Валерий Шамбаров - Кукловоды Третьего рейха

В результате этого прорыва под Черниговкой образовался очередной «котел». Погиб командующий 18-й армией генерал Смирнов, 60 тыс. человек попали в плен, было потеряно более 200 танков и 600 орудий. Немцы заняли Таганрог, ворвались в Донбасс. Но становилось ясно и другое — теперь-то Манштейн навалится на Крым всеми силами. А как его защищать? Командование Черноморского флота выступило с предложением — оставить Одессу. Если будет потерян Крым, она все равно будет обречена. Поддерживать ее из Новороссийска под ударами с крымских аэродромов будет слишком сложно. А для спасения Крыма одесские герои будут как нельзя кстати. После некоторых колебаний Ставка согласилась [70].

Положение под Одессой в данное время выглядело неплохо. Приморская армия только что потрепала румын чувствительными контрударами. Они уже не смели думать об атаках, поджали хвосты в окопах, зализывали раны. Тем не менее обстановка требовала: город придется бросить. Эвакуация началась с 1 октября. Вывозили склады, госпитали, вторые эшелоны. Боевой состав армии генерал Петров наметил эвакуировать сразу, одним махом. Неприятеля всячески старались убедить в обратном — готовится еще один контрудар. В город даже прибыла бригада морской пехоты: а противники знали, моряки — ударная сила в атаках. Поверили, зарывались в землю. Но моряки прибыли только для того, чтобы прикрыть эвакуацию. В ночь на 16 октября на позициях оставили пулеметчиков и специально выделенные подразделения. Они вели огонь погуще, грохотала и флотская артиллерия. А войска оставляли окопы, спешно перевозились или маршировали к причалам, грузились на суда. В последний момент снялись арьергарды. За одну ночь было взято на борт 38 тыс. человек. А всего удалось вывезти 86 тыс. военных и 15 тыс. мирных жителей, 570 орудий, 34 танка, 938 машин [55].

Румыны только на следующий день обнаружили — против них никого нет! Поверили не сразу, осторожничали. Пустили разведку, докладывали начальству. Почти через сутки после ухода советских войск они осмелились вступить в вожделенный город. Маршировали по нему, как победители! Шагали колонны пехоты, цокали лошади в упряжках орудий, генералы и офицеры красовались специально вычищенными мундирами. Но победа-то получалась липовой. Они провозились 73 дня, не в силах сломить вчетверо меньшую советскую армию! 17 дивизий и 7 бригад были совершенно измотаны, повыбиты, потеряли 90 тыс. солдат и офицеров (русские потери составили 40 тыс. — из них 4 тыс. убитыми, 9 тыс. пропавшими без вести, остальные ранеными). После взятия Одессы 4-ю румынскую армию пришлось снимать с фронта, выводить на родину на переформирование.

Впрочем, и Приморской армии пришлось несладко. Из Одессы-то ее вывезли превосходно. Но к решающему сражению за Крым она опоздала. Ее только-только разгружали с судов, а 18 октября Манштейн бросил свои дивизии на штурм Ишуньских позиций. Наши воины дрались упорно, но погибали, пятились, их сшибли с позиций и отбросили вглубь полуострова. Части Приморской армии начали подходить на помощь 51-й с 24 октября. Но удобные рубежи обороны уже были потеряны.

Приморской армии было приказано контратаковать. Но полки и дивизии, переброшенные из Одессы, разгружались в разных портах, двигались к фронту разрозненно. В атаки они тоже кидались нестройно и разобщенно, по мере подхода. А на открытых пространствах степной части Крыма немецкие танки и бронетранспортеры давили и разбрасывали эти части. Между тем Манштейн придерживал в запасе резервный кулак из двух свежих дивизий. Высмотрел самое уязвимое место и 26 октября нанес удар на стыке Приморской и 51-й армий. Боевые порядки были разорваны, немцы устремились вглубь Крыма.

Севастопольский оборонительный район был укреплен очень основательно, имел мощные артиллерийские форты, береговые батареи, доты. Но к моменту прорыва неприятеля в городе вообще не осталось сухопутных войск. 30 октября береговая батарея № 54 у деревни Николаевки открыла огонь по колонне немецких танков, заставив их повернуть назад. А Черноморский флот принялся собирать на оборону всех кого можно — личный состав тыловых, учебных подразделений, обслуживающих частей. Набралось около 15 тыс. бойцов. Этого было мало. Но и противник выходил к Севастополю отдельными передовыми отрядами, прощупывал оборону, его удавалось отгонять [70].

