Елизавета I - Маргарет Джордж

– Ваше величество, – произнес он, тщетно стараясь скрыть разочарование. – Я здесь, чтобы служить вам любым способом, какой вы в своей мудрости сочтете наиболее подходящим.

– Благодарю вас, мой дорогой Уолтер, – сказала я. – Я на это рассчитываю.

Его общество неизменно доставляло мне удовольствие. Его комплименты были не настолько замысловатыми, чтобы я не могла им поверить. Он был предупредителен, но не раболепствовал, приятен в общении, но не пытался заискивать и всегда был не прочь посплетничать. Кроме того, он был хорош собой и мужчина до мозга костей. Вот почему я назначила его капитаном Королевской гвардии, роты из двух сотен рослых красавцев в красных с золотом мундирах. В их обязанности входило защищать меня и находиться при моей особе. Эту обязанность я, безусловно, поощряла.

– Доклады, которые я получила относительно ваших усилий по приведению в порядок оборонительных сооружений на побережье, превозносят вашу работу. Жаль только, что они изначально пребывали в столь плачевном состоянии, – сказала я.

– Вторжения на наш остров такая редкость, что в этом нет ничего удивительного. Со времен вашего отца угроза высадки стала маловероятной, – заверил он меня.

– И тем не менее история знает примеры успешных вторжений. Это много кому удавалось. К примеру, римлянам. Викингам. Норманнам. Исключать такую возможность точно нельзя.

– В те времена у нас не было флота, который мог бы всем им противостоять, – возразил он.

– Да, флот. Ради этого я за вами и послала. Нам уже известно точное число кораблей армады?

– Точное – нет, но мы полагаем, что их приблизительно сто тридцать. Не все из них военные, многие провиантские или разведывательные. Специально построенных боевых кораблей у них всего ничего, да еще те двенадцать, что они захватили у португальцев, значительно превосходящих их в искусстве мореплавания. Кроме того, у них имеется четыре галеаса из Неаполя. Но насколько гребная канонерка может быть эффективна за пределами Средиземного моря, мы пока судить не можем.

– Теоретически мы сильнее, – попыталась я подбодрить себя. – С тех пор как Хокинс взял на себя управление финансами флота и переработал конструкцию наших кораблей, мы стали самым современным флотом в мире. Сейчас почти из двух сотен кораблей, находящихся в нашем распоряжении, тридцать четыре – галеоны новой конструкции. Но решение заменить солдат пушками…

Я покачала головой. Такого никто никогда еще не делал. А вдруг у нас ничего не выйдет? Использовать сами корабли как орудия, а не как средство доставки солдат на поле боя казалось рискованным, и тем не менее ничего иного нам не оставалось. После того как по замыслу Хокинса палубы юта заменили батарейными палубами, возврата не было.

– Это не ошибка, ваше величество, – точно прочитав мои мысли, сказал Рэли. – Наши корабли куда быстроходнее и маневреннее. Мы можем идти круче к ветру и быстрее разворачиваться. У нас есть специально обученные канониры и вдвое больше дальнобойных пушек на каждом корабле, чем у армады. Наши пушки вчетверо превосходят их пушки в скорострельности и меткости. Ветреная погода будет на руку нам, тихая – на руку им. Но в Ла-Манше никогда не бывает тихо. Всё на нашей стороне.

Я улыбнулась ему. Не улыбнуться было сложно.

– Ну, примерно так же рассуждал фараон, снаряжая погоню за Моисеем в Красное море. Господь любит сокрушать обуянные гордыней народы.

– Тогда он должен сокрушить их. Ваше величество, если верить тому, что я слышал, их корабли и офицеры разряжены в пух и прах. Дворяне облачены в соответствии с рангом в раззолоченные латы, драгоценности, золотые знаки отличия и бархатные плащи. На мушкетерах шляпы c перьями – в бою, надо полагать, тоже – и богато изукрашенные пороховницы. Корабли расцвечены красным и золотым, а на каждой мачте и на каждой рее полощутся флаги. Выглядит это все, должно быть, как большая стирка в деревенском доме.

Я против воли рассмеялась:

– Тогда уж скорее как в соборе – при таком-то обилии знамен всевозможных святых, ран Христовых и Девы Марии.

Он внезапно опустился на колени и взял меня за руки:

– Клянусь жизнью, мы готовы. Ничего не бойтесь.

Я подняла его и посмотрела прямо в глаза:

– Я никогда никого не боялась, будь то мужчина, женщина или иноземный неприятель. Моему сердцу неведом страх. Я королева отважного народа. Разве пристало мне быть менее отважной, чем мои подданные?

Он улыбнулся:

– Вы должны быть – и вы есть – отважней всех.

Июнь сменился июлем, и разведка донесла, что армада – такая огромная, что мимо любой точки на берегу проходила целый день, – хоть и вышла из Лиссабона в первую неделю мая, попала на пути в жестокий шторм и, донельзя потрепанная, вынуждена была укрыться в Ла-Корунье, порту на северном побережье Испании. Дрейк со своей флотилией в сотню вооруженных кораблей намеревался напасть на них, пока испанцы, стоя на приколе, будут зализывать раны. Но когда до Ла-Коруньи оставалось всего шестьдесят миль, погода обратилась против них, и ветер, прежде благоприятствовавший, предательски подул в северо-западном направлении, в сторону Англии, что позволило армаде продолжить смертоносное плавание. Боясь, что испанцы проскользнут мимо незамеченными и доберутся до английских берегов прежде них, Дрейк вынужден был развернуть корабли и отправиться домой. Как оказалось, армада вышла из Ла-Коруньи ровно в тот же день, так что Дрейк успел добраться до Плимута точно вовремя. Ветер, так жестоко потрепавший испанцев, не причинил нашим кораблям почти никакого вреда, что я сочла добрым знаком.

Я сложила и убрала прочь все свои наряды, приказала запереть драгоценности в надежно охраняемом Тауэре, а сама перебралась в Ричмонд, выше по течению Темзы. И стала ждать.

Из окон дворца открывался вид на реку; зыбь на воде выдавала отлив. Растущая луна играла на поверхности, вспыхивая яркими пятнами, которые дробились и вновь сливались друг с другом на волнах. На другом берегу серебрились облитые лунным светом камыши и плакучие ивы, меж которых белели силуэты отдыхающих лебедей. Ночь для любовников.

И тут сквозь лунное серебро пробился рыжий сполох. Огонек маяка, мерцающий за много миль отсюда. За ним другой. Армаду засекли. Был объявлен сбор местного ополчения.

– Свет! Свет! – потребовала я свечей.

Спать сегодня никому не придется. Поднялась суматоха: во дворец начали прибывать гонцы, потом одного из них провели ко мне. Дрожа, он бухнулся на колени.

– Ну? – Я жестом велела ему подняться. – Расскажи мне все.

Это был совсем юный парнишка, лет от силы пятнадцати.