Алан Фостер - Маори
По мере его приближения все больше домов становилось различимо. Было еще рано. Если он вовремя вернется в Те Вейроа, он сможет там задержаться и посмотреть на последнюю группу туристов.
Внезапно его лошадь заартачилась. Впереди раздался испуганный крик, и он дернулся назад. Даже выругаться времени не было, зло подумал он.
Когда же он наконец успокоил свою лошадь, то увидел, кто встал на его пути и желание накричать на неизвестного пешехода мгновенно пропало.
Тяжело дыша и прижимая одну руку к груди на него смотрела девочка. Нет, не девочка, поправил он себя. На вид ей было лет восемнадцать.
— Прошу прощения, — сказал он на прекрасном маори. — Я вас не видел…
— Все… все нормально, это моя вина. Я бежала и не смотрела по сторонам, — она сглотнула. — Я должна была быть более осторожной, переходя дорогу.
Небольшой узелок выглядывал из-под ее левой руки. Она была высокой, гибкой и достаточно смелой, чтобы коротко обрезать свои волосы на манер пакеа. Ее лицо напомнило ему изображение Мадонны в книгах отца Спенсера.
— Тогда это наша общая вина, — ответил он с улыбкой. Куда ты идешь?
— Купаться.
— Правда? Тогда не позволяй мне тебя задерживать, — он выжидающе сидел на лошади.
— Кто ты? Откуда ты? Я никогда не видела тебя раньше, — ее тон был открыто лицемерный.
— Меня зовут Эндрю. Я из Тараверы, — он намеренно не упомянул вторую часть своего имени. Если фамилия Коффин ей была незнакома, то ей будет все равно, а если наоборот, то это может ее отпугнуть. Эндрю уже наблюдал подобный эффект как среди пакеа, так и среди маори. Хотя что-то в этой молодой женщине говорило ему, что отпугнуть ее будет нелегко.
— Это долгий путь отсюда, — сказала она.
— Долгий, пыльный и жаркий, — он продолжал, улыбаясь, глядеть на нее, пока она шла рядом с его лошадью. Через несколько минут она взглянула на него в ответ и усмехнулась.
— Ну, если этот путь был таким долгим, и пыльным, и жарким, то тебе, наверно, нужно принять ванну.
— Сегодня еще слишком рано для меня, чтобы лезть в воду, но, возможно, ты права. Меня лучше примут в приличной компании, если сначала я освобожусь от всей этой грязи.
— В приличной компании несомненно. Мы, варвары-маори, конечно, тоже бы не возражали.
— Ну, разумеется.
Тропинка вела в сторону от города. Через минуту он был поглощен клубами пара. Это была наиболее активная часть вулканического плато, которое представляло собой центральную часть Северного острова. Их окружили таинственные шипящие и булькающие звуки. Было похоже, будто сама земля сплетничает о них, камни и водоемы шаловливо перешептываются друг с другом. В густом тумане начинало активно работать воображение, и шипение становилось словами, а бульканье грязи настоящим смехом.
Он ее неправильно понял? Если она решила покинуть его здесь, это сулит настоящие неприятности. Они уже зашли в район водоемов, которые без труда могли бы сварить и коня, и всадника. Дважды он терял ее из виду, когда пар густел настолько, что полностью проглатывал ее. Тогда он пришпоривал свою лошадь и тут же слышал ее хихиканье где-то рядом. Вся местность была пересечена еле заметными следами. Когда он уже был уверен, что она бросила его на произвол судьбы, она появлялась вновь. Она смеялась над ним, и он с трудом сдерживал себя чтобы на нее не накричать. Такое поведение не приличествовало воину.
Туман справа от него развеялся на мгновение и он заметил ее, обнаженную, стоявшую на краю бирюзового водоема. Пар окутал ее, как завесой. Раздался смех, затем плеск воды. Он спешился, привязал лошадь к разбитому пню и осторожно приблизился.
Дойдя до бассейна, он наклонился и попытался разглядеть ее сквозь пар. День был прохладный, и тумана было больше обычного. Он позвал ее несколько раз, но ответа не было.
Затем она выскочила из воды прямо у его ног, окатив его брызгами горячей воды, и залилась смехом как ребенок. Он отшатнулся назад и оглядел себя, раскинув руки.
— Ну посмотри, что ты сделала! Я намок!
— Ты не намок, ты просто слегка забрызган. Но тебе лучше снять мокрую одежду, а то можешь схватить насморк.
Эти слова заставили его улыбнуться, несмотря на постигшее его несчастье. В этой пропитанной паром местности схватить насморк было абсолютно невозможно. Но и это не удержало бы его от того, чтобы снять одежду и прыгнуть в воду. Влажное тепло подействовало на его тело как массаж.
