Пол Блок - Ниже неба
– Я думаю, мне пора уходить. Мой дедушка будет беспокоиться, гадая, что могло бы меня задержать.
– Да, верно. Но ты можешь приходить сюда, когда захочешь. – Коннор немного понизил голос. – И это было на полном серьезе, когда я предлагал тебе поискать совершенно новую работу.
– Да. Ну, спасибо, – неуклюже отозвался Мойша. – И поблагодари свою сестру за превосходный обед. Я принесу ей газету сразу же, как только получу их.
Коннор показал ему, где находится выход, и на прощание хлопнул по плечу. Закрыв двери за Мойшей, он вернулся в кухню.
– Эмелин, Мойша просил меня поблагодарить тебя за... – он запнулся и остановился в проходе – Эмелин стояла в углу, в другом конце комнаты, и беззвучно плакала. Осторожно подойдя к девушке, Коннор обнял ее и спросил: – В чем дело? Что случилось?
– Я... Я такая д-дура, – она разрыдалась на его плече.
– С чего это вдруг пришло тебе в голову?
– Я такая г-глупая, – прохныкала Эмелин.
Коннор мягко отстранил девушку от себя и поднял ее лицо за подбородок:
– Ничего подобного. Кто это тебе сказал такую ерунду?
Дернув головой в сторону, она опустила глаза:
– Я всегда была такой. Даже, когда...
– Это не твоя вина. Тетушка Беатрис сказала, что это из-за того, что твоя мать была очень слабой и у нее были очень тяжелые роды.
При упоминании о смерти матери Эмелин заплакала еще сильнее. Ее отец, горе которого было столь велико, прожил всего месяц и тоже умер.
– На самом деле, Эмелин, ты в этом не виновата, – успокаивал Коннор, хорошо знающий о чувстве вины, которое владело его сестрой. – Ты, конечно, не глупая – вовсе нет. Вот почему тетушка Беатрис тратила почти каждый шиллинг, который у нее появлялся на то, чтобы мы, вопреки обстоятельствам, получили должное образование. Ты не глупая, все, что тебе мешает – это небольшие затруднения в речи.
– Звуки, к-которые я издаю,– уж-жасны, – она тяжело вздохнула, пряча голову на плече брата.
– Твои звуки так же хороши, как звон золотых, – настаивал Коннор.
– Нет.
– Да. Только послушай.
Что-то холодное коснулось уха Эмелин, заставив ее вздрогнуть. Оттолкнувшись от груди брата, она потянулась к его руке, но Коннор отвел зажатую в кулак ладонь и помахал ею перед носом. Эмелин увидела блеск чего-то золотого и снова попыталась схватить руку Коннора, однако его реакция была слишком быстрой.
– Что это? – спросила она, разом забывая о своем горе. Коннор пританцовывал вокруг сестры:
– А тебе очень хочется это знать? – поддразнил он ее, опять помахав рукой.
Наконец, он раскрыл ладонь и показал лежащую в ней золотую монету.
– Сколько здесь? – спросила Эмелин нетерпеливо.
– Достаточно, чтобы мы могли продержаться целую неделю.
– Но ты же не ходил сегодня на работу. Где ты ее д-достал?
– Это тебя не касается. – Коннор подошел ближе и вложил монету в руку сестры. – Иди, положи рядом с остальными.
Эмелин с удивлением посмотрела на монету – редко случалось, чтобы брат приносил домой золото. Затем она немного склонила голову набок и подозрительно посмотрела на Коннора:
– Ты ничего не делал такого, что потом пришлось бы...?
– Я? – Он весело прищурил глаза. – Ты ведь знаешь, я никогда бы...
– Ты обещал, – прервала она, нахмуриваясь. – Ты сказал, что будешь заниматься только честной работой.
Эмелин протянула монету Коннору:
– Мне нужны деньги, которые были...
– Честно заработаны... Клянусь. – Он закрыл ее ладонь, в которой лежала монета. – Я же сказал тебе, что работал в лондонских доках. Ну, я договорился с хозяином, и он дал мне это, как плату вперед.
Эмелин снова недоверчиво посмотрела на брата, но его искренняя улыбка убедила ее в том, что он говорит правду. Она даже засмеялась, когда Коннор потрепал ее по щеке.
– Ну, давай, убери деньги, пока я не потратил их на какую-нибудь ерунду.
– Вот видишь, – провозгласила Эмелин, – я всегда знала, что ты д-добьешься успеха – как только предоставится п-подходящая возможность. Может быть, эта работа в доках ею и будет!
Повернувшись, Эмелин опустилась на колени у прилавка, под которым стопкой были сложены всевозможные котелки и жестянки. Порывшись среди них, она нашла маленькую банку с плотно закрытой крышкой и не без труда открыла ее. Бросив внутрь золотую монету, девушка достала два пенса, затем приладила крышку назад и поставила банку под прилавок.
Встав с колен, Эмелин протянула вперед руку с медными монетами и объявила:
– Это для тебя. Ты заработал себе на кружку пива или даже на две.
