Георг Борн - Султан и его враги. Tom 1
— О, повтори еще раз эти слова, они наполняют мою душу блаженством! Ты будешь моей! Теперь будущее улыбается мне, я буду стараться достичь почестей, чтобы обеспечить тебе жизнь, достойную тебя, моя возлюбленная! Ты одна должна быть моей женой, так как вся моя любовь безраздельно принадлежит тебе.
— Ах, если бы я могла сделать тебя таким счастливым, как я того желаю! — сказала Реция дрожащим голосом. — О, если бы мой отец Альманзор мог видеть счастье, которое ты даришь мне!
В эту минуту влюбленным послышался легкий шум за стеной, как будто шум шагов, но раздавшийся крик петуха, возвещавший о наступлении утра, заглушил этот шум.
Реция быстро оглянулась кругом.
— Слышишь, — прошептала она, — наступает утро!
— Я должен оставить тебя, моя возлюбленная Реция! Восходящее солнце заставляет меня бежать от тебя, но я скоро введу тебя в свой дом навсегда! Тогда мы больше не будем разлучаться!
— О, скорее бы наступило это время!
— Оно недалеко! Скоро я назову тебя своей и отведу тебя в мой маленький домик! А теперь, да хранит тебя Аллах, моя дорогая.
Реция проводила Сади до ворот, где они обменялись еще несколькими словами любви, затем Сади поспешно удалился.
Утро уже наступало, когда Реция затворила калитку за своим возлюбленным и вернулась в дом. Прежде всего она посмотрела, спокойно ли спит порученный ее покровительству ребенок, которого она любила всем сердцем, и только потом отправилась спать.
Но сон бежал от изголовья девушки. Большое счастье так же, как и несчастье, не дают человеку спать.
Реция благодарила небо за посланное ей счастье, которое было так велико, что она не верила самой себе. Благороднейший и красивейший человек на свете полюбил ее, и скоро она станет его женой!
Рано утром Реция уже была на ногах, чтобы позаботиться о маленьком принце и хорошенько спрятать его. Сади привел ребенка к ней! Она и прежде любила мальчика, но теперь он стал для нее еще дороже, как залог любви дорогого ей человека, напоминавший о лучшем и счастливейшем дне ее жизни.
Что касается маленького Саладина, то, проснувшись, он бросился в объятия Реции, которая нежно отвечала на ласки ребенка.
Вечером, когда стемнело, Реция решилась, наконец, выйти из дома за водой. Водоем находился как раз перед воротами. Подойдя к нему, Реция увидела, что около него стоит много женщин и девушек, пришедших за водой, как и она.
Она подождала в стороне, пока те наполнили свои ведра, и затем подошла.
В ту минуту как она хотела пойти назад, из темноты появилась какая-то неопределенная фигура.
Реция не могла различить, кто это, только ускорила шаги, но, пройдя немного, она невольно обернулась и увидела, что незнакомец приближается к ней. У него на голове был повязан по-арабски зеленый платок, а на лице ясно видна была золотая маска.
— Реция! — раздался голос Золотой Маски.
Реция низко поклонилась и приложила руку к сильно бьющемуся от страха сердцу, так как вспомнила, что Золотая Маска, по словам всех, приносил несчастье тому, кому являлся, даже тогда, когда хотел помочь.
Золотая Маска назвал ее по имени, значит, он знал ее!
— Я видел, как ты вышла из дома твоего отца, — раздался вблизи Реции приятный голос Золотой Маски, — я следовал за тобою к водоему, потому что должен был защищать тебя.
Реция была удивлена.
— Ты любишь Сади, молодого офицера капиджи-баши, — продолжал Золотая Маска, — он тоже любит тебя, но он не в состоянии защитить тебя от твоих врагов, покушающихся на твою жизнь и на жизнь принца Саладина, который спрятан у тебя с нынешней ночи.
Откуда мог знать Золотая Маска о любви к ней Сади? Откуда мог он знать, что маленький принц спрятан у нее?
Реция была не в состоянии произнести ни слова! Молча слушала она таинственного незнакомца, знавшего все! Но ее удивление еще увеличилось, когда он продолжил.
— В эту минуту, — говорил Золотая Маска, — гадалка Кадиджа уже знает, что ты оставила прежний дом и переселилась сюда! Она ходила около твоего дома и подозревает, что Саладин у тебя. Теперь она идет в развалины дервишей — Кадри, чтобы погубить тебя и мальчика! Но она придет сегодня слишком поздно и не достигнет своей цели! Но завтра вечером она сможет достичь ее! Поэтому ты не должна дожидаться здесь завтрашнего утра! Ты должна бежать вместе с принцем!
— Куда же я должна бежать? — спросила Реция дрожащим и испуганным голосом.
— Старая Ганнифа еще жива, ищи у нее защиты, пока тебе не представится случай оставить Константинополь вместе с принцем! В настоящую минуту ты думаешь о Сади и боишься, что не увидишься с ним больше!
Реция была поражена. Как мог Золотая Маска проникнуть в самые сокровенные ее мысли?
— Сади найдет тебя, — продолжал таинственный незнакомец, — я скажу ему, где ты будешь! Послушайся моего предостережения и не дожидайся утра в доме твоего отца! Беги вместе с Саладином!
Реция в замешательстве пробормотала несколько слов благодарности.
Золотая Маска слегка кивнул головой и пошел прочь.
Когда, несколько мгновений спустя, Реция пришла в себя и наклонилась за ведром, которое она опустила на землю, а затем снова оглянулась вокруг, Золотая Маска уже исчез во мраке.
Никто не знал, откуда появлялся Золотая Маска и куда он исчезал. Реция в первый раз видела Золотую Маску, о котором в народе ходили такие разноречивые толки и о котором старая Ганнифа рассказывала ей столько сказок. Молодая девушка, полная суеверного страха, поспешила в дом своего отца, тогда как в ее ушах все еще звучали слова ее таинственного защитника.
X. Караван богомольцев в Мекку
Наступил торжественный день ежегодного отправления каравана правоверных мусульман в Мекку, на родину Магомета, где каждый турок считает своим долгом побывать хоть раз в жизни. По случаю отправления этого каравана в турецкой части Константинополя царило сильное оживление.
Путешествие в Мекку — одна из главных обязанностей каждого мусульманина, и прежние калифы совершали это путешествие ежегодно. Но в настоящее время султаны, боясь за свое здоровье, которое могло бы пострадать от такого дальнего пути, только посылают в Мекку драгоценные подарки, а сами ограничиваются тем, что смотрят из окна дворца, как караван отправь ляется в путь.
Уже рано утром все улицы Стамбула оживились. Богатые и бедные пилигримы, женщины и старики, юноши и дети, девушки и дряхлые старухи — все спешили присоединиться к шествию и посмотреть на его отправление.
Окна и крыши домов на тех улицах, по которым должен был проходить караван, были заполнены зрителя» ми, тут и там развевались зеленые знамена, и на всем пути стояли кавассы, чтобы наблюдать за порядком.
Кофейни и гостиницы были переполнены правоверными, которые пришли издалека, а улицы полны нищих дервишей, оборванных пилигримов и чужестранцев.
Уже за несколько дней до этого начали стекаться в Константинополь пилигримы. Впрочем, большая часть народа, с утра наполнявшем улицы, состояла из любопытных зрителей, искавших удобное место, с которого лучше могли бы увидеть шествие каравана.
Солдаты едва могли удерживать любопытных, чтобы сохранить свободной середину улицы для прохода каравана.
В числе зрителей стояла одна старуха в грязном покрывале и в красном широком плаще, около которой стоял Лаццаро, верный слуга принцессы Рошаны, пришедший не только из любопытства, но имевший еще и другую цель.
Лаццаро был молодым человеком лет двадцати, с резкими, неприятными чертами лица. Он был в темной бархатной куртке и красной феске. На его лице были видны следы бурной жизни, особенно заметны были следы курения опиума. Но примечательнее всего в нем были его беспокойные глаза, производившие странное впечатление на того, кто встречался с ним взглядом.
Грек вместе со старухой стояли на ступенях подъезда одного дома, так что могли видеть всю площадь.
Караван должен был скоро появиться. Все взоры были устремлены в ту сторону, откуда он должен был показаться.
— Ты говоришь, что она спряталась у старой служанки Ганнифы? — спросил грек.
— Со вчерашнего вечера она снова исчезла оттуда, — отвечала старуха, — я была вчера в развалинах у дервишей, но не нашла там могущественного Шейха-уль-Ислама.
— Ты думаешь, что у Реции, дочери Альманзора, жил мальчик?
— Я видела его.
— И ты полагаешь, что это принц Саладин?
— Неужели ты думаешь иначе, Лаццаро? — спросила старуха. — Старый Корасанди был приведен к султанше Валиде, где его расспрашивали, куда он дел принца, потому что посланный за ним офицер не нашел ребенка, но старик объявил, что принца украли, пока он был в кофейне, и, несмотря на угрозы и даже пытки, продолжает повторять то же самое.
— Как случилось, что ты нашла дочь Альманзора у старой Ганнифы?
