Влад Менбек - Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана
– Но это же… – пробормотал Белобров.
– Это правильно, – хрипло усмехнулся Субудей. – Если будешь исполнять законы, то не накажут, – и махнул рукой, отгоняя его, как муху: – Ты мне надоел!..
Разбойник насупился и пошёл к своим. Русичи собрались в тесный кружок и о чем-то шептались.
– Сегодня они побегут, – уверенно сказал Чиркудай, когда Белобров отошёл достаточно далеко.
– Лучшие останутся, – философски заметил Субудей. – А остальных не жалко. Только нужно предупредить нукеров, пусть используют плохие, меркитские стрелы, чтобы не вытаскивать, – и он мельком взглянул на гонца, сидевшего неподалеку.
Нукер вскочил на ноги, поклонился и сказал:
– Я сейчас передам приказ командирам, – развернулся и убежал.
А русичи толклись у своего костра, очевидно споря: можно оттащить своего собрата от места гибели или нет. Но никак не могли решиться подойти к опасной колеснице.
– Пойдут или нет? – с вялым любопытством произнес Субудей.
– Не подойдут, – хмуро сказал Джучи: – Они боятся.
– А тебе Джучи-нойон его жалко? – поинтересовался Субудей, строго посмотрев на принца.
– Можно было обойтись без смерти, – тихо пробормотал Джучи.
Субудей криво усмехнулся, и с кряхтением поднявшись на ноги, медленно побрел к своей колеснице. Но на пол дороге остановился и ответил Джучи:
– Можно было обойтись и без войны, но она без нас не обходится, – помедлив, он пригласил Джебе и Джучи: – Заходите ко мне. Моя женщина натопила жарко. Будем пить чай, играть в шахматы…
– Я буду спать, – отказался Чиркудай и улёгся на толстые кошмы у разгорающихся сучьев, подброшенных в костёр караульными. Завернувшись в волчью шубу, он бездумно смотрел на языки пламени, пляшущие на скручивающейся коре, и прикрывал глаза ладонью от искр, которые с треском разлетались из костра.
Джучи ничего не ответил, молча последовав примеру Чиркудая. Субудей хмыкнул и полез в услужливо открытую китаянкой дверь. Русичи притихли, дожидаясь темноты, чтобы убежать, а если повезет, то и убить кого-нибудь из гогов-могогов. Но за ними наблюдали десятки внимательных глаз.
Утром гонцы доложили туменным, что сорок восемь русичей подстрелили у опушки. А восемь остались у костра.
Чиркудай поднял войско и, построив тумены в колонны, приказал двигаться к реке Тургай, приказав Белоброву показывать дорогу, который тоже остался.
Туменные качались в седлах, посматривая на угрюмо молчавшего проводника, ехавшего в десяти шагах впереди. Остальных семь русичей поместили в середину войска.
Через час Субудей не выдержал и спросил:
– Почему не побежал?
Белобров долго молчал, потом ответил не оглядываясь:
– Знал, что бестолку. Ваше войско очень хорошее.
Субудей хрипло захихикал:
– Ты ещё не знаешь, насколько оно хорошее, – и поддав пятками своего Серого, поравнялся с русичем: – Но ты не ответил на мой вопрос?..
Белобров прокашлялся, посмотрел на лес слева и неторопливо начал:
– Я знаю, что вы пришли сюда не просто для того, чтобы прогуляться. Вы посмотрите здесь всё, а потом приведете еще больше нукеров, – он помедлил и нехотя объяснил: – Наши пути пока что идут рядом. Я убежал от своего князя-упыря, который живьём сжёг всю мою семью. Да и остальные, кто остался, такие же, как я.
– Ты хочешь отомстить? – спросил Субудей.
– Хочу! – зло бросил русич.
– А мы не будем воевать с вашим народом, – захихикал Субудей: – Как ты отомстишь?
– Будете, – буркнул Белобров. – Наши князья всё время с кем-нибудь воюют. С вами тоже будут.
– А кто был твой князь?
– Велемир. Это он приказал сжечь моих родичей… Жену, сына… Он виноват…
– И много у него воинов? – поинтересовался Субудей.
– Много, – вздохнул Белобров: – Больше, чем у вас.
– А ваш князь не иудей? – допытывался Субудей.
– Ты хочешь сказать: не еврей ли?.. – удивился русич и с усмешкой покрутил головой: – Нет… Он тоже русич.
– А какая у него вера? – не отставал Субудей.
– Известно какая – христианская. Православная.
– Значит, он поклоняется иудею Христу?
Белобров даже остановился от неожиданности. Но, заметив, что войско движется на него сзади, тронул коня.
– Я и не знал, что вы знаете о Христе… А ведь Иисус Христос действительно иудей. И ему поклоняется много разных народов.
– И ты ему поклоняешься? – продолжал допрашивать Субудей.
