Семь престолов - Маттео Струкул
— Да как вы смеете так говорить со мной! Вы явились сюда, в мой дом, твердите о ненависти и заговорах, об ошибках герцога и требуете, чтобы я поддержала вас?
— Я ничего не требую. Но я уверен, что Галеаццо Мария в опасности. А если его жизнь под угрозой, то и ваша тоже!
— Это лишь подозрения. Глупые пересуды. Почему я должна всерьез воспринимать ваши слова? Что вы сделали для герцога до сих пор? Думаете, вы первый, кто пересказывает мне подобные слухи? Эти грязные сплетни? Но Галеаццо Марии совершенно не нужны подобные предостережения, чтобы править Миланом!
Выражение лица Лючии Марлиани изменилось, открыв Лодовико истинный характер этой женщины — безжалостной, эгоистичной, думающей лишь о собственной выгоде.
В этот момент он понял, что все пропало. Если кто-то и впрямь решит организовать покушение на жизнь герцога, то Галеаццо Мария окажется беззащитен, ведь безграничное высокомерие — как его собственное, так и той, кому он больше всего доверяет, — совершенно ослепило его.
Осознание истинного положения вещей лишь усилило боль в душе Лодовико.
— Хорошо, благодарю вас за то, что приняли меня, — сказал он наконец.
Лодовико склонился в учтивом поклоне, но Лючия Марлиани не удостоила его ни единым взглядом.
Он отправился к выходу, чувствуя, что нечто ужасное произойдет совсем скоро.
ГЛАВА 125
ДЕНЬ СВЯТОГО СТЕФАНА
Миланское герцогство. церковь Святого Стефана
В День святого Стефана Джованни Андреа Лампуньяни проснулся очень рано. Он умылся и оделся, спрятал кинжал в потайном кармане дублета и отправился на конюшню. Там он сел на лошадь и покинул свой замок в Леньяно еще до рассвета.
К церкви Святого Стефана Лампуньяни прибыл заблаговременно. Его сопровождал десяток гвардейцев, одетых как знатные господа. Они тоже спрятали под одеждой оружие. С неба падали снежинки, и площадь перед базиликой уже окрасилась в белый цвет.
Войдя во внешний притвор церкви, Лампуньяни остановился, давая возможность своим людям смешаться с толпой прихожан.
Он ждал Джироламо Ольджиати и Карло Висконти. Первый вскоре появился. Один.
Чуть позже подошел и второй.
За Карло Висконти следовало несколько человек из его свиты. Судя по складкам одежды, они тоже были вооружены.
— Давайте останемся здесь, в притворе, — шепотом предложил Лампуньяни своим товарищам. — Когда появится Галеаццо Мария, возглавляя процессию и здороваясь по пути со своими приспешниками, я выйду вперед, как будто хочу поприветствовать его. Я опущусь на одно колено, и как только он наклонится ко мне, нанесу первый удар. И вы сразу же последуете моему примеру.
Хорошо, — сказал Ольджиати — Можете на нас положиться, — подтвердил Висконти.
Все трое заняли места согласно плану.
Ждать им пришлось совсем недолго, но Джованни Андреа Лампуньяни каждая секунда казалась вечностью. Тем временем продолжал идти снег, а горожане постепенно заполняли церковь. Знать и придворные, напротив, не торопились про» ходить внутрь, почти все они оставались на паперти, ожидая возможности выразить свое почтение герцогу Миланскому.
Наконец, когда базилика уже была забита людьми, ворота распахнулись, и появился Галеаццо Мария Сфорца во всем своем великолепии. Роскошно одетый, в сопровождении пышной свиты, герцог совершенно не подозревал о грозящей ему опасности: на его лице застыло привычное высокомерное выражение, как будто судьбы всего мира зависели только от него.
Как и предсказывал Лампуньяни, герцог остановился во внешнем притворе, окруженный знатными господами и дамами.
Тогда Джованни Андреа собрался с духом и сделал шаг вперед.
Герцог явно удивился, но, увидев, что вельможа опускается на одно колено, чтобы приветствовать его, не стал возражать.
Воспользовавшись тем, что Галеаццо Мария совершенно не подозревает о его намерениях, заговорщик резко вскочил, выхватил кинжал и молниеносным движением поразил герцога в бок, вонзив оружие по самую рукоятку.
— Смерть тирану! — закричал Лампуньяни и тут же снова ударил Сфорцу кинжалом в живот.
Галеаццо Мария попытался защититься, но не смог ничего сделать. Отступив на шаг, он подал знак гвардейцам в надежде на их помощь.
— Они убьют меня, — прошептал он в ужасе.
Тут подоспели Ольджиати и Висконти и кинулись на герцога, словно дикие звери. Их клинки вонзались ему в горло, в затылок, в голову.
Во все стороны брызнула кровь, окрашивая алым свежий снег.
С невероятным усилием Галеаццо Мария сумел развернуться и, шатаясь, как пьяный, двинулся в сторону своей свиты, но почти сразу бездыханным рухнул посреди церкви, так и не успев добраться до места, где можно было бы спокойно встретить смерть.
На мгновение время будто остановилось. Все застыли на месте, пытаясь осознать колоссальность развернувшейся трагедии. Через секунду гвардейцы герцога обнажили мечи.
Их лезвия сверкнули в бледных солнечных лучах, пробивавшихся через пелену падающего снега: Милан погружался в бездну.
Примечания автора
Работая над тетралогией, посвященной династии Медичи, и романом о Микеланджело, я часто задумывался, каким еще образом могу отдать дань чудесной эпохе Возрождения. И в какой-то момент решил, что начну новую объемную сагу о династиях, которые вели бесконечную, непрекращающую-ся борьбу за власть в течение целого столетия. Идея рассказать историю Милана, Венеции, Рима, Флоренции. Феррары и Неаполя через судьбы знатных семей из этих городов полностью захватила меня и в то же время внушала опасения. Страх был связан с объемом и многоплановостью материала, но меня неудержимо влекло понимание того, что золотой век, продлившийся от битвы при Маклодио до разграбления Рима — с 1427-го по 1527 год, — даст мне возможность рассказать своим читателям об уникальных исторических личностях. Здесь вы встречаете Филиппо Марию Висконти, Альфонсо Великодушного, Паоло Уччелло, Бьянку Марию Висконти, Франческо Сфорцу, Полиссену Кондульмер, Евгения IV, Петруса Кристуса и многие другие ключевые фигуры того времени.
Однако перед началом работы меня переполняли сомнения. Как решиться на подобную авантюру? Как правильно передать последовательность событий? Как отразить сам дух этой чудесной и ужасной эпохи?
Тогда Раффаэлло Аванцини посоветовал мне начать с книги Якоба Буркхардта «Культура Возрождения в Италии», чтобы иметь максимально ясную и полную картину. Как всегда, совет Раффаэлло попал в точку, за что я перед ним в вечном долгу. Работа швейцарского ученого, конечно же, оказалась шедевром, завораживающим и глубоким портретом целой эпохи, и она стала моей путеводной звездой при написании книги.
Итак, я начал с труда Буркхардта, а также с перечитывания известных художественных произведений — «Обрученные» (I promessi sposi) и, конечно же, «История позорного столба» (Storia della colonna infame)
