Кир-завоеватель - Владимир Максимович Ераносян
Древляне ожидали подобного разворота, снарядив еще восьмерых смельчаков, теперь уже именитых и славных, и отправив их в логово русичей.
Тем временем княгиня вышла с немногочисленной свитой навстречу своей судьбе, приказав громогласно, чтоб не миновал стороной от ушей соглядатаев ее строгий наказ, встретить мужей древлянских, как подобает гостям знатным, представителям будущего ее мужа. Шутам и скоморохам, гуслярам и песенникам повелела веселить посланцев, слугам – затопить баню и накрыть стол на княжьем подворье с лучшими яствами и медом.
Все эти приготовления не скрылись от глаз шпионов. В Коростене все пребывали в приподнятом настроении. Домаслав хлопал по плечу своего тестя, уверенный в том, что его идея сработала и очень скоро наступит долгожданный мир:
– Что я говорил?! У них нет выхода! Гляди не влюбись! Со Святославом, Свенельдом и другими воеводами варяжскими, боярами – предателями славянского рода покончим после свадьбы…
Малуша не верила своим ушам: ее Домаслав, казалось, превращался в монстра… Как можно желать смерти беззащитному чаду? В ее чреве зрел младенец, даже мысль о том, что кто-то может причинить ему боль, пугала до дрожи. Но, вспоминая беснующегося воеводу Свенельда, она понимала, что не стоит вмешиваться в игры мужей. Им, наверное, виднее.
Она поглаживала свой животик, думая лишь о своем будущем чаде – плоде их с Домаславом любви, и отбрасывала от себя тревожные мысли. Память же не слушалась, то и дело проигрывая, словно навязчивую мелодию, губительное предзнаменование в виде черного аиста, что кружил над лесом и даже не собирался гнездиться на кровле их хижины…
Глава 32. Игра на янтарной доске
– Умеешь ли, княгиня, играть в тавлеи? – предложил Мал Ольге сыграть, придя к ней в походный шатер у древлянского леса после того, как славянских заложников встретили в Киеве.
Мал не стал настаивать, чтобы княгиня вошла в Коростень, ее опасения были объяснимы. Здесь, в вотчине древлян, она и так была зажата со всех сторон дремучим лесом, притоком великой реки, болотами и стенами древлянской столицы. На холмах стояли лучники, а из городища по первому зову Мала на выручку подоспел бы Домаслав с войском. Не побежит же она в лес! Там раздолье и укрытие для опытного зверолова, а не для изнеженной особы.
Когда-то на этом самом месте развернул свой лагерь регент Олег со своим соправителем, княжичем Игорем. Теперь здесь своей участи ожидала жена сатрапа Игоря, согласная на все ради сохранения жизни, быстротечной и изменчивой, как лесной ручей, и удержания в руках империи, зыбкой, как полуденная заря-денница.
Мал смаковал момент, упиваясь своим превосходством и предоставленной возможностью напомнить о былых, но минувших временах, когда варяги бесцеремонно нарушили их покой и надменно сочли, что окажутся при этом безнаказанными.
– Правила знаю, но игрок из меня неискусный… – призналась княгиня, но согласилась сыграть.
– Ну хорошо, что знаешь правила, значит, легко будет играть, а захочешь, подскажу.
– Постараюсь обойтись без подсказки соперника.
– Тогда начнем. На чьей стороне хочешь играть?
– Конечно, на стороне князя.
– Не смущает, что защитников в два раза меньше, чем нападающих?
– Никак, у князя ведь четыре выхода. Каждый, как месть.
– Хорошо, тогда мой ход первый.
Расставили шашки, вырезанные из костей разного цвета, на дорогой отшлифованной доске из балтийских янтарных камней.
Игра была долгой и интересной. Мал, не новичок в тавлеях, беспрерывно зажимал защитников, выбивая князя со всех проходов, но Ольга ускользала, то и дело возвращая князя на трон и неутомимо предпринимая все новые попытки подойти к спасительному углу… Пока играли, разговаривали.
– Примешь ли предложение выйти замуж за меня иль откажешь? – сделав первый ход черных фигур, древлянский правитель не стал оттягивать главный вопрос и блуждать вокруг да около.
– Как могу согласиться, не захоронив кости Игоря по греческому обряду, ведь я вдовствующая христианка? А не выйдет по-моему, то пусть унесет его прах погребальный костер, как водится у варягов, и пусть на кургане справят тризну по убиенному моему супругу, – напомнила Ольга.
– Раз христианка, к чему же тризна? Истинно ли ты обратилась в греческую веру? – засомневался Мал.
– Истинно и всем сердцем, но вынуждена угождать традициям жестокосердного своего народа. А ему по нраву тризна и ристалища на ней лучших воинов… – проникновенно ответила княгиня, и Мал отреагировал немедленно:
– Так справим тризну, устроим поединки и сожжем останки тотчас. Чего тянуть! А пройдет время скорби и печали, как там принято у христиан, справим свадьбу, но по нашим законам! Согласна?
– Спешишь ты, Мал, торопишь неминуемое, – уклончиво молвила Ольга, двусмысленно улыбнувшись.
– Хорошо, что понимаешь. Действительно неминуемое!
Он в приподнятом настроении выбежал из шатра и отдал распоряжение быстрее нести останки князя и готовить тризну, а следом созвать лучших людей из городища на пир и ристалища. Позволил также пропустить без препятствий несколько десятков варягов, готовых сразиться в честном бою один на один на потеху народа, ублажая взор князя и княгини. От трона отделяли его считаные дни, вот и мнил Мал себя уже великим князем. А князю соответствующие забавы по нутру.
Пусть бьются ненавистные варяги с древлянами, предавшими его любовь. Насмерть бьются на могиле поверженного врага!
Приготовления начались по слову Мала. Ольга же приготовила нечто иное, куда более зловещее, нежели языческая тризна. Но не подала вида, когда Мал вновь вернулся в шатер. Лишь спокойно сказала:
– Ты отвлекся от партии, а мы не доиграли…
– Чего толку, вижу, князь твой никак не угомонится, хоть и растерял половину защиты… – оценил обстановку на доске Мал. – Хорошо, доиграем.
– Но ведь в правилах игры князем тебе не быть, хоть и можешь ты убить белого князя… – сделала очередной ход княгиня.
– В тавлеях так, но в жизни все возможно, – многозначительно покачал головой Мал, предполагая, что загнал белые шашки в тупик.
– Сперва одолей в игре, потом толкуй о жизни, – не сдавалась княгиня и, зажав с двух сторон черную шашку, убрала с поля еще одну фигуру соперника.
– Вижу, ты дока в этой игре. Кто научил? Муж? На доске ведь легче воевать! – ехидно заметил древлянин.
– Муж научил любить. В тавлеях равных не было Вещему Олегу. – Княгиня сделала вид, что не заметила ехидства.
– И его прах развеял ветер, – заметил Мал, но, увидев очередной ход княгини, понял, что ее князь снова занял трон, а атакующие черные фигуры сгруппировались на одной