– Я – нет, – твердо ответил Белобров: – У меня есть Семаргл – Бог войны. Вот ему я и молюсь. А те семеро, что остались вместе со мной, православные.
Субудей помолчал, что-то обдумывая. Оглянулся, посмотрел на едущих позади Чиркудая, Джучи, прислушивающихся к их разговору, и снова спросил:
– На Руси иудеи есть?
– Кажется, есть… – неуверенно ответил Белобров. – Но, немного.
– И чем они занимаются?
– В основном торгуют или одежду шьют.
Субудей приотстал и, посмотрев на Чиркудая, уверенно сказал:
– Я говорил Темуджину, что здесь иудеи завоевали души людей, а государством они не правят.
– Давно это было, – подал голос Чиркудай: – Может быть, всё изменилось.
Белобров покосился на командиров и по его лицу было видно, что он ничего не понял. Но спрашивать не стал. Очевидно, решил, что со временем всё само прояснится.
Через три дня они наткнулись на большой меркитский курень между реками Тургай и Иргиз. Белобров сказал, что отсюда недалеко до Волги, а там – Русь. Но Субудей никак не отреагировал на его слова.
Целый день два тумена крушили кистенями и секли мечами огромное количество людей в меркитском курене. В живых не оставили никого. Слишком далеко была Монголия, чтобы посылать караван. Взяли лишь баранов и коней.
Оттащив кошками трупы подальше от куреня, по затянутым весенним ледком лужам, воины с удовольствием заселили меркитские юрты. Они соскучились по запаху кошмы и кизячному дыму в очаге. Гер было мало. Хватило всего для половины войска, для одного тумена. Договорились ночевать в них по очереди. Туменные решили устроить большой отдых, перед дальней дорогой домой.
И ещё они хотели дождаться мусульман. Всем не терпелось посмотреть на орду Мухаммед-шаха из-за сопок. А войско Хорезм-шаха почему-то запаздывало. Но Чиркудай, Субудей и Джучи не торопились, Монголия далеко, всё равно они доберутся до родины не раньше, чем зимой.
Однако, в тот вечер, когда солнце село за холмы, ночь не наступила. Небо продолжало светиться зеленым огнем с проблесками красного. Это длилось трое суток. Нукеры с любопытством смотрели на небо, гадая, почему оно горит.
А когда собрались уходить, плюнув на Мухаммед-шаха, разведчики донесли, что передовые отряды мусульман окружают их, стараясь охватить лагерь полумесяцем.
– Дадим бой? – с ухмылкой спросил Субудей у Чиркудая и Джучи.
Оба туменных отрицательно покачали головами. А Чиркудай заметил:
– Такой азарт должен был исходить от Джучи-нойона, а не от тебя. Темуджин неправильно сказал, что мы с тобой должны наставлять Джучи. Наоборот нам с Джучи-нойоном приходится наставлять тебя.
– Мои нукеры совсем скисли, как старое кобылье молоко, – хмыкнул Субудей.
– Им не хватило меркитов? – спросил Чиркудай.
– Это было не сражение, а резня, – Субудей неприязненно сморщился: – Сражались с баранами. Баловство…
– Войны не будет, – твердо сказал Чиркудай. – Наши купцы торгуют в Хорезме. После сражения всё это может прекратиться, и купцам не поздоровится. Я поднимаю тумены. Будем выходить из окружения, пока они оставили нам проход на востоке, – и он выбрался из юрты, которая раньше принадлежала нойону меркитов.
Но было уже поздно – разведчики сказали, что кольцо замкнулось. Субудей, услышав это, скривил лицо в радостной улыбке и весело сказал:
– Темуджину объясним, что у нас не было другого выхода.
– Посмотрим, – буркнул Чиркудай и приказал построиться всем нукерам.
Вечером стало известно, что наиболее уязвимым местом в орде Мухаммеда оказалась его ставка, где он велел поставить зеленый шатер. Туменные решили не рисковать нукерами и не прорываться ночью. Переночевав в бывшем курене меркитов, командующие по утру въехали на сопку, с которой был виден шатер шаха.
Охрана Мухаммеда находилась на соседнем холме. А между ними в низине протекал ручей с талой водой, петляя по овражку, вгрызаясь в блестевшие под лучами солнца пласты ноздреватого льда.
– Пойдём здесь, – Чиркудай показал рукой вдоль холма, где находилась ставка Мухаммеда: – Прорвемся колонной и уйдем.
– Нам придется делать круг, – задумчиво сказал Газман, стоявший рядом с туменными. – Путь домой преградил хороший воин со своими барсами пустыни – сын Мухаммед-шаха Джелаль эд-Дин.
– А я хочу посмотреть на Мухаммед-шаха, – заявил Джучи и вопросительно взглянул на Чиркудая.
Его тут же поддержал Субудей:
– Я тоже хочу посмотреть на него.
Чиркудай поколебался и решил:
