняющимся голосом сообщил Тихон. — И тетка Анастасия тоже вряд ли протиснется, а вам, батюшка, как-то не с руки огородами от людей, прячась, пробираться. Вот и остается только, что Маринку отправить. Она девка шустрая, ее никто не заметит…
Обрадованная Маринка быстро собралась и юркнула в сени. Все замерли, прислушиваясь, не раздадутся ли голоса нападающих, если они увидят сбежавшую девушку. Но те совещались меж собой, не догадываясь, что кто-то может выбраться наружу из дома.
— Надо дверь чем-то укрепить, чтоб сходу не вышибли, — предложил Тихон и притащил лавку, уперев ее одним концом в дверной проем, а другой прижал к основанию печи.
Едва он успел это сделать, как снаружи раздался сильный удар в дверь. Та подпрыгнула на петлях, но не поддалась.
— Надо еще чем-то укреплять! — закричал Тихон и стал стаскивать всяческую утварь, заваливая дверь.
Сделав несколько пробных ударов и поняв, что так им дверь не выбить, осаждающие прекратили свои попытки и отошли вглубь двора. О чем они там говорили, было неслышно, но через какое-то время снаружи раздался зычный голос:
— Если добром не откроете, избу подожжем, и всем вам карачун придет, сами как миленькие наружу полезете. А так, нам одного попа надобно, остальных не тронем. Пусть выходит, пока мы добрые.
Марковна не выдержала и истошно закричала:
— Что ж вы, изверги, делаете, дети же у нас! И чем он вам не угодил, что вы на него так взъелись?
— Об этом, тетка, ты своего батьку спроси, пусть сам все расскажет, а нам его подлые деяния и без того известны! — злобно крикнул в ответ Захарка Михайлов.
— Да как вы смеете про батюшку такое сказывать? — не унималась Марковна. — Он в Божьем храме служит, пытается вас, неразумных, уму-разуму сподобить. Управы на вас нет…
— Кричи не кричи, а будет по-нашему, — отвечал ей уже другой голос. — Мы от своего не отступимся, выкурим его, как барсука из норы. — После чего раздался дружный хохот.
— Ну, чего вы там, надумали открывать или ждете, когда мы вам огненную баню устроим? — вновь подал голос Захарка.
— Может, мне и впрямь лучше выйти, — ни к кому не обращаясь, проговорил Аввакум. Но Марковна повисла у него на шее и громко запричитала:
— Одного я тебя никуда не пущу, даже не думай. Как вместе жили, так вместе и сгинем, коль то Богу удобно.
— О детишках подумай…
Аввакум отстранил ее от себя и попытался освободить дверь, чтоб выйти наружу. Но тут уже Тихон встал у него на пути и свистящим шепотом сказал ему в самое ухо:
— Правильно тетка Анастасия говорит, негоже вам, батюшка, к ним в руки самому идти. Может, побоятся дом запалить, тогда ведь, глядишь, и соседи прибегут на выручку…
— Жди, прибегут они, — плача, отвечала ему Марковна. — Не таковский здесь народ, чтоб за других заступаться. Даже если и прибегут, то поглазеть, как мы гореть станем, а помощи от них вряд ли дождешься, да и душегубы эти близехонько их не подпустят.
— Тогда мы вместе пойдем, — вновь взялся за
