Александр Дюма - Наполеон Бонапарт
«На следующий день после баталии при Маренго, граждане консулы, генерал Меласс попросил разрешения у аванпостов пропустить ко мне генерала Скала; днем был заключен договор, приобщенный к этому письму. Он был подписан ночью генералом Бертье и генералом Мелассом. Я надеюсь, что французский народ будет доволен своей армией.
Бонапарт».
Так осуществилось предсказание, сделанное первым консулом своему секретарю четыре месяца назад в кабинете Тюильри.
Бонапарт вернулся в Милан и нашел город освещенным и радостным. Массена, не видевшийся с ним с египетской кампании, ждал его там. В награду за доблестную защиту Генуи он стал командующим Итальянской армией.
Первый консул под восторженные крики народа вернулся в Париж. Он вернулся в столицу вечером, и, когда на следующий день парижане узнали о его возвращении, они толпами двинулись в Тюильри с такими криками и таким энтузиазмом, что молодой победитель Маренго вынужден был показаться на балконе.
Несколько дней спустя ужасная новость омрачила всеобщее ликование. Клабер пал в Каире от кинжала Солимана-Эль-Алеби в тот же день, как и Дезэ на равнине Маренго под пулями австрийцев.
Договор, подписанный Бертье и генералом Мелассом в ночь после сражения, повлек за собой перемирие, заключенное 5 июля, нарушенное потом 5 сентября и возобновленное после победы в битве при Чогенлинден.
Во все это время нагнетались заговоры и интриги. Серран, Аррен, Топин и Демервиль были арестованы в Опере, куда явились, чтобы убить первого консула. Адская машина взорвалась на улице Сен-Никез в двадцати пяти шагах за его каретой. Людовик XVIII писал Бонапарту письмо за письмом, чтобы тот вернул ему его трон.
В первом письме, датированном 20 февраля 1800 года, говорилось следующее:
«Каково бы ни было кажущееся поведение людей, подобных Вам, мсье, они никогда не вызывают тревоги. Вы заняли высокое место, и я признаю, что это по праву лучше, если это был кто-нибудь другой. Вы знаете, сколько силы и власти нужно употребить, чтобы дать счастье великой нации. Спасите Францию от ее собственной ярости. Вы исполните этим желание моего сердца. Верните ей ее короля, и будущие поколения благословят Вашу память. Вы будете слишком необходимы государству, и я, назначая Вас на важные посты, оплачу долг моих предков и мой.
Луи».
За этим письмом, оставшимся без ответа, последовало следующее:
«Уже давно, генерал, Вы должны знать о том уважении, которое я к Вам питаю. Если Вы сомневаетесь, способен ли я на благодарность, укажите, какие посты хотели бы занять Вы и Ваши друзья. Что до моих принципов, то я француз; милосердный по характеру, я буду таким еще больше по рассудку. Нет, победитель Лоди, Кастильоне, Аркола, покоритель Италии и Египта не может предпочесть славе пустое честолюбие. Однако Вы теряете драгоценное время. Мы можем утвердить славу Франции. Я говорю мы, потому что мне для этого нужен Бонапарт и потому что он не сможет быть без меня. Генерал, на Вас смотрит Европа. Вас ожидает слава, и я горю нетерпением вернуть мир моему народу.
Луи».
Бонапарт отвечает 24 сентября:
«Я получил, мсье, Ваше письмо. Я благодарю Вас за благородные слова, сказанные в нем. Вы не должны желать своего возвращения во Францию. Вам пришлось бы пройти по ста тысячам трупов. Принесите в жертву Ваши интересы покою и счастью Франции. История зачтет Вам это. Я не остался равнодушным к несчастьям Вашего семейства и с удовольствием узнаю, что Вы окружены всем, что может способствовать спокойствию Вашего уединения.
Бонапарт».
Напомним здесь, чтобы дополнить историю этой переписки, знаменитое письмо, которым тремя годами позже Людовик XVIII подкреплял свои претензии на трон Франции:
«Я не смешиваю мсье Бонапарта с теми, кто ему предшествовал. Я уважаю его достоинства, его военные таланты. Я отдаю должное некоторым его административным актам, так как добро, сделанное моему народу, мне всегда будет дорого. Но он ошибается, если думает поколебать меня в том, что касается моих прав. Он подтвердит их сам. Могут ли они быть оспорены действиями, которые он предпринимает в данный момент? Мне неизвестны пути Господни по поводу моей семьи и меня, но я знаю ответственность, возложенную на тот титул, какой по Его воле был дан мне при рождении. Как христианин, я буду исполнять эти обязанности до моего последнего дыхания. Сын Людовика Святого, я сумею по его примеру уважать себя и в оковах. Наследник Франциска I, я хочу по меньшей мере суметь сказать, как он: «Мы все потеряли, кроме чести».
