На острие меча - Вадим Николаевич Поситко
Футляр взяла девушка. Вернулась к своей госпоже и, вынув содержимое, передала ей. Гипепирия неторопливо, подчеркивая свой царственный сан, распечатала свиток и пробежалась взглядом по его содержимому. А спустя немного времени выражение ее лица смягчилось.
– Как тебя зовут, юноша? – поинтересовалась она, возвращая прочитанный свиток девушке.
– Гай Туллий Лукан. – Он обернулся к своему компаньону. – А это Кезон, мой спутник и товарищ.
При его последних словах Кезон вскинул брови, но тотчас вновь напустил на себя бесстрастный вид.
– Из письма следует, что я могу вам довериться, – начала Гипепирия и что-то прошептала на ухо девушке, а когда та удалилась, закончила: – Я бы хотела попросить вас об одной услуге.
– Можешь располагать нами, царица! – ответили они одновременно.
Гипепирия улыбнулась, черты ее лица разгладились, но напряжение в руках и взгляде не ушло. Лукан отметил, как сильно тронула седина пышные волосы этой далеко не старой женщины. Убранные в высокую прическу, они еще хранили свой прежний иссиня-черный цвет, но уже обильно отливали серебром.
– Я и не ожидала другого ответа, – сказала она. – Завтра один из торговцев Византия отплывает с товаром в Херсонес. Так вот, я бы хотела передать с ним послание своему другу, но не хочу, чтобы моих людей видели рядом с этим человеком, тем более при передаче каких-то бумаг. В городе много любопытных глаз, а лишние разговоры в этом деле ни к чему.
– Этого торговца, случайно, зовут не Эвмен? – ожил наконец-то Кезон.
Гипепирия искренне удивилась.
– Да, именно так. Вы с ним знакомы?
– С ним лично нет. Но познакомились с его добрым соседом.
– А вы, я смотрю, время зря не теряли!
– Письмо можно передать со мной, – неожиданно предложил Кезон. – Я намерен воспользоваться кораблем Эвмена.
Теперь пришла очередь удивляться Лукану. Выходило, что истинной целью человека Нарцисса был Херсонес. Зачем тогда понадобился он, если письмо боспорской царице преспокойно мог вручить Кезон? Разве что секретарь императора решил связать его с собой как можно крепче, замазать в своих тайных играх так, что потом трудно было бы отмыться. Другого объяснения Лукан пока не находил.
– Это очень кстати, – между тем задумчиво говорила Гипепирия, – и решит много проблем. Дело деликатное, поэтому, чем меньше людей в него посвящено, тем лучше.
– Именно так, царица, – согласно кивнул Кезон.
Рядом с ней появилась отлучавшаяся девушка. Откуда и каким образом она вошла, осталось загадкой. Просто возникла у трона, как из воздуха, – и все.
– Значит, решено! – Гипепирия поднялась, и складки ее желтого пеплоса бесшумно коснулись мраморного пола. Она была высока и статна, с удивительно тонкой для своего возраста талией. – Письмо в Херсонес повезешь ты, Кезон, но Эвмен не должен о нем знать. Он преданный мне человек и может еще пригодиться, поэтому не стоит его лишний раз беспокоить. Тем более, когда можно обойтись без его услуг.
Девушка подошла к Кезону и протянула запечатанный свиток пергамента. Он принял его из ее рук и сразу спрятал в висевшую через плечо сумку.
– Можешь не беспокоиться, царица, – сказал, почтительно склоняя голову. – Кому я должен передать это письмо?
– Навклеру Гераклиду. Найти его будет несложно, в Херсонесе он человек известный.
– Я отыщу его, как только сойду на берег.
Гипепирия кивнула ему и перевела взгляд на Лукана.
– У молодого человека, вероятно, другой маршрут? Или это тайна?
– Вовсе нет. – Он качнул головой. – Я направляюсь в армию, служить.
– Похвально. В таком случае не исключено, что мы еще встретимся… в Пантикапее, в моем дворце.
Глаза царицы вспыхнули ярким, живым огнем, который источал не слабую надежду на лучшее будущее, а твердую убежденность в том, во что она сейчас верила. И Лукан с уважением склонил голову.
– Почту за честь, госпожа, видеть тебя вновь.
– Не хотите вина? – вдруг предложила она. – У меня есть превосходные сорта. В самом деле, не могу же я вот так просто отпустить вас!
Лукан и Кезон переглянулись. После вчерашнего застолья желания пить не возникало.
– Благодарим, но у нас еще много дел, – ответил за обоих Кезон.
Гипепирию, судя по всему, их отказ особо не расстроил. Она опустилась в кресло, опять превратившись в сосредоточенную, властную женщину, и не стала затягивать паузу.
– Тогда не буду вас задерживать, – произнесла все тем же мягким, глубоким голосом. – То, что вы сделали и сделаете еще, очень важно для меня. Я этого не забуду.
Ее глаза вновь задержались на Лукане, совсем ненадолго, но достаточно для того, чтобы теперь он не мог отделаться от ощущения, что царица что-то недоговаривает. Для него она продолжала оставаться загадкой, как и все, что ее окружало: уединенность жилища, звероподобный, будто выскочивший из подземного царства, пес; даже девушка, замершая у ее кресла, казалась, как две капли воды, схожей с богиней, статуя которой стояла в углу комнаты.
– Гликерия проводит вас, – сказала она наконец и устало прикрыла веки.
Гликерия ждала снаружи. А вот огромного пса в этот раз рядом с ней не было. Видимо, выражение облегчения на их лицах проявилось настолько явно, что она не смогла удержаться от подковырки.
– Мрака повели кормить. Вас так долго не было…
Кезон насупился, а вот Лукана распирало от смеха.
«Колючая девчонка, такой палец в рот не клади – откусит», – подумал он, а вслух произнес:
– У тебя красивое имя, и очень тебе подходит.
Девушка смутилась и повела себя так, как будто это был первый в ее жизни комплемент от мужчины. Зарделась, отвела взгляд, но быстро совладала с собой и дерзко вскинула свою маленькую темноволосую голову.
– Да, и это имя – греческое!
Ее огромные зеленые глаза буквально искрились лукавым озорством, словно она умышленно дразнила его, втягивала в какую-то свою игру. Возможно, в другое время Лукан и пофлиртовал бы с ней, но сейчас был не тот случай. Похоже, она поняла его без слов; легко, на кончиках пальцев, развернулась и направилась к выходу.
Когда они подошли к забору, девушка скромно отошла от двери, уступая право отпереть ее мужчинам. Кезона упрашивать не пришлось, и через мгновение он был снаружи. А вот Лукан задержался, совсем на немного. Гликерия робко прикоснулась к его руке и почти прошептала:
– Удачи тебе, римлянин…
Повинуясь какому-то неосознанному порыву, он достал из сумки нитку с ракушками и вложил в ее пальцы…
Кезон встретил его дружеской ухмылкой.
– Понравилась девчонка?
Отвечать Гай не стал, вместо этого поинтересовался:
– Что дальше?
– Навестим уважаемого Эвмена. Договоримся обо мне, а заодно узнаем о ближайших кораблях
