Харита - Гребёнкин Александр Тарасович
Хозяйка вздохнула, опустив тусклые васильковые глаза. Сказала чуть надтреснутым голосом:
- Да, Асию я знала хорошо. Да, собственно, знаю и сейчас, но в последнее время мы активно не общаемся: от нее только открытки приходят, да позвонит иногда на праздник.
- Алиса Викторовна, а где она сейчас живет и как? – поинтересовался Виталий.
- Живет в Кожакаре, это в соседней области. Городок маленький. Ну… как живет? ... Еще до недавнего времени учительницей работала, а сейчас вроде на пенсии... Но как-то сказала, что оставлять работу не хочет. Мол, уйду с работы – никому не нужна буду, состарюсь быстро...
- Ну, фамилия - то у нее сейчас, наверное, другая, не Рутгер, может замуж вышла, взяла мужнину...
- Нет, - сурово колыхнула кудрявой головой Алиса Викторовна. – Никогда замужем она не была.
- Неужели так и не была? – вырвалось у Севастьянова, звякнувшего чайной ложечкой. – Ведь красавица была – на диво!
Алиса Викторовна махнула рукой.
- Да так получилось у нее. В молодости любила одного парня, но потом сама ушла от него…
- Почему? – прямо спросил Севастьянов.
Алиса Викторовна развела руками, обведя гостей глазами.
- Ну, понимаете… Судьба у нее была такая…
И шепотом добавила, будто доверяя важную тайну:
- Странная она, порченая что ли. Да это трудно объяснить, так сказать... с точки зрения науки... Раньше таких называли предсказательницами, сивиллами. Ну, вот пример, по ладони - судьбу человека может увидеть!
- Вот это да! – воскликнул Севастьянов, отхлебнув из стакана, не сводя глаз с Алисы Викторовны.
- Она и вам предсказывала? – нахмурившись спросил Виталий.
- Нет. Я не хотела. Это страшно - знать свою судьбу. Она просто мне простодушно все это рассказала, в порыве откровенности, так сказать… Плакала… Говорила, замуж не выйду, а то я горе всем приношу. Так и жила одна. Потом заочно закончила педвуз, уехала по распределению. Определили ее в этот Кожакар, которого и на карте – то трудно найти...
- Но связи вы с ней не теряли?
- Да там у нее подруг почти не было... Вот и переписывались…
Наступила пауза. Алиса Викторовна подлив еще чаю, наклонилась к малышке, мирно почивающей в коляске и что-то поправила там.
Севастьянов начал спрашивать о внучке и рассказывать о своей непростой жизни. Виталий рассматривал выцветшие фотографии и поглядывал на серое небо за окном с острыми черными, качающимися под ветром деревьями.
Потом разговор опять вернулся к Асии Рутгер.
- Ну, как же так, молодая, красивая, так и жила всю жизнь одна? - произнес задумчиво Виталий.
- Да нет. Мужчины у нее конечно были… Но долгие романы она ни с кем не заводила. Говорила – для них же хуже. А вы молодой человек зачем ею интересуетесь?
- Так получилось... Я сын ее однокурсника. Сейчас мой отец болен, ну и вот, решил, так сказать, узнать о судьбе подруги. А можно узнать ее адрес и телефон?
Алиса Викторовна поморщила губу.
- Наверное можно. Телефон она просила никому не сообщать, а адрес могу дать. Напишите ей, если нужно…
- Да я хочу съездить к ней. Как вы думаете, это будет удобно?
- Вот уж не знаю… Мне трудно так сразу сказать. Правда, она говорила, что бывшие ученики иногда приезжают к ней. Вы конечно к ним не принадлежите, но почему бы вам не поехать? Она женщина одинокая, страдает… Ей, наверное, интересно будет узнать о своем бывшем друге, однокурснике… Вот адрес с открытки, перепишите.
Надев очки, Алиса Викторовна открыла шкаф, нашла в пачке открытку. Это была открытка с 8 Марта с изображением подснежников.
Виталий тщательно переписал адрес.
Они еще пили чай и говорили о житье-бытье, не желая вот так, сразу уходить. Но Виталию нужно еще было заехать на работу, а Алисе Викторовне - покормить девочку, и они с Севастьяновым откланялись.