Между тем разгромленная 51-я армия отступала на восток, на Керчь. Командующий Приморской армией Петров принял решение — отходить на Севастополь. Он не имел никакой связи с вышестоящим начальством и не знал, что Ставка утвердила именно такой план действий: 51-й армии идти на Керчь, прикрыть дорогу на Тамань и на Кавказ, а Приморской защищать главную базу Черноморского флота. Части Петрова совершали тяжелый марш через Крымские горы, отбивались от наседающих германских войск, брошенных им вслед.

К Севастополю они выходили крайне уставшими и поредевшими. Но основа обороны была уже создана моряками, и пехотные подразделения вливались в нее, закрепляли и цементировали. К 9—10 ноября немцы полностью окружили Севастополь с суши. Манштейн попробовал овладеть им с ходу, бросил подчиненных на общий штурм. Как раз в эти дни прославились пятеро моряков по главе с политруком Фильченковым, бросившиеся со связками гранат под вражеские танки. Врага отразили, базу флота отстояли. У соседей дела обстояли хуже. На перешейке Керченского полуострова имелись прекрасные позиции. Отбиваться здесь можно было долго — из Тамани можно получать снабжение, с моря поддержат корабли. Но остатки 51-й армии перемешались, были морально надломлены. Стоило неприятелям как следует нажать, как войска забыли о каких-либо планах, приказах. Покатились прочь. Благо Керченский полуостров узкий. Значительную часть солдат удалось переправить на Тамань. Севастополь остался в Крыму изолированным.

38. Кары и очищение

В 1812 г., во время нашествия Наполеона, по мере продвижения к Москве вражеская армия заметно уменьшалась. В 1941 г. картина была иной. Гитлеровская армия непрерывным потоком получала пополнения, боевую технику. В Германии и союзных ей государствах шло формирование новых дивизий. Но мало было немцев, австрийцев, румын, финнов, венгров, словаков, итальянцев, хорват, поляков, чехов и иже с ними! Неприятельские ряды весьма ощутимо подпитывались за счет массовых измен советских граждан!

Во Львове при приближении немцев подняли восстание украинские националисты. Освободили заключенных из тюрьмы, провозгласили свое «правительство». Восстание произошло и в Литве, в Каунасе. Заговорщики и примкнувшие к ним жители принялись громить советские учреждения, не успевшие выехать, убивать служащих, милиционеров, красноармейцев. Руководители мятежа тоже объявили себя «правительством», но в основном увлеклись истреблением евреев. Кстати, литовцам в данном отношении принадлежит приоритет. Они начали кампанию геноцида раньше, чем немцы. Заявили, что именно евреи виноваты в присоединении Литвы к СССР. Логики в этом было маловато. Но грабить, резать людей, насильничать над обреченными женщинами показалось местным борцам за свободу чрезвычайно важным и вдохновляющим делом.

Кстати, что касается евреев, то даже они нередко встречали гитлеровцев вполне дружелюбно и лояльно. Руководитель подполья в Ровно Т.Ф. Новак вспоминал, что на Западной Украине многие евреи отказывалось эвакуироваться. Их старики помнили, как хорошо относились к ним немцы и австрийцы в Первую мировую. Внушали соплеменникам, чтобы те не поддавались на призывы уезжать. Дескать, немцы высококультурные люди, представители великой западной цивилизации [89]! А в Литве евреи искали у оккупантов защиты от местных погромщиков. К «цивилизованным» немцам нередко старались перейти и русские. Фельдмаршал фон Лееб докладывал — после окружения Ленинграда толпы жителей по ночам пытались пересечь линию фронта, выбраться в расположение германских войск. Но солдаты получили строгий приказ не принимать их. Перебежчиков встречали пулеметными и автоматными очередями.

Находились и желающие стать полноценными союзниками Германии, воевать на ее стороне. Студент Мартыновский под Лугой и лейтенант Рутченко под Порховом создавали антисоветские партизанские отряды. В г. Локте Брянской области еще до прихода немцев была свергнута советская власть. Организаторы мятежа создали самоуправляемую «республику», ее возглавил инженер К.П. Воскобойников. Начали формировать собственную Русскую освободительную народную армию (РОНА) под командованием Б. Каминского, вооружили трофейным и брошенным советским оружием.

Немцы также задумали эксперимент. В поселке Осинторф под Оршей стали создавать Русскую народную национальную армию (РННА) [147]. Она достигла 7 тыс. человек. Желающих было гораздо больше, но немцы поставили ограничения. Полковник ВВС В.И. Мальцев, успевший в 1938 г. побывать в тюрьме, был начальником санатория ВВС в Крыму. Он преднамеренно не эвакуировался и перешел к немцам, стал бургомистром Ялты, сформировал шесть добровольческих отрядов, а потом пошел служить в люфтваффе и организовал боевую эскадрилью.