Виктория Балашова - Елизавета Тюдор. Дочь убийцы
В конце лета Элеонора в очередной раз попросила Матильду привести Фредерико к себе. Король и его приближённые разместились в Фонтенбло. Перестроенный Франциском замок поражал великолепием. Английские замки больше не казались Фредерико лучшими в мире — за годы своего правления Франциск сумел возвести несколько строений, впечатлявших даже видавших виды путешественников.
Отправляли с поручением Фредерико в Лондон.
— Не избежать мне этой страны, — жаловался он фрейлине, — но скоро у короля должен родиться наследник...
— Или очередная наследница, — звонко рассмеялась Матильда.
— Или наследница, — согласно кивнул Фредерико, — всё равно будет интересно. Да и граф не собирается уезжать в такое время. Будут вершиться судьбы королевства, — заключил испанец высокопарно, процитировав предложение из последнего письма де Вилара.
— Я по тебе очень скучаю. Ты постоянно уезжаешь, — пожаловалась Матильда, — а сейчас ещё и решил ждать родов английской королевы. Конечно, это куда лучше, чем сидеть со мной. Особенно если родится девочка.
— Почему? — Фредерико не понял путаной речи своей возлюбленной.
— Потому что Генриху, видимо, снова придётся разводиться или отправлять жену на эшафот. Он по-другому не может.
— A-а! Нет, ты не права. Он обычно даёт жене шанс родить нескольких детей. И вот, когда они все поумирают при родах или окажутся девчонками, только тогда он приступает к аннулированию брака.
Они оба захохотали. Проблемы королей касались их постольку-поскольку и не воспринимались серьёзно.
— Ладно, — заключил Фредерико, — перед отъездом я на тебе женюсь. — Он встал перед Матильдой на одно колено. — Будь моей женой, дорогая. Если, конечно, твоя королева и госпожа позволит тебе выйти за меня замуж, а мне уехать в Англию чуть позже.
Матильда запрыгала от радости и захлопала в ладоши.
— Нам разрешат пожениться, я уверена! Пойду, попробую поговорить прямо сейчас! — И она побежала к двери. — Жди меня здесь, никуда не уходи! — Юбки мелькнули и исчезли вслед за хозяйкой.
Фредерико почесал за ухом. «Ладно, я ж не король Генрих. Женюсь один раз и навсегда», — пообещал он себе.
Конечно, Элеонора позволила своей фрейлине выйти замуж, а Фредерико немного задержаться во Франции. Она даже щедро выдала им хорошую сумму денег на свадьбу. Фредерико приглашать было некого. Его семья жила в Испании, немногочисленные друзья — в Англии. А вот у Матильды родственников хватало, и все они жили в одной деревне неподалёку от Парижа. Это был достаточно знатный род, представители которого свысока и с презрением смотрели на испанского жениха. Они считали, что, находясь при дворе, Матильда могла бы найти себе мужа и более высокородного, и более богатого. Впрочем, приданое дали...
Так Фредерико, родившийся в Испании и пристроенный в юные годы служить королеве Екатерине Арагонской в Англии, женился на фрейлине королевы Элеоноры Французской.
Обе королевы были родом из Испании, что объединяло всю компанию. Правда, Екатерины уж не было на свете, но это дела не меняло.
* * *Молодая семья вместе пробыла недолго — Фредерико умчался на остров, где его заждались и граф, и те, кто вёл переписку с французской королевой. Она активно обсуждала вопросы веры с теми, кто в Англии стоял на стороне Католической церкви и Рима. Противоборствующие стороны объединял Генрих — он вовсе не собирался отрекаться от библейских заповедей, позволяя себе лишь вносить небольшие, скромные правки в текст. Он же являлся и причиной раскола — земли и богатства, принадлежавшие церкви, ныне принадлежали ему. Из соборов и монастырей добро выносили мешками. Казна пополнялась, король радовался, а вот отдельные его вассалы негодовали.
Отчасти такая развесёлая жизнь даже привлекала Фредерико. Испания и Франция потихоньку воевали, лишая себя радости разводиться с королевами, лишать принцесс права наследия престола, менять церковный устав, людей неугодных попросту жечь на костре, четвертовать и вешать. Нет, всё же последнее — многочисленные казни — происходило и на материке. Но как-то без должного задора и азарта. Рим тоже пытался принимать посильное участие в перетягивании на свою сторону то одних, то других, то третьих. Из всей троицы Англия оказывала папе самое ожесточённое сопротивление. Испанцы и французы, тем не менее, по очереди делали попытки подружиться с Генрихом, которому главное было не дружить с Римом.