– Эмелин, я люблю тебя! – воскликнул Коннор, обнимая сестру и целуя ее в щеку. Отпустив Эмелин, он выхватил монеты из ее руки и зажал их в кулаке, точно, как и золотой, когда вернулся на кухню.
– Я только на часок, самое большее – на два. Ты не возражаешь?
– Конечно, нет, – махнула рукой Эмелин. – Давай, иди. У меня еще м-много работы.
Девушка улыбнулась вслед старшему брату, который схватил камзол, хлопнул дверью и, прыгая через ступеньки, выбежал на улицу. Затем, глубоко вздохнув, она вернулась к своему прилавку и принялась мыть обеденную посуду.
Спустя несколько минут раздался стук во входную дверь, напугавший Эмелин, которая даже не слышала, как кто-либо поднимался по лестнице.
– Коннор? Это ты? – крикнула она, вытирая руки и подходя к двери. Догадавшись, что брат не стал бы стучать, спросила: – Кто это?
– Мойша Левисон.
– М-мойша? – девушка открыла дверь. – Почему ты вернулся?
Молодой человек, стоящий на пороге, чувствовал себя так же неловко, как и она. Он нервно сжимал руки и смотрел то на Эмелин, то вниз, на свои поношенные туфли. После продолжительного молчания Мойша наконец спросил:
– Твой брат здесь?
Эмелин колебалась, не зная, стоит ли подтверждать, что она одна. В конце концов, решив, что она находится в безопасности и можно сказать Мойше правду, девушка ответила:
– Н-нет. Он пошел в пивную.
– Я... Я только хотел сказать ему, что я принимаю его предложение.
– Предложение?
– Работать вместе с ним. Он обучит меня своему ремеслу.
Эмелин в недоумении подняла брови:
– Его ремеслу? Ты имеешь в виду р-работу в д-доках?
Мойша почесал рукой затылок и неуверенно посмотрел на нее. Помня о том, что Эмелин не знает, как на самом деле ее брат зарабатывает деньги, он медленно кивнул и сказал:
– Да, в городских доках. Коннор собирался попытаться подыскать мне там какую-нибудь работу.
– Ты можешь п-попробовать п-поискать его внизу, в пивной, – произнесла она, запинаясь и ощущая все возрастающее смущение от того, что находится с Мойшей наедине. – Это только в д-двух кварталах н-направо от нашего д-дома. Или я м-могла бы передать ему т-твои слова, если т-ты не п-против.
– Да, я не против. – Мойша повернулся к двери, собираясь уходить. – Скажи ему только, что я буду ждать на улице завтра утром, если у него все еще будет желание взять меня с собой.
– Я уверена, что б-будет. – Эмелин начала закрывать дверь.
– Э-э, мисс Эмелин, – произнес Мойша, протягивая вперед руку: – Ужин, который вы приготовили сегодня вечером, был действительно превосходным.
Девушка почувствовала, как ее лицо начинает заливаться краской:
– Б-благодарю в-в-в-...
Она сжала губы, тщетно пытаясь выговорить слово. Наконец, сдалась и опустила глаза от стыда.
– Все в порядке, мисс Эмелин. – сказал Мойша мягким ободряющим голосом. – Есть полно людей, которые могут прекрасно говорить, но в действительности не способны связать и двух слов.
Заставив себя поднять голову, девушка увидела искреннюю улыбку на его лице и не могла не ответить тем же.
– Благодарю вас, Мойша, – тихо произнесла она. Он запустил руку в свои волосы:
– Ну, я, пожалуй, пойду. Надеюсь, мы еще увидимся.
– Я тоже.
Мойша направился к лестнице.
Закрыв дверь, Эмелин прислонилась к ней с обратной стороны и вздохнула. Затем она прижала руки к груди и почувствовала, как бьется ее сердце, одинаково сильно и от возбуждения, и от страха.
– Мойша, – прошептала Эмелин, как никогда отчетливо. Ей было интересно узнать, сколько ему лет – ей самой недавно исполнилось шестнадцать, а он выглядел ненамного моложе. И был таким вежливым; другие мальчишки, которых встречала Эмелин, обзывали ее и передразнивали. А Мойша был таким джентльменом.
– Возможно... – она чуть было не произнесла свою мысль вслух, но затем отбросила в сторону все романтичные фантазии. У нее было много работы и старший брат, о котором надо было заботиться. Историю о красивой любви лучше было бы оставить для волшебных сказок – по крайней мере, по убеждению Эмелин.
V
Росс Баллинджер чувствовал странное беспокойство, идя по освещенным яркими фонарями улицам Лондона. Он покинул городскую усадьбу Зои, расположенную в районе Каслбар Хилл, к западу от Кенсингтона, более двух часов тому назад и уже давно должен был бы быть дома. Однако возвращаться домой Россу не хотелось, поэтому он на полпути отослал экипаж Баллинджеров и последние несколько миль шел пешком. Росс пытался убедить себя, что ему просто хочется принять участие в карнавале, устроенном по поводу Дня Коронации и охватившем весь город; на самом же деле, его удерживало неприятное воспоминание о произошедшем между его отцом и молодой поденщицей на складе.
