Фаддей Зелинский - Сказочная древность Эллады
— Могучие Гарпии, — сказала она, молитвенно поднимая руки, — примите милостиво мои дары и помогите мне в моем горе.
Пещера мгновенно оживилась. Безобразные красные комья, свешивавшиеся там и сям с ее свода, приняв форму исполинских нетопырей, слетелись на запах свежей живности и принялись усердно есть и пить.
Старушка подождала немного и затем повторила свою молитву.
Поздно вспомнила ты о нас, черная княгиня, — сказала старшая из Гарпий, — Еще месяц или два — и не нашла бы ты нас здесь. Твоя сноха со своими Вьюгами предполагает нынешней весной исполнить свое и своей матери давнишнее желание и изгнать нас на край света; и нам теперь более приходится думать о своем горе, чем о чужом.
Против нее и я пришла просить вашей помощи.
— Ты? Против нее?..
Долго плакалась им старушка; когда она кончила, воцарилось глубокое молчание. Гарпии тихо перешептывались между собой; наконец старшая обратилась к гостье:
— Мы согласны помочь тебе, черная княгиня. Не возвращайся домой: иди по косогору направо, затем круто поверни налево; ты найдешь новый дом, в котором жил приставленный твоим сыном лесник, пока мы его не прогнали. Дом стоит над бездной, имеющей сообщение с нашей пещерой — чего твой сын не знает. В этом доме ты должна поселиться; там за тобой будет ходить… Но довольно, увидишь сама. Спасибо на твоем угощении: прощай!
С этими словами она взлетела к своду и, свернувшись комом, свесилась с него; остальные последовали ее примеру. Старая княгиня села на двуколку и погнала лошадь по указанному пути.
IV
— Госпожа, у входа стоят, прося гостеприимства, двое молодых людей; судя по одежде, эллины.
— Скажи им, что я прошу их обратиться в другой дом; князь уже несколько дней на охоте, старая княгиня тоже еще не вернулась, а мне непристойно принимать в отсутствие мужа и свекрови молодых людей.
— Я им это уже говорила, но они настаивают на том, чтобы ты сама к ним вышла.
Клеопатра надела фату и, приказав двум своим прислужницам последовать за собой, вышла к обоим чужестранцам. Она собиралась повторить им сказанное ранее, но их красота поневоле очаровала ее.
— Кто вы, чужестранцы? Счастлива мать, что родила вас!
Вместо ответа оба весело стали смеяться. Клеопатра нахмурилась. Видя это, старший ей ответил по-эллински:
— Она гораздо счастливее тем, что родила также и тебя, не узнающая родных братьев сестра!
Лицо Клеопатры мгновенно прояснилось.
— Калаид! Зет! Вы ли это? Наконец-то навестили сестру! Десять лет не видались! И как вы выросли! И как похорошели! Но с каких пор щеголяете вы в эллинских нарядах? Не очень это любят здешние!
— Сколько вопросов зараз! Дай ответить по порядку. Навестить тебя раньше не могли, так как волею нашей матери вводили человеческие нравы в других княжествах Скифии так же, как ты — здесь, в приморской полосе. А оделись мы по-эллински потому, что летим к эллинам. И сюда зашли только, чтобы проститься с тобой, с зятем и племянниками.
— Летите к эллинам? Чего ради?
— Сестра, а слыхала ты про аргонавтов?
И он рассказал ей, как отрок Фрикс, спасаясь от злой мачехи, на златорунном овне улетел в далекую Колхиду, царь которой Ээт и стал господином руна; как насильник Пелий лишил престола иолкского царя Эсона; как сын обиженного, Ясон, возвращаясь на родину от своего воспитателя Хирона, сумел приобресть милость Геры; как Пелий согласился вернуть ему отцовское царство под условием, что он сначала принесет ему золотое руно; как Ясон, построив милостью Геры чудесный корабль Арго, созвал лучших витязей Эллады для первого дальнего плавания — в золотую Колхиду.
Клеопатра, все время внимательно его слушавшая, удвоила свое внимание, когда он заговорил о Гере.
— Вы должны знать, — сказала она братьям, — что Царица Небесная — всегдашняя покровительница нашего рода. Ее руками повита наша мать; она же благословила ее на брак с Горным Царем Бореем; она навестила ее в день моего рождения. Расскажите подробно, как она явилась Ясону.