Наконец, 9 февраля 1801 года был подписан Люневильский мир. Он подтверждал все условия договора Кампо-Формио, снова относил к Франции все области по левому берегу Рейна, утверждал Адидже как границу австрийских владений, вынуждал австрийского императора признать республики Цизальпинскую, Батавскую и Швейцарскую и, наконец, отдавал Франции Тоскану.
Республика находилась в мире со всеми, кроме Англии, своей старой вечной соперницы. Бонапарт решил погрозить ей огромной демонстрацией. Лагерь на двести тысяч человек был разбит в Булони, и несметное количество плоскодонных судов для транспортировки этой армии собрали во всех портах севера Франции. Англия испугалась, и 26 марта 1802 года был подписан Амьенский мирный договор.
А тем временем первый консул незаметно двигался к трону. Бонапарт постепенно становился Наполеоном. 15 июля 1801 года он подписывает конкордат с папой. 21 января 1802 года он соглашается принять титул президента Цизальпинской республики. 2 августа он был провозглашен «пожизненным консулом». 21 марта 1804 года он приказывает расстрелять герцога Энгиенского во рву Венсена.
Заплатив последний раз революции, Франция стала перед великим вопросом: будет ли Наполеон Бонапарт императором французов?
Пять миллионов подписей ответили утвердительно, и Наполеон взошел на трон Людовика XVI.
Лишь три человека протестовали от имени литературы, этой вечной республики, не имевшей цезарей и не признававшей наполеонов. Этими людьми были Лемерсье, Дюсис и Шатобриан.
Наполеон — император
Последние моменты консульства отличаются либо наказаниями, либо милостями, которые были употреблены на расчистку дороги к трону. Создав империю, Наполеон сразу стал ее реорганизовывать.
Феодальная знать исчезла. Наполеон создал народную знать. Многочисленные рыцарские титулы, ордена опорочили себя. Наполеон основал Почетный Легион. На протяжении двенадцати лет высшим военным чином был генералитет. Наполеон создал двенадцать маршалов. Ими стали его соратники. Рождение и милость не принимались во внимание при их назначении. Отцом их был героизм, а матерью — победа. Эти двенадцать избранных были Бертье, Мюрат, Монсэ, Журдан, Массена, Ожеро, Бернадотт, Сульт, Брюн, Ланн, Мортье, Даву, Келлерман, Лефевр, Периньон, Нейл, Серрюрье.
Спустя тридцать девять лет трое из них еще живы. Они видели, как вставало солнце Республики и как закатилась звезда империи. Первый в час, когда мы пишем эти строки, является управляющим Дома инвалидов, второй — президентом Совета министров, третий — королем Швеции. Единственные и последние осколки императорской плеяды: двое из них удержались на прежней высоте, третий поднялся выше.
Второго декабря 1804 года коронование состоялось в соборе Парижской Богоматери. Папа Пий VII специально прибыл из Рима, чтобы возложить корону на голову нового императора. Наполеон явился в главный храм столицы под эскортом своей гвардии в карете, запряженной восемью лошадьми. Подле него была Жозефина. Папа, кардиналы, архиепископы, епископы, важнейшие представители государства ждали его в соборе. На паперти он остановился на несколько мгновений, чтобы выслушать торжественную речь и ответить на нее. По окончании речи он вошел в храм, поднялся на трон, приготовленный для него, с короной на голове и со скипетром в руке.
В определенный момент церемониала кардинал, главный настоятель и епископ подошли к нему и подвели его к подножию алтаря. Тогда папа приблизился к нему и после тройного миропомазания головы и рук звонким голосом произнес следующие слова:
«Господь всемогущий, кто утвердил Газаэля на управление Сирией, кто сделал Иегу царем Израиля, выразив им твою волю через пророка Илию, Ты, кто уронил святое миро царей на головы Саула и Давида через вмешательство пророка Самуэля, опусти с моих рук сокровища милостей Твоих и Твоих благословений на слугу твоего Наполеона, которого, несмотря на недостойность нашу, мы посвящаем ныне в императоры во имя Твое».
Папа медленно и величественно поднялся на свой трон. Новому императору поднесли Святое Евангелие. Он возложил на него руку и принял клятву, предписанную новой Конституцией; затем глава герольдов воскликнул:
