Честь Рима - Саймон Скэрроу
Макрон вздохнул с облегчением, а затем, стиснув зубы, оттолкнул бесчувственное тело и позволил тому свалиться набок. Поднявшись на ноги, он увидел, что Мальвиний перемахнул через изгородь на дальней стороне двора и направился к двери. Катон увидел движение и крикнул Макрону. — Не дай ему уйти!
— Никаких гребаных шансов, — прорычал Макрон, поворачиваясь и бросаясь в погоню за главарем банды.
— Похоже, мой господин снова перехитрил вас, — усмехнулся Панса. — Твой низкорослый друг никогда его не поймает.
— Посмотрим, — ответил Катон.
Панса ударил сразу, направив лезвие противнику в грудь. Меч Катона поднялся, чтобы отразить удар, как раз в тот момент, когда другой человек рванул запястьем, чтобы подрезать его, легко отбив лезвие Катона, прежде чем нанести удар по его телу. Катон качнулся в сторону, споткнулся о край имплювия и упал в него, вода брызнула в воздух вокруг него. Панса бросился к нему, подняв меч, чтобы прикончить его. Зачерпнув руку, Катон плеснул водой в лицо Пансе. Инстинктивно член банды моргнул и отпрянул, а Катон схватил его за запястье и потянул вниз, так что Панса тоже споткнулся о край и с всплеском приземлился. Его рука ударилась о птичью ванночку в центре пруда, и он потерял хватку над мечом, который исчез под взволнованной поверхностью.
Катон пришел в себя первым, перевернув головореза на живот, уперся коленом ему в поясницу, затем вцепился руками в волосы Пансы и уткнул его лицом в плитку на дне имплювия. Панса отчаянно дергался, вокруг его головы лопались пузыри, когда он безрезультатно пытался вцепиться в Катона. Его движения стали отчаянными, вода разбрызгивалась, оросив окружающие плиты, и после серии сильных конвульсий он наконец обмяк. Катон задержал его голову еще на несколько мгновений, чтобы быть уверенным, а затем ослабил хватку.
Подняв со дна имплювия меч Пансы, он встал, готовый помочь Аполлонию, но в этом не было нужды. У человека Мальвиния текла кровь уже из нескольких ран на теле, и он раскачивался из стороны в сторону, все слабее каждый раз ударяя своим клинком. Аполлоний отбил очередной его удар с презрительной легкостью, а затем полоснул сухожилия руки своего врага с мечом. Пальцы здоровяка дернулись и дико заплясали, когда меч упал к его ногам.
— Кажется почти несправедливым прикончить тебя, так сказать, безоружным, — сказал Аполлоний извиняющимся тоном. — Но если бы наши позиции поменялись местами, я не сомневаюсь, что ты бы это сделал, не моргнув. — Он проворно шагнул вперед и вонзил клинок в горло бандита, прокрутя его влево и вправо, прежде чем вырвать его, оставив врага истекать кровью. Человек Мальвиния отшатнулся, хватаясь за рану, пока его не остановила одна из колонн перистиля, где он соскользнул на колени, в тщетной попытке зажать рану рукой.
Голос Макрона проревел на некотором расстоянии. Любые слова, которые он мог сказать, были бессвязными на таком расстоянии, и Катон забеспокоился за своего друга. Он вылез из имплювия и указал на дверь. Не нужно было слов. Оба они побежали всед за Макроном и Мальвинием.
Мгновением раньше Макрон вышел из узкого прохода и увидел, как Мальвиний сунул топор в руку пекаря. Последний только что перерезал путы мальчика, который неловко поднялся на ноги и посмотрел на Макрона с диким выражением лица, прежде чем вырвать кинжал с пояса Мальвиния и с диким воплем захромать к центуриону. Макрон подождал, пока мальчик окажется в пределах легкой досягаемости, а затем отшвырнул его в сторону тяжелым ударом, от которого тот отлетел к стене. Он соскользнул в беспорядочную кучу, ошеломленный и мгновенно вышедший из боя. Пекарь тряс топором дрожащей рукой.
Мальвиний повернулся к Макрону, тяжело дыша через раздутые ноздри. — Кажется, хорошего избиения было недостаточно. Я должен был убить тебя, когда у меня был шанс.
— Да, надо было, — ледяной улыбкой усмехнулся Макрон. — Большая ошибка. Теперь ты заплатишь за это.
Но вместо того, чтобы напасть на Мальвиния, он бросился на другого человека, ревя так громко, как только мог. Как он и подозревал, в теле этого человека не было ни единой боевой жилки, и он неконтролируемо взмахнул оружием назад, так что задняя часть обуха топора ударила его по затылку. Его рот широко открылся, когда он издал шокированный стон и рухнул.
Мальвиний презрительно покачал головой, прежде чем снова посмотреть на Макрона. — Тогда только ты и я, центурион Макрон. Лучше начинай свои молитвы.
— Прибереги это для себя. — Макрон двинулся вперед, высматривая характерные признаки атаки у противника. Мальвиний же оставался неподвижным, оценивая человека, стоявшего напротив.
— Ты будешь не первым солдатом, которого я убью. И не последним.
Макрон фыркнул. — Ты не первый грязный уличный преступник, которого я убил.
Он услышал шаги позади себя, когда Катон и Аполлоний выбежали из коридора и крикнули через плечо. — Оставьте его мне. Ублюдок мой.
Катон кивнул и вместе с Аполлонием обошел кругом, чтобы заблокировать вход во двор.
Макрон улыбнулся. — Нет выхода. Мой друг говорит, что мы должны попытаться взять тебя живым. Так что я позволю тебе выбрать. Ступай дорогой труса, брось свой меч и пади на колени, прежде чем тебя утащат умолять наместника о пощаде, или же ты умрешь от моей руки здесь и сейчас.
Главарь банды плюнул ему под ноги. — Мальвиний не преклоняет колени ни перед кем.
— Я надеялся, что ты это скажешь. — Макрон двинулся вперед и бросился в атаку, пытаясь рубануть Мальвиния по голове. Лидер банды взмахнул мечом, чтобы отразить удар, а затем нанес удар по шее противника. Макрон отбросил лезвие, и оба они вступили в серию серию ударов и уклонений в какофонии громкого лязга и скрежета металла. Каждый остался стоять посреди двора. Макрон, ветеран, быстро почувствовал силу и скорость своего врага и должен был использовать весь свой опыт и мастерство, чтобы не пропустить смертельный удар. Но почти незаметно ситуация начала поворачиваться против него. Он утомлялся быстрее, чем его враг, и был вынужден сделать шаг назад.
Губы Мальвиния расплылись в усмешке. — Ты старик, центурион. Слишком стар для этого.
Что-то словно оборвалось внутри Макрона. Всякое чувство контроля было потеряно, когда уязвленная гордость закричала в нем, чтобы возвать к отмщению за оскорбление противником. Его губы приподнялись над стиснутыми зубами, а выражение его лица исказилось в свирепом рычании ярости, когда он рванулся вперед, звонко ударив по мечу Мальвиния и отбрасывая его назад. Он увидел удивление, а затем и страх в глазах своего противника, пока последний отчаянно пытался защищаться от свирепых выпадов Макрона. Затем, последним мощным ударом, центурион перерубил запястье главаря