— Возвращался он на родину, — начал Калаид, — вдруг видит, на пути горный поток, на берегу сидит старушка: белое платье, белое покрывало, лицо в морщинах, но глаза большие, чудесным блеском горят. «Юноша, — говорит, — перенеси меня через поток». Хирон всегда учит своих питомцев уважать старых; Ясон взял незнакомку на спину и перенес через поток, причем одна его сандалия завязла в тине. На том берегу он ее ссадил; она же сказала ему: «За твою услугу тебя наградит Гера, царица Небес». Сказала и исчезла. А Пелию был дан оракул остерегаться полуобутого; увидев Ясона с одной сандалией, он понял, что опасность ему грозит от него, и решил его погубить. Но Ясон не погибнет, а покроет себя бессмертной славой, и стыдно будет городу, не участвовавшему в походе аргонавтов. Афины не могут — там теперь смута. Вот мы и решили, как афиняне по матери, постоять за честь города Пал-лады и пришли проститься с тобой и обнять наших племянников. Да где же они?
— Как раз гуляют… да нет, только что вернулись. Плексипп, Пандион! Идите сюда!
Мальчики вошли, очень серьезно поздоровались с дядьями, но видно было, что их головки заняты другим. При первой возможности старший заговорил.
— Матушка, а у нас дудка-самогудка есть!
— Что такое?
— Дудка-самогудка. И все одну только песенку поет, жалостную такую. Ты послушай!
Он добыл из-под хитончика висевшую у него на золотой цепочке дудку из берестовой коры с янтарным мундштуком и золотым ободком и стал на ней играть. Дудка запела:
Ах, близок ли день? Пожалейте сирот!Не виден закат нам, не виден восход,С тех пор, как чужая в наш дом забрелаИ в очи сверкнула злодейка-игла.Родимая стонет под сводом тюрьмы,Отца истомили исчадия тьмы,Не виден закат нам, не виден восход:О море, земля, пожалейте сирот!
У Клеопатры болезненно сжалось сердце.
— Откуда у тебя эта дудка?
— А ты послушай. Гуляем мы с братом по роще, вдруг видим — сидит на кочке старушка, пристойная такая: белое платье, белое покрывало, лицо в морщинах, но глаза большие, чудесным блеском горят…
Клеопатра с братьями переглянулись.
«Ох, — говорит, — не могу больше. Детки, милые, принесите мне напиться». Ручей был недалеко; мы с братом побежали. «А как мы ей принесем воду-то?» — спрашивает Пандион. «А вот как», — отвечаю, срываю большой слой бересты и свертываю лукошком. Принесли. Напилась, смотрит на лукошко. «Его ты, — говорит, — хорошо смастерил; а еще что умеешь ты из бересты делать?» — «У нас, — говорю, — из нее лапти плетут, да я не умею». — «А дудку, — спрашивает, — сделать умеешь?» — «Нет», — говорю. И вот берет она мое лукошко, отрывает кусок бересты поменьше, свертывает трубочкой, приделывает с обоих концов, что надо, взяв из своего мешочка. «На, — говорит, — готова, можешь играть». Я и стал играть — я играю, а она сама поет. А она, старушка-то, все смотрит на меня, а у самой слезы в глазах. «Ее ты береги, — говорит, — как зеницу ока… нет, лучше зеницы ока». И повторила медленно: «лучше зеницы о к а». Добыла из того же мешочка золотую цепочку, приладила ее к дудке и сама мне ее повесила на шею. «Прощайте», — говорит. И поцеловала нас обоих. И так нам хорошо стало от ее поцелуя… так хорошо.
Он замолк. Все молчали.
— Однако, — сказал Калаид, — нам уходить пора… точнее, улетать, раз мы Бореады. Прощай, Клеопатра, прощайте, дети.
Он расцеловал их и вышел. Дети, с любопытством на него смотря, вышли за ним.
Клеопатра стояла точно в забытьи.
Видя, что и второй брат собирается ее покинуть, она вдруг взмолилась к нему:
— Милый, родной, не уходи. Я не понимаю, что со мной творится — точно душу у меня вытягивают.
— Не бойся, Клеопатра! Уйти я должен, но ненадолго, надеюсь. Итак, до скорого, радостного свидания!
Она бросилась ему на шею и стала судорожно его целовать.
— До свидания! Непременно до свидания! До скорого, радостного свидания!
Зет, нежно обняв ее, ушел. Она все стояла, прижав руки к сердцу.
— Дети, дети! Где же вы?
V
Князь Финей в недоумении остановился.
— Да где ж ты, проказник? По всему лесу водил меня и вдруг точно в землю провалился!
Но медведя не было видно. Князь крикнул что было силы — никто не отозвался. Он схватил свой охотничий рог и заиграл ясный призывный напев — но и его звуки беспомощно развеялись в летнем ветре.
Он покачал головой. «Куда я, однако, забрел?»
Местность была самая дикая; черные ели, скалы, мох; слышался шум водопада. Он пошел по направлению к нему. Действительно, водопад со скалы низвергается в бездну; оттуда точно пар восходит. Но рядом лесная хижина.
