Любовь и проклятие камня - Ульяна Подавалова-Петухова
— Вот какая разница…
— Разница есть! И эта разница такая же существенная, как и та, что в свое время не позволила тебе жениться на той девушке, а жена не разрешила взять ее в наложницы[7]!
— Ну ты сравнил! Хису́ была но́би[8]! Где это видано, чтобы дворянин женился на простолюдинке!
— Елень — дворянка! И я хочу, чтобы она жила в чести! — заявил Соджун.
Чхве Хёну и вовсе растерялся.
— Вы в глазах всего света…, — начал он и смолк.
Друг улыбался, и столько света было в этой улыбке! Так улыбается мать, объясняя недогадливому ребенку очевидные вещи.
— Брат, неужели ты до сих пор не понял? Мне плевать на то, что думают о нас. Моя честь, ее чистота всегда зависели только от моих мыслей и моих действий. А у тебя что? По-другому?
Хёну на это промолчал. Та женщина с мечом, которая иногда являлась ему во снах, была его Хису. Ей было семнадцать, когда Хёну увидел ее в первый раз. Она пришла снять мерки с его жены, пополневшей после очередных родов. Юная, гибкая, с глазами лани. И Хёну влюбился впервые в своей жизни. Девушка ответила взаимностью, но им не суждено было быть вместе. Жена, по натуре женщина тихая и кроткая, устроила грандиозный скандал. Свекровь ее поддержала. А потом Хису вышла замуж. Косу сменил пучок, но молодая женщина все так же приходила в дом мужчины, чьей наложницей не стала. Она обрела счастье в браке и перестала улыбаться господину…
Вот только Соджун не знает, чем закончилась эта история. А закончилась она трагично…
Что тогда нашло на Хёну, не объяснить. Однажды он пришел в дом к девушке, зная, что та одна… Срывал с нее одежду, повторяя, что, коль не сложилось быть вместе, они могут просто обманывать своих супругов, что такого? Но Хису плакала и защищалась, как могла. Он же… его позабавили ее жалкие попытки отстоять свою честь. Он не понимал ее поведение. Они же любили друг друга! Она даже согласилась стать его наложницей! Так в чем дело? Он наконец добрался до такого вожделенного тела, до этих желанных изгибов и прелестей, а вечером муж нашел Хису повешенной в сарае. Молодая женщина не смогла жить обесчещенной… Всю деревню долго лихорадило из-за этого события. Ужас был в том, что Хису ждала ребенка. Хёну этого не знал.
Он почти неделю беспробудно пил, никому не говоря ни слова, вот только… Жена обо всем догадалась и не простила. Она замаливала его грех в храмах, жертвовала деньги и вещи, заказывала молебны, прикармливала нищих, беспокоясь о душе мужа, но в спальню больше не пустила. Хёну вынужден был принять это. Именно поэтому он и согласился отправиться в Ханян, выполняя поручение губернатора, чтобы отвлечься и забыть, а тут…
Но случилось так, что история, которую так тщательно скрывал Хёну, стала известна Соджуну. Чхве Хёну выехал из магистрата, куда его вызвали. Он был зол, и оттого невнимателен. Злость была вполне обоснована. Ему предложили место его друга, капитана Ким, и именно из-за этого вызвали из провинции. Син Мён, стоя в стражнице, даже не смотрел на своего нового подчиненного, которому чиновник из палаты Наказаний зачитывал указ за печатью короля. С королем не спорят, поэтому капитан Чхве стоял, согнувшись в поклоне, и внимал указу, а скулы сводила злость. Когда-то Соджун спас ему жизнь, ведь та стрела, оставившая страшный след под сердцем, предназначалась ему. А теперь он должен занять его место?
Соджун стоял у магистрата и переговаривался с капитаном Юн Джехо, у которого справился о здоровье наследника. Юн Джехо отвечал охотно, расписывая достижения младенца, которому не было и года. Соджун улыбался, и в этот момент на крыльце появился Хёну. Он сбегал вниз, а навстречу ему поднимался молодой мужчина-простолюдин, который как-то странно сгибал правую руку. Что-то толкнуло Соджуна под лопатку, и он сорвался с места. Хёну так и не понял, откуда друг взялся и почему набросился на молодого ноби, но, присмотревшись к простолюдину, побледнел и застыл на месте, забыв обо всем на свете. А Соджун и капитан Юн, ринувшийся за ним следом, уже скрутили мужчину, выбив из руки нож. Преступник плакал и кричал проклятия вслед белому, как полотно, Хёну, а тот едва стоял на ногах. Он даже не понял, почему возле Соджуна суетятся люди: настолько был поражен приезду мужа Хису. А когда пришел в себя, испугался не на шутку: Соджун был ранен. Нож, который должен был оборвать жизнь Чхве Хёну, полосонул по внутренней стороне руки капитана, кровь из перерезанных вен хлестала ручьем. Капитана под руки завели в стражницу, позвали врача. Хёну стоял у скамьи, где сидел Соджун и молчал.
А капитан шутил. Он спокойно терпел все манипуляции с раной. Его сейчас беспокоило лишь то, что он в таком виде должен предстать перед Елень. Увидев его, залитым кровью, она испугается. Она едва прощала ему синяки, а тут такая рана! Он уже продумывал, как станет оправдываться перед любимой, но вдруг перед ним лег комплект одежды. Соджун поднял глаза. Хёну отводил взгляд. К этому времени в стражнице они остались вдвоем.
— Возьми, а то твоя госпожа…, — начал он, но не договорил.
Друг улыбнулся:
— Вот спасибо, а то я уж продумывал, как ты меня подсаживать станешь на задние ворота.
Хёну помог Соджуну одеться, тот скривился от боли лишь раз, влезая в рукава ханбока.
— Ты же воин! — выговаривал капитан Ким. — Неужели не увидел?
— Нет, — признался Хёну.
— Он же прямо навстречу тебе шел! Как ты…
— Я его не заметил! — вдруг крикнул Хёну, теряя терпение.
Соджун посмотрел на него и промолчал. Он пытался сам завязать тесемки на груди, но пальцы почти не сгибались. Друг, выругавшись сквозь зубы, стал помогать. Теперь капитан Ким мог хорошо рассмотреть выражение лица Хёну.
— Ты ведь его знаешь? — спросил он.
— И что?
— Что случилось? Он одет, как ноби. Чем ты не угодил крестьянину?
— Это муж… муж Хису.
— Не знал, что Хису вышла замуж. Давно?
— Она умерла, — убитым голосом проговорил Хёну.
Соджун вздрогнул.
— Как? Когда? Не
