Терновый венец офицера русского флота - Александр Витальевич Лоза
В это время его помощник открывает пробку пароотводного отверстия, открывает крышку патронной коробки, ставит коробку правее приемника пулемета на землю и подает конец ленты наводчику, направляя ее в катушку. Наводчик пропускает наконечник ленты через окно приемника, берется правой рукой за рукоятку пулемета, посылает ее до отказа вперед и, приостановившись, протягивает ленту на один патрон, отпускает рукоятку, потом снова посылает ее до отказа вперед, тем самым, досылая первый патрон в патронник. И протягивает ленту влево еще на один патрон. Пулемет готов к стрельбе, господин мичман.
Молодец Кислинский! Хвалю. — Пышнов, доложите команды, которые должны быть поданы при открытии огня.
Господин мичман, для открытия огня унтер-офицером подаются следующие команды: «По такой-то цели» или «Вправо (влево) по такой-то цели», например, «высота прицела 14», «Целик вправо (влево) например, 3», «Наводить туда-то», «Огонь». По первым четырем командам, господин мичман, наводчик направляет пулемет в цель, устанавливает прицел и целик, наводит пулемет и докладывает «Готово». По пятой команде — поднимает большим пальцем правой руки предохранитель и нажимает большим пальцем левой руки на спусковой рычаг, открывает огонь и накладывает на спусковой рычаг большой палец правой руки.
Для стрельбы с рассеиванием, унтер-офицер перед командой
«Огонь», должен скомандовать «С рассеиванием» и указать его пределы. Для стрельбы очередями скомандовать «Очередь» или «Две (три) очереди».
Что делает помощник пулеметчика во время стрельбы? — уточнил мичман Садовинский.
Во время стрельбы, — продолжал, чуть помедлив, кадет Пышнов, — помощник пулеметчика поддерживает ленту, облегчая ее подачу в приемник и предотвращая ее скручивание. При стрельбе очередями нужное число выстрелов отслеживает по ленте помощник и останавливает наводчика, положив ему руку на плечо. Подносчики патронов подносят по две патронные коробки и убирают опорожненные ленты. Прекращение огня осуществляется по команде «Стой». Кадет Пышнов ответ закончил.
Удивительно, как судьба связывает людей: в декабре 1987 года писатель Н.А.Черкашин встречался с А.А.Пышновым. Да, да! С тем самым Пышновым, что служил когда-то в пулеметной команде мичмана Садовинского.
В это время я служил в Ленинграде. Распорядись судьба иначе, останься Садовинский в живых, и мы могли бы встретиться с Бруно-Станиславом Адольфовичем Садовинским, как встретился Н.А.Черкашин с Александром Александровичем Пышновым.
Но судьбы человеческие непредсказуемы и судеб морских таинственная вязь складывает их как стеклышки калейдоскопа, не повторяясь. Я не был знаком с А.А.Пышновым, воевавшим вместе с Садовинским на Севере в белых войсках, но я знал Андрея Леонидовича Ларионова, женой которого была племянница А.А.Пышнова, Ксения Борисовна — дочь Бориса Александровича Пышнова, жизнь которого унесла ленинградская блокада.
А.Л.Ларионов много лет служил хранителем корабельного фонда Центрального Военно-Морского музея и именно он помог мне, при исследовании судьбы Б.Садовинского, получить разрешение на работу в фондах ЦВММ.
Познакомились с Андреем Леонидовичем мы еще в 1985 году. Мне тогда поручили организовать посещение слушателями Военно-Морской Академии, офицерами нашей группы, «закрытого» фонда ЦВММ. После оформления ряда бумаг мы были допущены в святая святых музея, в модельный корабельный фонд и встретил нас там хранитель истории российского флота А.Л.Ларионов. Незаурядный человек, продолжатель старого морского рода…
Позже я узнал, что Андрей Леонидович по материнской линии приходится племянником Федору Андреевичу Матисену, командиру шхуны «Заря», на которой экспедиция Толля исследовала Север в первых арктических плаваниях прошлого века…
Вот так пересекаются и сплетаются судьбы людей, и связывает их флот….
