От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
Народ одумался. На царское не посягнул, присягнул Лжедмитрию, а затем добил сторонников Годунова: патриарха Иова, поиздевавшись, естественно, над ним, отослали в Старицкий монастырь, бояр – в отдаленные города, в темницы.
А затем час настал Федора Борисовича. 10 июня семь человек вошли в дом Годунова: два князя, Голицын и Мосальский, два чиновника, Молчанов и Шерефетдинов, и три вооруженных стрельца «зверовидных».
Федор и сестра Ксения сидели рядом с Марией и ждали приговора судьбы. Приговор был жестокий. Царя и Ксению развели по отдельным комнатам, царицу молчаливую стрельцы удавили без труда. Затем перешли в комнату Федора, набросились на него. Он, совсем юный, стал сопротивляться. Стрельцы почувствовали силушку царя, но одолеть их он все-таки не смог. Удавили сына Бориса Годунова, внука Малюты Скуратова, и зачем только дед лютовал-старался, если внуку от этой лютости лишь удавка злодеев досталась, да в шестнадцать-то лет!
Ксению они могли бы той же удавкой удавить, но Лжедмитрий, даром что царь, любил боярынек красивых, а уж внучка у Малюты Скуратова была хороша. Отвели ее к Мосальским в дом. Природа одарила ее не только женской красотой, но и добрым умом, а Борис постарался дать образование. Была она «писанию книжному искусна» и «гласи воспеваемы любляше». И нравом она отличалась добрым, и с людьми самым разными находила язык: чем не невеста. Борис Годунов куда только сватов не посылал, да не вышло у него ничего с замужеством Ксении. В возрасте двадцати трех лет попала она к самозванцу. А уж этот мужик, с воспитанием боярским, покуражился над ней, повеселился. Полгода играл он с ней, чуть не заигрался, пока отец Марины Мнишек не потребовал от Лжедмитрия отослать ее подальше с глаз долой.
В одной из Белозерских монастырей появилась инокиня Ольга. Но на этом судьба на оставила Ксению-Ольгу в покое. Вскоре Василий Шуйский, воцарившись, призвал дочь Бориса в Москву, где при ее участии состоялось торжественное перенесение останков ее отца, матери и брата в Троице-Сергиев монастырь. Здесь пережила она осаду интервентов, охраняя родные могилы, а затем отправилась в Новодевичий монастырь, столь памятный всем Годуновым.
Но и здесь Ксении не повезло на душевный покой. В 1611 году ворвались в монастырь казаки Заруцкого, разграбили обитель, надругались над инокиней Ольгой, и не смогла она, красавица, каких даже на Руси было не так много, женщина с изломанной судьбой, оставаться в Новодевичьем монастыре, – перебралась инокиня Ольга во Владимир, где и умерла в 1622 году в возрасте сорока лет, никому не причинив зла.
А уж, какая невеста была!
Лжедмитрий I (? – 1606)
В тот же день, 10 июня 1605 года, когда стрельцы удавили Федора Годунова, в Москву вошло войско Лжедмитрия: 8 тысяч польской шляхты, во главе с новым русским царем. В золотом платье, украшенном богатым ожерельем, статный, широконосый, с рыжеватыми волосами, с умными глазами, верхом на красавце-коне, окруженный знатью, ехал Лжедмитрий по улицам Москвы.
Еще ликуя от переполнявших чувств, жители столицы насторожились: зачем так много шляхты русскому царю? Почему польские музыканты играют на трубах и бьют в литавры во время церковного пения? Почему русский царь (если воспитывался он, согласно слухам, долгое время в русских монастырях) совершает православные обряды не по-русски?
Что-то тут было не так. И все же Лжедмитрию народ все простил: как умеет прощать только мать. И в этом прощении кроется некая важная тайна для всех, мечтающих понравиться русскому народу.
Лжедмитрий по многим свидетельствам современников имел изысканные манеры, впрочем, выдававшие в нем польское воспитание. Правил он спокойно, казней и других жестокостей избегал.
В первый же день Басманов раскрыл заговор, доложил самозванцу о том, что Василий Шуйский пытался с помощью купцов вооружить против него народ.
Царь передал дело в суд, не стал самолично расправляться с заговорщиками. Суд приговорил признавших свою вину людей к ссылке, а Василия Шуйского – к смертной казни.
Его привели на лобное место. Он вел себя достойно. «Умираю за веру и правду!» – крикнул он пренебрежительно толпе и подошел к плахе, одетый в богатый кафтан, украшенный дорогими жемчугами. Палач пожалел жемчуга и кафтан, хотел снять их с приговоренного, чтобы не пачкать мертвою кровью. «Я в нем отдам Богу душу!» – сказал князь, ничего уже теперь не жалея, палач обиделся – ему-то еще было чего жалеть! – но на площадь прискакал гонец от царя: «Дмитрий дарует Шуйскому жизнь!». И то хорошо: кафтан не испачкан, и князь живой.
То был, пожалуй самый искренний, самый геройский поступок Василия Шуйского. Впрочем, отличился в этом эпизоде и Лжедмитрий.
В это же время произошло событие, укрепившее положение царя. Инокиня Марфа признала его своим сыном, и даже самые недоверчивые люди стали сомневаться: а вдруг и впрямь он не самозванец, но законный наследник московского трона?
Дела у нового царя пошли неплохо. Народ к нему стал привыкать, а он, в свою очередь, не делал резких движений, управлял страной мирно. Человек импульсивный, сумасбродный, он нередко поражал думцев странными идеями, мечтал, например, завоевать Османскую империю, искал союзников. В принципе, ничего странного в этом желании нет. Хорошо известно, что Лжедмитрия I поддерживал папа Римский, а тот всегда мечтал найти «пушечное мясо» для борьбы с османами, о чем, в частности, говорят события позднейшей истории России. Перед Северной войной Борис Петрович Шереметев ездил по странам Европы, искал союзников, налаживал дипломатические отношения, во многом преуспел. Папа Римский и великий магистр Мальтийского ордена вынудили его за соответствующую поддержку в будущей войне дать обещание воевать против турок. Петр I выполнил это обещание, организовав печально известный Прутский поход в 1711 году, когда до окончания войны со Швецией оставалось десять лет.
Вполне возможно, что и Лжедмитрий мог обещать папе Римскому подобное. И его планы завоевания Османской империи, о которых он громко и часто говорил, не выглядят столь уж сумасбродными.
Кроме того, как политик далеко не глупый, Лжедмитрий I понимал, что вывести страну из внутреннего хаоса быстрее всего может мощная идея. Говоря о войне с Турцией, он как бы зондировал почву, пытался выяснить настроение членов Думы, но кроме удивленных лиц он, естественно, ничего иного от них добиться не мог.
По свидетельству самих же думцев, царь неоднократно проявлял недюжинные политические способности во внешних и внутренних делах… Что же его подвело? Что привело его к гибели? Многие специалисты считают, что главную роль в этом сыграла Марина Мнишек, кто-то утверждает, будто русский народ в конце концов не принял его, отверг за чрезмерное увлечение