***
Ближе к вечеру, заехав домой и переодевшись, Виталий отправился в ночной джаз-клуб, где должен был выступать Олег. Там же он надеялся увидеть Хариту, так как думал о ней почти постоянно и с необыкновенным волнением. И мир казался лучше, красивее и осмысленнее, и будущие рисовалось не таким серым, потому, что была она... как красивейшая и важнейшая часть этого мира.
Сердце тревожно билось, но увидев Хариту за кулисами, в переплетении проводов, среди нагромождения всяческой аппаратуры и инструментов, рядом с Олегом, Виталий быстро успокоился. Впрочем, Харита всегда у него вызывала чувство покоя, тревоги уходили напрочь. Оставалось лишь вздохнуть и любоваться ее изящными движениями и ощущать теплоту улыбки и осмысленность, естественность всего, что она делала. Харита была в белом свитере и тесных синих джинсах и вызывала приятный магнетизм.
На сцене уже вовсю настраивались музыканты.
Олег был по-особенному праздничный, торжественный и веселый. Исполнив первую песню про город, он объявил о выходе альбома. В конце была исполнена композиция «Посвящение Асе» на стихи Андрея Белого.
Под общие бурные аплодисменты музыканты покинули площадку.
Было уже поздно. Олег с музыкантами должны были ехать с аппаратурой на базу и в фургончик заносили инструменты.
Виталий с искренней радостью в душе пошел проводить Хариту.
Они не спеша шли по улице, вдыхая пахнущий арбузом, чуть подтаявший снег. К вечеру потеплело, белизна съежилась и ушла. На темном небе отчетливо вырисовывались серебристые точки звезд. Чернели ветки деревьев со спадающим с них лиловым тяжелым снегом.
Ася спрашивала о его работе. Особенно ее заинтересовали поиски в области биографии Эразма Роттердамского.
- Когда я читаю его произведения, то будто испытываю духовное родство с ним. Такое впечатление, что много столетий назад знала и видела, более того – любила этого человека. Может я была в прошлой жизни этой Селистиной? Да так, вероятно и было! – оживленно говорила девушка.
Когда они проходили через парк, она начала спрашивать о свидании с Алисой Викторовной Шевченко.
- Ну что, удалось узнать адрес Асии Рутгер?
- Да, собираюсь написать ей, или съездить…Вот буду немного посвободнее.
Харита внимательно всматривалась в его лицо.
- Ты чего-то не договариваешь, Виталька,- сказала она.
Виталий улыбнулся.
- Просто задумчивый, потому что работы много. Вот освобожусь – съезжу.
Он не признался, что в бумажнике уже лежал билет до загадочного Кожакара, выезд - завтра утром. Поэтому он сегодня выбивал у начальства командировку. Ему хотелось съездить туда самому, это его дело, его и отца. Не хотелось бы, чтобы даже Харита что-то знала о непростых отношениях отца с этой женщиной.
Они стояли у скамейки, покрытой шапкой тающего снега, птицы с веток стряхивали снежно-синие языки…
Было уютно и ощущалась безбрежность и сложность этого мира. Снежинки, сорвавшись с дерева, остались капельками на бровях Аси.
Она внимательно смотрела в глаза Виталия, как будто читая по ним.
Сразу за парком был ее дом, светившийся золотистыми, алыми, голубыми глазами окон.
- Вон горит мое окошко, - улыбалась она, показывая пальчиком в варежке.
Она стояла близко к нему, и вдруг приникла всем телом, обняв его. Ему казалось, что покачнулась вселенная, отряхнувшись, вновь все расставила по местам, только теперь по-другому. Каждую миллисекунду что-то менялось, бурлило и шевелилось в кипящем потоке мироздания.
- Будь осторожен, милый,- вкрадчиво шептала она. – Ты же знаешь, если нужно помочь – позови, я всегда приду.
Перед его взором были ее глаза и губы, насыщавшие и обнимавшие часть мира. Руки сами охватили ее тело, шелестнула куртка, а губы слились с ее губами, их язычки встретились, и тут закружилось вихрем все вокруг, и на какое-то время ничего больше не было, мир сфокусировался в ней одной… Его руки спустились на ее талию и крепко сжали ее бедра; он почувствовал, как сливается с ней…вернее она вбирала его в себя, сливала с собой...закружилась волна тумана, закрывая их голубовато-серой дымкой. Он чувствовал ее горячую плоть, осознал, что он уже внутри ее, и постепенные плавные ее движения казались морскими волнами, бившимися об одинокую гранитную скалу... Горячая волна залила мир…
