От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
Подобные вопросы жители Пскова себе не задавали. Некогда было. Они готовились к войне. Они по-своему разрешили спор Курбского и Грозного.
Польские магнаты поддержали Стефана Батория, выделили ему значительные средства. Король вооружил сорок тысяч опытных воинов, поляков и литовцев, а также пригласил со всей Европы еще шестьдесят тысяч наемников: венгров и французов, датчан и шведов, румын и немцев, шотландцев и австрийцев… Ажиотаж вокруг похода напоминал события прошлых веков, когда папы Римские и европейские монархи собирали со всего континента войска для Крестовых походов.
В Пскове не было Гроба Господня. В Пскове были великие «богатства», о которых ходили легенды. Стотысячное войско Стефана Батория замыкал большой отряд купцов, а также разных прохиндеев, любителей легкой наживы. Не исключено, что, собирая громадную армию, король рассчитывал на большее, чем взятие Пскова, этих пока закрытых для пришельцев ворот в Русскую землю, и причины тому были весьма веские. В Литве и Польше внимательно следили за ходом «московской приватизации» удельных княжеств, вечевых республик и последующих разорительных погромов Пскова, Новгорода, других городов. Чужеземцы вполне могли рассчитывать на то, что среди русских городов (например, в Пскове, семьдесят лет назад поголовно рыдающем, оплакивающем свой вечевой колокол, свою вольницу) найдутся такие, которые по примеру князей, вынужденных покидать родину (но не обязательно при этом – предавать свой народ), согласятся добровольно сменить «гражданство». Сам Стефан Баторий подумывал об этом. Не говоря уж о Курбском. Но русским и на эту тему думать было некогда – они готовились к обороне.
Продвигаясь на восток, чужеземцы взяли крепость Воронеч на дальних подступах к городу, затем Остров, важный пункт в непосредственной близости от Пскова, можно сказать, – пригород. 18 августа в нескольких километрах от города появились авангардные отряды врага, а через шесть дней подошло и основное войско во главе со Стефаном Баторием.
Псков поразил пришельцев благолепием, величием и мощью фортификационных сооружений. «Господи, какой большой город! Точно Париж! Помоги нам, Боже, с ним справиться», – написал в дневнике участник похода Ян Пиотровский, будто бы уже в тот, первый день предчувствуя, что без Божьей помощи им город не взять.
Чтобы русские не сомневались в серьезных намерениях иностранцев, Стефан Баторий и коронный гетман Ян Замойский решили начать дело с грандиозного парада. Выучка у воинов была отменная, военачальники строили их в парадные колонны, и они медленно и с этаким показным шиком проходили по солнечному густозеленому полю, которое очень хорошо осматривалось со стен Пскова. Лучшие воины Европы, пехотинцы, конники не спеша маршировали под грохот литавр перед жителями города, которые за всю свою жизнь красоты такой пестрой, чужеземной, грозной не видывали! И стояли они на стенах, изумленные (дети и женщины, старики и воины), и дивились невидалью, будто скопище чужеземных артистов пожаловало под древние стены Пскова. За кавалеристами, с низким грохотом, кони потащили осадные пушки, громадных размеров…
На что рассчитывал, демонстрируя мощь войска, король? На панику, конечно же. Паника – убийственна. Опытный полководец знал об этом. Но, искоса поглядывая на стены города, Стефан Баторий не мог не удивиться: русские были абсолютно спокойны. Более того, в их движениях, в вялых каких-то перемещениях по стенам чувствовалась силища могучая и далеко не всем понятная. Перед псковичами проходило лучшее войско Европы, стотысячное, оснащенное самой современной техникой, возглавляемое опытнейшими военачальниками. Неужели там, на стенах, этого не понимали?
Несколько часов шла «психическая атака». Она не подействовала на твердолобых русских. Польский король дал приказ начать осадные работы. Воины действовали сноровисто, как на показательных учениях. Но как только они подошли к городу, оттуда грохотнули пушки. Стреляли русские очень метко. Снаряды десятками и сотнями срывались со стен и летели на головы врагов. Это озадачило короля, он приказал своим воинам маневрировать по лесным массивам. Но русские будто бы ждали этого заранее: и в лесах чужеземцев настигали тяжелые русские ядра, размером с голову.
Подальше от жерл пушек Баторий разбил свой стан. Ночью псковичи разгромили его – пушкари у русских были всевидящие. Пришлось королю отойти от города подальше. Этот факт, кстати сказать, говорит о том, что у хваленого полководца плохо работала стратегическая разведка, не предупредившая его о тактико-технических данных артиллерии противника.
Псков защищали десять тысяч обученных ополченцев, семь тысяч стрельцов и конницы и практически все жители города. Руководил обороной князь Иван Петрович Шуйский. Его первым помощником являлся главный воевода города Василий Федорович Скопин-Шуйский. Им, в свою очередь, помогали воеводы и князья – все из рода Рюриковичей. Огромная роль отводилась дьяку пушечного приказа Терентину Лихачеву. Он обеспечивал пушки порохом и ядрами. Дьяки Сульмен Тимофеевич Булгаков и Афанасий Викулин сын Малыгин отвечали за хозяйственные дела. Самый важный участок обороны между Покровской и Свинусской башнями возглавлял храбрый князь Андрей Иванович Хворостинин.
Первый штурм города, отчаянный и драматичный, окончился для воинов Стефана Батория неудачно. Он потерял пять тысяч человек убитыми, более десяти тысяч – ранеными. У русских погибло восемьсот шестьдесят три человека, получили ранения тысяча шестьсот двадцать шесть человек.
На следующий день русские принялись восстанавливать разрушенные стены, а Стефан Баторий созвал совет. Его военачальники выглядели обескураженно. Многие из них еще не остыли от жаркой битвы, многие разуверились в том, что Псков вообще можно взять, но Баторий отступать не привык. Он заготовил еще в Польше несколько сюрпризов для русских и хотел их продемонстрировать, надеясь что с помощью какой-либо из хитростей взять город.
Чужеземцы решили прорыть под Псков девять подкопов. Русские разгадали план, перехватили все подкопы. Подземная война закончилась. Еще до этого псковичи отказались от заманчивого предложения польского короля сдаться в плен. Выгоды он бещал немалые. Псковичи, за последние три четверти века натерпевшиеся от центральной власти так, что обиженному Курбскому и не снилось, наотрез отказались ото всех льгот и благ.
Затем началась война огненная. Целый день в город летели каленые ядра. Они поджигали дома, здания, сооружения, но жители не давали хода огню, быстро тушили пожары: работали стар и млад. Никому из них польские льготы были не нужны.
В октябре в бой пошли каменотесы, мужики жилистые, сильные. Ночью они пробрались со своим инструментом и большими щитами к стене, принялись за тяжелую работу, надеясь разрушить стену, завалить огромный кусок ее в воду. Баторий уже готовил для прорыва в том проеме ударную группу, но вдруг увидел очень смешную картину, для него, правда, печальную.
Псковичи первое время никак не могли вывести из строя вражеских каменотесов. Те работали под прикрытием щитов под стеной, подрубая ее