Еще в начале 1919 года в составе Северного фронта было сформировано оперативное соединение, оборонявшее районы бассейнов рек Печоры, Мезени, Пинеги — Пинежско-Мезенский район.
Участник боев на Пинежском фронте мичман Г.П.Серков вспоминал: «Приблизительно в середине февраля 1919 года мы были отправлены на лошадях на Пинежский фронт. Воевали в глубоких снегах при сильных морозах…».
В тот год зима выдалась суровой. Мороз не отпускал. В довершение ко всему ночная тьма изматывала людей, и все с нетерпением ожидали конца полярной ночи. Наступление февраля означало, что уже скоро покажется солнце, покажется низко над горизонтом всего на несколько минут. Опустившись в конце ноября прошлого 1918 года, полярная ночь, постепенно сдавала свои права…
Бруно и еще несколько человек находились на склоне заснеженной сопки, ожидая появления солнца. К счастью, снег не шел, и небо было довольно чистым. Задолго до срока, небосвод подкрасился уже давно не виденным, немного забытым, за длинную полярную ночь, предрассветным освещением. Зеленая полоска над сопками сменилась розовой…
Краснеет! Смотрите, краснеет! — заволновались солдаты.
Становилось все светлее и светлее. Все стали считать:
Раз, два… — яркий, золотой ободок вынырнул из-за далекого горизонта и еще больше осветил небо…
Три, — не удержавшись, крикнул Бруно. И, сразу, как по волшебству, небо озарилось золотистым светом поднимавшимся все выше и выше. От стоящих на сопке людей, потянулись тени.
Ура! Тени…. — подхватил кто-то. Узкий сегмент солнца постоял немного над сопками и скрылся за их крутыми изгибами, но небо долго еще оставалось светлым.
Удивительное дело, появление солнца, поселило в душе Бруно какую-то мягкую, тихую радость…
Далее в своих записках мичман Г.П.Серков вспоминал: «…Воевали в глубоких снегах при сильных морозах до Пасхи, когда были отправлены в Холмогоры, а оттуда в Архангельск».
В 1919 году Святая Пасха праздновалась в воскресный день 7 апреля по старому летоисчислению или 20 апреля по новому стилю.
Эту Пасху мичман Садовинский встретил в приподнятом, праздничном настроении. Дышалось легко и свободно. Тяжесть, гнездившаяся в его душе все это время, отпустила, мысли были радостные. Вспоминались прежние дни, крашенные пасхальные яйца, разноцветные куличи. Вспоминалась мама в праздничном красивом платье, и накрытый в гостиной стол…
В Архангельске тоже встречали Святую Пасху. Командование приняло решение поднять дух Северной армии торжественным разговением. Были отпущены дополнительные денежные суммы на приготовление куличей, которые крестили по казармам представители Архангельского духовенства.
Из записок Г.П.Серкова следовало, что он воевал в пулеметной команде, командиром которой был мичман Б.-С.А.Садовинский, до 20 апреля 1919 года. Значит, после 20 апреля Садовинский со своими подчиненными находился уже в Архангельске. Им предстоял кратковременный отдых.
Хотя Архангельск и был тыловым городом, но гнетущее бремя непрекращающейся Гражданской войны — войны русских с русскими, психологически тяжко ощущалось и в нем.
В отводящихся с фронта на отдых и переформирование частях дисциплина падала, участились случаи пьянства не только среди нижних чинов, но и среди офицеров. Требуя повышения дисциплины, в первую очередь от офицеров, генерал-губернатор Северной Области генерал-лейтенант Е.К.Миллер издал приказ:
ПРИКАЗ № 66
25 апреля 1919 г.
За последнее время участились снова случаи злоупотребления спиртными напитками офицеров и чиновников военного и морского ведомства и появления их в нетрезвом виде на улице и иных
