Записки офицера Красной армии (СИ) - Песецкий Сергей Михайлович

Через несколько дней после моего прихода на фольварк, я начал за ужином очень сильно ругать Сталина. Я знал, что поляки его не любят, поэтому хотел таким образом угодить пани Юзефе. А она сказала:

— Грешишь ты, парень! Нельзя так грязно ругаться. Это говорит об отсутствии хорошего воспитания. А то что началась новая война, так Сталин вовсе её не хотел. Это Гитлер на Россию напал, точно так же как до этого на Польшу. Это его дьявольских рук дело!

Я на неё глаза вытаращил от удивления. Даже испугался, подумал, что может она коммунистка или агент НКВД. А она продолжала:

— Ты сейчас наш союзник. 30 июля Сталин и Молотов в Кремле в Москве заключили договор с нашим верховным главнокомандующим, генералом Сикорским. И теперь поляки и русские будут бороться за освобождение России и Польши от общего врага, Гитлера. А когда мы его победим, тогда Польша снова будет свободной и в России другая жизнь начнётся. Потому что вашему правительству придётся позаботиться о русском народе, который сильно пострадал из-за войны. Я даже предполагаю, что и у вас тоже введут демократический строй.

— Но пожалуй мы не победим Гитлера — это очень хитрый командующий и армия у него сильная.

А она сказала:

— Это ничего. Может мы сами и не победили бы, но нам Англия поможет.

— Англия? — спросил я и почувствовал, что у меня темнеет в глазах и в голове мешаются мысли.

Подумайте сами, до чего дожил Советский Союз!.. Та самая Англия, которая столько лет мешала нам жить в достатке и работать; которая хотела сделать из нас рабов и ограбить русский народ, теперь будет вызволять нас от Гитлера, который был нашим лучшим другом. Я почувствовал, что совершенно ничего не понимаю. А пани Юзефа продолжала:

— Конечно, Англия. Это великий народ с высоким уровнем цивилизации. За ними пойдёт также Америка, если надо будет… В Англии есть замечательный политик, Уинстон Черчилль. Он точно Гитлера победит. Пока им ещё трудно, они не были готовы к войне. Но у них отличная промышленность, так что они очень быстро вооружатся и тогда прикончат Гитлера.

С этого времени она начала мне много рассказывать про Англию и Америку. Говорила мне, что Англия никогда ни одной войны не проиграла и что с ней вместе работают пятьсот миллионов человек. И что уже много веков на их землю не ступал враг. Что они смогли даже Наполеона прогнать. Так что наверняка справятся и с Гитлером.

Но больше всего меня заинтересовал Черчилль, потому что оказалось, что именно он может победить Гитлера. Постепенно я даже начал верить пани Юзефе, потому что убедился, что она много знает про то, что происходит в мире. Даже о нашем Советском Союзе рассказала мне много интересных вещей. И откуда такой бабе всё это знать?!

Так вот, решил я эти мои «Записки» Черчиллю посвятить, чтобы он знал, как сильно я его уважаю. Потому что, вне всяких сомнений, сюда придут англичане, чтобы немцев выгнать. А когда придут нас освободить, то, понятное дело, останутся навсегда, чтобы за освобождение с населения что-то поиметь. Так что стоит обезопаситься и в случае нужды я могу сообщить английскому НКВД, что я сильно обожаю их вождя. Жаль только, что у меня нет портрета Черчилля, чтобы заблаговременно повесить, а не тогда, когда Центральный Комитет Английской Капиталистической Партии издаст такой указ.

17 октября 1941 года. Фольварк Бурки

Оказалось, что хотя Сталин и грузин, никогда не был предателем России. Это его Гитлер подло обманул. Умышленно долгое время притворялся другом, чтобы совместно поляков разбить, потому что Франции опасался. Потом выбрал подходящий момент и, предательски нарушая государственные обязательства, напал на нас. Но товарищ Черчилль ему этого не простит. Потому что англичане очень гордый народ и не любят, когда кто-то не держит своё слово. Да.

Я заметил, что пани Юзефа всегда перед едой короткую молитву произносит. А однажды она спросила меня:

— Ты наверное не крещеный, потому что никогда не крестишься.

Я не знал, что ей на это ответить, но подумал, что лучше будет соврать.

— Меня мать сама крестила, когда я был маленьким. Но молиться не научила.