Он широко раскинул руки и опустился глубже, пробуя дно. В некоторых местах камни были так горячи, что до них едва можно было дотронуться.
Что-то коснулось его, он резко обернулся.
— Ну, берегись, сейчас я тебя поймаю, — закричал он с притворной угрозой.
Касание повторилось, и снова он схватил одну лишь воду. Она была изворотлива, как ящерица и быстра, как русалка.
Но когда он наконец-то поймал ее, она не сопротивлялась. Они были одни в этом бассейне на краю мира. Постепенно он забыл о туристических экипажах и их пассажирах, о посещении отеля, о поручении, которое дала ему мать. Он забыл обо всем, кроме молодой женщины в его объятиях.
Позже, когда он одевался, а она сидела и смотрела на него, он удивился, что привело его в это место. Несколько чудесных случайностей и замечательных совпадений привело ее на его путь и как раз в нужный момент.
— Увижу ли я тебя снова? — спросила она. Обнаженная, она сидела на камне у воды с бесстыдством ребенка.
— Завтра, — он пытался совладать с намокшим сапогом. — Завтра я приеду снова. Мне нужно купить кое-что в Роторуа и вернуться вечером домой, но я клянусь, что вернусь завтра.
Она поднялась и подошла к нему. Ее коричневое тело казалось подвижной частью тумана, таинственным пейзажем. Обе ее руки обвились вокруг его шеи.
— Завтра? Только завтра?
Стоя в одном сапоге, он обнял ее.
— Не только завтра. И послезавтра, и послепослезавтра и так до скончания дней.
— Тогда я буду тебя ждать. В третьем доме в конце главной дороги.
Внезапно она выскользнула из его объятий. Он наблюдал как она одевалась, эта была быстрая и простая задача. Она вывела его обратно на основную дорогу. Только когда они расставались, он догадался спросить об ее имени.
— Валери, — сказала она ему и снова слилась с туманом.
Глава 3
Она не оказалась всего лишь галлюцинацией, как он боялся, возвращаясь домой этим вечером. Это был не сон, а явь. После его пятого визита в Охине-муту она повела его знакомиться со своей семьей.
Старый коренастый маори пристально посмотрел на него, когда он входил. Его первые слова, обращенные к юноше, были на редкость дружелюбны.
— Ты наполовину пакеа, — это прозвучало, как обвинение, а не как простое наблюдение.
— Отец! — резко сказала Валери. Тот посмотрел на нее и, казалось, хотел что-то сказать, но Эндрю выступил вперед.
— Все нормально, Валери. Я привык, — она смягчилась, но только чуть-чуть. Он обернулся к человеку, которого она назвала отцом.
— Но я также наполовину маори, сэр, — он произнес несколько слов на языке, услышав который у старика явно отлегло от сердца.
— Ну, тогда, молодой человек, я должен приветствовать вас как гостя.
Они все сели за стол. Женщина принесла напитки, печенье и кексы из кондитерской в Роторуа.
— Я так понимаю, что вам нравится моя дочь. Эндрю посмотрел на Валери, которая притворялась, что занята приготовлением освежающих добавок, и снова обернулся к хозяину дома.
— Мы нравимся друг другу. Я хочу жениться на ней. Рангатира кивнул, не потрясенный и не удивленный.
— Она тоже так сказала.
— Я прошу у вас позволения.
Вождь посмотрел на дочь, а она, заметив его взгляд, быстро отвернулась. Он знал, что теперь девушка, достигнув определенного возраста, не нуждалась в родительском одобрении выбранного ею мужа, кругом господствовали законы пакеа. То, что этот молодой полукровка пришел просить о его согласии, было знаком уважения старых традиций и ценностей.
— Это нелегко для меня. Я много лет сражался с пакеа, — он спокойно взглянул на своего гостя. — Я убил многих пакеа.
— Война окончена. Сражений и вражды больше нет. Валери и меня интересует наше будущее, а не ваше прошлое. Слабый намек на улыбку тронул губы рангатира.
— Ты говоришь как воин. И с юношеской самоуверенностью. Когда-то я тоже был так же самоуверен. Пакеа выбили из меня эту самоуверенность. Но я научился быть тем, кто я есть. Одно дело воевать с пакеа, а другое — приглашать белую семью войти в мою собственную.
— Но не какую-нибудь семью. Мой отец очень богат. Его имя уважают по всей стране.
— Но здесь — нет, — последовала долгая пауза. Валери и старая женщина пошептались между собой. Наконец ранга-тира вздохнул.
— Однажды я поклялся сражаться с пакеа до смерти. Но потом я обнаружил, что сражаться с ними до смерти невозможно, на каждого убитого появляется десять новых. Они размножаются как мухи, — он кивнул на дальнюю стену. Она была увешена оружием маори: копьями, прекрасными нефритовыми палицами, мечами и пистолетами.
