Крепость Рущук. Репетиция разгрома Наполеона - Пётр Владимирович Станев
Офицеры штаба армии ничего хорошего от Кутузова не ждали. До них доходили слухи о неудаче в баталии под Аустерлицем. Да и сплетни о недоброжелательном отношении императора к Кутузову не шли на пользу генералу. За глаза, в кулуарных беседах, высказывания царя делали командующего союзных сил главным виновником в поражении. Но все знали – фактически всё руководство армией взял на себя Александр I. Михаил Илларионович не мог перечить государю. Он только наблюдал, исполнял и всячески негласно, незаметно выправлял ошибки молодого и амбициозного императора. И только в последний момент он сумел сколотить вокруг себя небольшой отряд и практически вызволил Александра из неминуемого плена. Парадоксально, но он стал невольным свидетелем позора императора, и это вызвало чувство неприязни к нему.
Дунайская армия ждала решительных действий со стороны нового командующего. Офицеры, ограниченные своим провинциальным пониманием, решили, что приказ о реорганизации Молдавской армии и новое назначение Кутузова главнокомандующим Дунайской армии – это есть форма его ссылки, а генерал должен развернуть бурную деятельность, дабы вернуть себе расположение императора. Это не сулило им ничего хорошего, только лишнее беспокойство и окончание спокойной, размеренной жизни.
С первым ранним утренним светом карета въехала на мостовую Бухареста. Стало потряхивать. Плохонькая ухабистая булыжная мостовая говорила, прежде всего, о неважном экономическом состоянии этого небольшого государства. По бокам мостовой тянулись небольшие выбеленные известью мазанки. В разнобой лаяли потревоженные цокотом копыт дворовые собаки.
Поместили Кутузова в доме влиятельного валашского боярина Константина Варлама. Он ранее служил офицером в Апшеронском полку, долгое время жил в Петербурге, а затем в Москве. Дом его был для Кутузова приятным для пребывания. Варлам неплохо разбирался в русских обычаях и смог обеспечить Михаилу Илларионовичу достойное пребывание, в том числе и кухню. Они могли свободно общаться на русском языке, подолгу беседовали.
К удивлению офицеров, Кутузов не предпринимал никаких бурных действий. Знакомился с обстановкой, приглашал командиров на доклад. Внимательно выслушивал, вопросов не задавал. Собирал сведения о противнике. Интересовался передвижениями в турецкой армии. Присматривался к её командующему, великому визирю Ахмет-паше, его окружению, следил за его перемещениями, местам его частых пребываний. Особенно интересовался качеством войск османов, местами дислокации и наибольшего их скопления.
Его интересовали не только турки – не меньше его тревожили дела в своей армии. Изучал местные нравы, сложившиеся отношения между старшими офицерами. Приглядывался к зрелым офицерам, изучал молодёжь. Интересовался содержанием солдат, их обучением. Осматривал состояние артиллерии. Не пропускал вопросы содержания армейской кавалерии, казаков. Побывал на лансонах[6] Дунайской флотилии. Распорядился о немедленном ремонте плавсостава, приобретении новых гребных судов, их вооружении. Чем вызвал удивление у офицеров речной флотилии. До сих пор они были огорчены несерьёзным отношением к ним предыдущего командования. Доходило даже до использования боевых судов в увеселительных прогулках с дамами на острова, что являлось унижением для боевых моряков.
Но уроки и подвиги флотилии адмирала Осипа де Рибаса под Измаилом не были забыты Кутузовым. Поэтому его и беспокоило состояние кораблей Дунайской флотилии. Быстрая доставка и высадка десанта, поддержка войск мобильной артиллерией, блокирование противника с воды – это всё может речная флотилия.
Общая же ситуация для армии на Дунае не была благоприятной. Турецкая армия состояла из двадцати тысяч солдат, ожидалось прибытие ещё сорока тысяч. Кутузов, имея предписание императора, отправил половину Молдавской армии к западной границе. Русских солдат осталось сорок шесть тысяч. Из них приличная часть находилась постоянно в ключевых крепостях Силистрия, Рущук, Базарджик, осуществляла их оборону. Взятые тяжёлыми кровопролитными штурмами, ещё под руководством братьев, генералами Каменскими, они лежали тяжёлым бременем на плечах армии. Там генерал пока не бывал, но всю подробную информацию получал регулярно. Ему были даны рекомендации – держаться скромного поведения, дабы сохранить армию, и он держался обещания, которое он дал императору перед отъездом.
Вот и сейчас он ждал приглашения к вечерней трапезе. Частенько заезжали «на огонёк» знатные люди Бухареста, или по-местному – Букурешти. Дом Варлама стал центром внимания у местной знати. Заезжали и именитые люди из провинции.
Белошвейки, портные, торговцы швейной мануфактурой и ювелирной безделицей сбились с ног, готовя наряды дамам и их дочерям. Такого счастья у них не было давно. Дорогое сукно, тонкие кружева, разные бронзульетки[7] уходили за баснословные деньги.
Тут же крутились захудалые дворяне, мелкие владельцы земель, ища лазейки для продажи своей крестьянской продукции. Фураж для русской конницы, пшеница, мясо и другие продукты, пеньковые канаты, изделия из древесины, уксус для чистки и охлаждения пушек, изделия из кожи, сёдла, сбруи, грузовые телеги и прочее – всё поначалу было в цене. По мере заполнения складских магазинов цены стали падать. Все торопились любыми путями успеть сбыть товар до начала серьёзных боевых действий. На их территории сошлись две богатейшие страны, вернее, их армии. Когда ещё придёт такое счастье на их землю? Всех надо кормить, одевать, вооружать (и тех и других).
Но первенство во всём этом держал Константин Варлам, представитель древнего боярского рода Валахии. Дороже всего для него обошлось правильное решение штаба армии русских о размещении свиты Кутузова в его владениях, а самого генерала – в апартаментах боярского дворца.
Одних товаров для нужд армии было отгружено безвозмездно десяток обозов, не считая затрат деньгами разным чинам. Генерал де Ланжерон быстро смекнул свои выгоды, видя старания и хлопоты боярина по достойному принятию в своих покоях командующего армией. Но и старания Варлама по организации внушительных магазинов для снабжения армии были им замечены. Положенные деньги за грузы из армейской казны были отчислены исправно.
Вот теперь и для Варлама наступило время жатвы. Посещение его дворца для представления Кутузову или ужин в присутствии знаменитого генерала стоили немалых денег. А получить аудиенцию у командующего было верхом мечтаний и дорогим удовольствием. Все безвозмездные поставки в армию окупились быстро и с лихвой.
На ужин подавали чорбу с овощами. Это блюдо подавали постоянно, но в разных вариациях. Сегодня – на говяжьем бульоне. Михаилу Илларионовичу эта похлебка нравилась. Также на столе присутствовали и другие экзотические блюда: например, сормале в распаренных виноградных листьях, особенно они хороши в сметане. Другие блюда из мяса: жаренные на углях жирные колбаски, по-местному их называли – мититеи, сдобренные белым соусом ангемахт, они имели чудесный неповторимый аромат; фаршированные свиные ножки, поджаренные и подкопчённые, с тушёными бобами они очень хороши, хотя и тяжеловаты для желудка пожилого генерала. На десерт подавали пирог из тыквы, но для Кутузова лично повар приготовил яблочный пирог, вкус тыквы для него был непонятен