— Я знаю, что за религию у вас преследуют — сказала пани Юзефа. — Но это очень плохо. Сейчас я объясню тебе почему. Ведь тебе и понять-то это сложно. Вот, например, я христианка. То есть, стараюсь поступать в своей жизни так, как нам наказал Христос. Самая главная его заповедь: «Возлюби ближнего как самого себя». Как ты считаешь, плохо так поступать или хорошо? Или лучше любить только себя, а других ненавидеть?… Если бы я не была христианкой, то и тебя из той беды, в которую ты попал, не спасла бы. Зачем рисковать ради чужого человека и к тому же нашего врага. Я знаю, вас учат только ненависти и к Богу, и к другим людям. Но ведь Христос говорил нам прощать даже врагам, и людям в несчастье помогать, так что я и тебе помогла. Так вот, помогла я тебе только потому, что я христианка. Разве это плохо?

— Это очень хорошо, пани Юзефа! И я вам за то очень благодарен. Но Богу молиться я не умею. Слишком поздно мне этому учиться.

Несколько раз мы на религиозные темы говорили. И в конце концов я даже согласился с тем, что христиане не такие уж подлые люди. Конечно, я не сказал ей того, что на самом деле думаю. Что любая религия — обман, капиталистическая уловка и опиум для бедного народа. Так нас научила партия и так оно и есть. Потому что если бы религия была чем-то хорошим, то почему такие люди, как Ленин и Сталин, стали бы считать её вредной для пролетариата? Я даже предполагаю, что это вообще проделки жидов. У нас Троцкий предал Советский Союз. А тогда наверное Христос был реакционером и англо-американским капиталистам прислуживал. Но этого я пани Юзефе не сказал, чтобы она не догадалась, что я культурный человек, а не какой-то там рядовой, крестьянин или рабочий.

Однажды она мне сказала:

— Знаешь что, Янек, поскольку ты христианин, то надо бы тебе выучить хоть одну молитву. Есть замечательная молитва «Отче наш». Её нам оставил сам Христос. Если ты захочешь и сможешь её осмыслить, то тебе сразу откроются все пути, по которым должен человек двигаться. Я научу тебя этой молитве. А ты её, для блага своей души, читай хотя бы один раз в день, чтобы в жизни тебе везло и чтобы ты понимал, что у тебя бессмертная душа, а не пустота, которую вам большевики наполняли злостью и ненавистью к людям.

Ну и начала она меня этой молитве учить. А мне пришлось на это согласиться. А то как же не согласиться?… Хотя я и знал, что она без этого меня бы не выгнала и помощи своей не лишила. Но — подумал я — лучше этот вопрос решить политически. Эта молитва у меня на шее висеть не будет. Хотя, может когда и мне пригодится. И опять же, пани Юзефа наверное ещё лучше будет относиться ко мне.

Сначала эта наука не очень шла у меня. Трудно было запоминать слова. Но через несколько дней я знал уже всю молитву и вместе с пани Юзефой произносил её по вечерам. Она и креститься меня научила.

Как начались у меня молебны, так я совсем настроение потерял и уважать себя перестал. «Вот — думаю я — как же я опустился! Сам эти религиозные предрассудки, которые раньше высмеивал, начал использовать! До чего я, идейный комсомолец и вполне порядочный человек, дошёл! Как низко пал! А всё это из-за тех проклятых немцев и из-за Гитлера!»

Но как-то однажды я начал задумываться над этой молитвой. И вдруг всё понял и очень обрадовался. Оказывается, молитва эта наша — большевистская. Можно даже сказать, вполне коммунистическая. «Отче наш…» Кто же это?… Понятное дело, это ОН!.. ЕГО всегда ОТЦОМ называли. «Да святится имя твоё! Да будет воля твоя!» Конечно, всё так. Ведь мы всегда к этому стремились. И — если всё хорошо закончится — будем и дальше стремиться. И с тем «хлебом насущным» тоже совершенно верно. Потому что только от Него, товарища Сталина, всегда зависели наш хлеб и наша жизнь. И с этим «прости нам грехи наши» тоже верно! Всегда надо вину в себе и в других выискивать и властям о ней вовремя доносить. Только вот с «небом» не очень получается. Но потом я догадался, что это только метафора такая и вообще определение места пребывания нашего Солнышка. Поэтому я заменил слова «и на небеси» словами: «который в Кремле». Даже о Гитлере в этой молитве упоминается: «Но избави нас от лукавого»… То есть от этого германского подлеца.