Так рассуждал Фредерико, продвигаясь к проливу. В перерывах между размышлениями о политике он вспоминал молодую жену и улыбался. Пока приключения представлялись ему чем-то необременительным. Даже смерть держалась в сторонке, занимаясь другими. В те дни у неё было много дел: войны, казни, болезни не давали ей передышки.
Он прибыл в Лондон в начале октября. Церковную реформу, полным ходом идущую в Англии, начало затмевать событие более важное. Королева номер три должна была вот-вот родить. Король не стал заранее готовить турниры и празднества, но ему очень нравилась жена, он искренне к ней привязался и потому надеялся, что Джейн его не подведёт и родит сына.
— Ты вовремя, — поприветствовал Фредерико де Вилар. — Третье действие спектакля под названием «Жены короля» только начинается...
2
Джейн лежала вся в поту, её била лихорадка, и ей уже было всё равно, кто там у неё родится: так плохо она себя чувствовала. А вокруг царила суета — родился-то всё-таки наследник престола, мальчик! Принцессе Елизавете было позволено навестить мачеху, и теперь она сидела на низкой скамеечке возле Джейн, сочувственно держа её за руку. Бэт, конечно, тоже обрадовалась тому, что у неё родился брат, но она видела, как мучается Джейн, и не могла не печалиться.
— Наши молитвы услышаны! — Генрих, ещё больше поправившийся за последний год, вошёл в спальню королевы. — И пусть наши враги увидят: Бог на стороне английского короля! — Он нагнулся к жене, словно не замечая Елизавету, примостившуюся рядом. — Дорогая, выздоравливай скорее. Тебя ждёт великолепный праздник в честь рождения наследника!
Джейн с трудом приоткрыла глаза и постаралась, собрав последние силы, кивнуть. На её лице даже появилась улыбка. Она искренне была рада видеть мужа, которого сумела нежно полюбить. Пожалуй, Джейн единственная не боялась его и с лёгкостью терпела приступы плохого настроения короля. Но с ней у Генриха плохое настроение случалось редко. Внешне эта пара менее всего подходила друг другу: Джейн была невысокого роста, неброской внешности, и Генрих возвышался над ней как скала. А вот по характеру, видимо, королю и нужна была кроткая, заботливая жена, не пытавшаяся вмешиваться и государственные дела, флиртовать с другими мужчинами и выказывать крутой норов мужу.
Бэт вслед за Джейн тоже улыбнулась. Она положила головку на постель и смотрела на отца снизу вверх. Впервые после смерти матери окружающий мир начинал понемногу теплеть.
— Я тоже хотела бы пойти на праздник, — тихонько произнесла Елизавета.
Отец её услышал. Посмотрел на рыжеволосую дочку, которая как солнышко озаряла тёмную комнату королевы.
— Конечно. У тебя наконец-то родился брат. Это великое событие для всей Англии, для всех подданных! Ты сможешь присутствовать, Бэт.
Врач, стоявший в стороне, почтительно опустив голову, нервничал. Королеву следовало оставить в покое. Роды проходили тяжело, а после что-то пошло и вовсе не так, как должно было. Вторые сутки Джейн лихорадило, она потеряла много крови, и главное, её состояние только ухудшалось.
— Я ещё навещу тебя, — пообещал Генрих, решив, наконец, покинуть жену, — хочу посмотреть на сына. — Он повернулся к двери и снова заметил Елизавету. — Пойдём, не надо утомлять Джейн.
Бэт послушно встала со скамеечки. Напоследок Джейн легонько пожала ей руку. Девочка расправила платье и серьёзно посмотрела на мачеху. Бледное, бескровное лицо королевы было почти неразличимо на белоснежных подушках. «Дорогая Джейн, не умирай, — подумала Елизавета, — без тебя и мне, и папе будет очень плохо». Она тихонечко вышла из комнаты вслед за отцом.
* * *— Где вы были, ваше высочество? — спросила обеспокоенная герцогиня, встретив Елизавету в одном из коридоров дворца. — Я вас ищу несколько часов. Вы не должны уходить одна и так надолго.
— Я навещала Джейн. Мне позволили посмотреть на брата и посидеть возле королевы. А после пришёл отец и разрешил мне присутствовать на празднике, который он придумал провести в честь рождения брата, — быстро протараторила Бэт и сделала реверанс.
Пожилая герцогиня вздохнула. Она не могла заменить маленькой принцессе мать, да и не очень старалась это сделать. Но леди Маргарет сочувствовала малышке и понимала, как той тяжело расти одной без матери, да фактически и без отца, который был занят куда более важными делами, чем общение с объявленной незаконнорождённой дочерью.
