Записки офицера Красной армии (СИ) - Песецкий Сергей Михайлович
В моём невесёлом положении меня хоть немного утешает то, что Гитлер очень успешно бомбардирует Лондон… на благо пролетариата и на славу коммунистической партии.
15 июня 1941 года. Вильнюс
Давно я не писал — был очень огорчён трагическим окончанием моего романа с уже известной вам, подлой и коварной особой. Даже не хочу называть её имя… Дело не в любви. И морду набитую я тоже в счёт не принимаю, потому что шишки и синяки уже прошли. Не могу простить, как идейный комсомолец, крупных поражений. Я ведь столько денег вбухал в эту буржуйскую заразу и никакой пользы от этого не получил… До конца жизни не прощу ей тех часов, которые на рынке, во время драки за сердце дамы, какой-то подлый реакционер вытянул у меня из кармана. Только шарманка меня ещё утешает, поэтому я играю на ней целыми днями.
Из-за Ирки я полностью перестал доверять полякам и по этой причине очень грубо отношусь к учительницам. Марию Ивановну я теперь называю не иначе как «буржуйская свинья!» Пусть знают твёрдый характер советского офицера. Я даже думаю, не начать ли мне пинать их в задницу и лупить по морде. Очень уж я не люблю буржуазию и реакционеров. Но меня очень радует то обстоятельство, что — как я заметил — учительницам голодно живётся. Пенсий своих они не получают и денег у них нет. Мария Ивановна, как более молодая и смелая, каждую неделю носит на рынок продавать какие-то домашние вещи и остатки одежды. Но как они всё распродадут, то наверное сдохнут с голода! Это очень приятно есть колбасу с белой булкой и смотреть, как голодает буржуазия.
Но самое главное было вчера, то есть 14 июня. Этот радостный день навсегда останется в моей памяти. Именно вчера начали приводить в порядок город и очищать его от буржуазии. Я это уже утром заметил, потому что разбираюсь в этих делах. Так вот, я заметил, что из нескольких точек города едут пустые грузовики, а в них конвой. С самого утра они планомерно заехали в нужные районы и начали ликвидационную работу, загружая машины согласно подготовленных списков.
Была очень забавная картинка. Я в театре так не смеялся как сейчас. Буржуйки плачут, тянут детей и узлы. Буржуи грузят на машины чемоданы и мешки. Но разрешают — и не всем — взять только часть вещей. А наши орлы из НКВД то тут, то там появляются, работу проверяют и руководят. Потом гружёные буржуйским мясом грузовики едут на вокзал. А там уже эшелоны ждут принять дорогих гостей. Будет чем удобрить русскую землю.
Я даже в город пошёл, чтобы полюбоваться тем, как социалистические власти ловко ликвидируют реакционные элементы. И убедился, что очень профессионально город очищают. Автомобили только летают на вокзал и обратно. А в машинах разные капиталисты сидят. Женщины и дети плачут и кричат что-то тем, кто ещё остался. Из одной машины какой-то подлый реакционер крикнул: «Да здравствует Польша!» Я пожалел, что нет с собой пистолета, чтобы пулей заткнуть его буржуйскую морду. Только крикнул вслед: «Польша уже не живёт, и вы скоро сдохнете!»
Поляков на улице я мало заметил. Как-то пусто стало. А наших парней всюду полно. Смеются, аж за животы держатся, глядя на эту ликвидацию преступных элементов. Как увидят машину с буржуями, начинают свистеть. Одним словом, хорошо развлекаются.
Вернулся я домой. Вижу, в коридоре стоят приготовленные в дорогу вещи. Это учительницы уже приготовились, чтобы потом в спешке вещи не хватать. Увидел я Марию Ивановну и говорю ей:
— Светлая пани, как я вижу, куда в путь собралась… Наверно в Лондон… Но и там вас Гитлер бомбами забросает!
Ничего она мне на это не ответила. Тогда я добавил:
— Если уедете, то я по вам плакать не буду. Даже сыграю вам на дорожку марш.
Пошёл я в свою комнату. Вынес на балкон шарманку и марш играю. Вот так я весело время провёл.
А вот что интересно, почему учительниц не забирают? Ведь говорили мне парни, что основательно наши власти город от буржуазии очищают. Первыми вывезли здешних коммунистов, потому что, известно, они или троцкисты, или комбинаторы, которые маскируются под почётное название коммунистов. Нам это хорошо известно! Потом забрали рабочих активистов, чтобы антигосударственных призывов или забастовок не устраивали… Но я уверен, что и про учительниц не забудут. Ещё немного подожду, а потом пойду в НКВД и напомню властям про этих реакционных змей.
А тем временем Гитлер, дорогой, тоже рук не покладая и не сидит без дела, только бомбами по Лондону сыплет. Короче, всюду работа кипит и идёт по плану — на славу пролетариата и для усиления социализма!
22 июня 1941 года. Вильнюс
Всё в моей голове перепуталось и я чувствую, что потерял её навсегда. Я не имею понятия, что теперь делать.
Пошёл я на прогулку за Зелёный мост. Прекрасный день. Тепло. Светит солнышко. Слышу я, самолёты гудят. Приятно мне стало, что наши орлы стоят на страже Советского Союза. Тем временем самолёты начали пикировать на мост. «Наверное маневры» — подумал я. Но тут раздались взрывы и вода из реки выплеснулась вверх, а брёвна с плотов разлетелись как спички. «Ого! — подумал я. — Это не наши маневры, а акция врага. Хотят нам мост уничтожить».
Люди бегут, прячутся кто где может. Вдали тоже взрывы слышны. Дым поднимается вверх. Начались пожары. Я понял, что это англичане налёт на город устроили. Потому что больше некому. Не заметил наш любимый Гитлер, как они пролетели над Германией и бьют, подлые фашисты, по Советскому Союзу! Выбрали время, когда мы заняты вывозом поляков. А может даже специально, как фашисты, хотят прийти на помощь польским фашистам и помешать их ликвидации. Но им это даром не пройдёт. Я сам даже по одному аэроплану три раза из пистолета выстрелил и наверное хорошо попал, потому что тот закачался в воздухе.
Тем временем налёт кончился. Я вылез из канавы, в которой укрылся от осколков бомб и бегу домой. А по дороге мне какой-то боец крикнул:
— Город немцы бомбят!
— Англичане, а не немцы! Дурак ты! — крикнул я ему.
Прибежал я домой, а там учительницы окна закрывают, которые до этого открыли, чтобы им стёкла от взрывов бомб не повыбивало. Отпёр я свою комнату и вижу — в окнах нет ни одного стекла. Тогда пошёл я к учительницам и спрашиваю:
— Мария Ивановна, дорогая моя, что происходит?
— А пан ещё не знает?
Я пропустил мимо ушей «пана» и дальше любезно с этой заразой разговариваю.
— Точно ничего не известно. Предполагаю, что это англичане совершили налёт на Вильно.
Я умышленно произнёс не Вильнюс, а Вильно, чтобы буржуйкам угодить. А она смотрит на меня. Но как смотрит? Словно у меня рога выросли. А потом говорит:
— Какие там англичане! Это немцы бомбят город и начали наступление.
— Какие немцы?
— Ну Германия… гитлеровская… Вы и этого не знаете?
— Но как им это позволили Гитлер и Сталин?! Или Гитлера уже нет?
— Именно Гитлер начал войну против вас.
Я почувствовал, что в глазах у меня потемнело, а в голове начало шуметь. Прислонился к стене и чуть не упал. Но Мария Ивановна мне холодной воды принесла напиться. Пришёл в себя я лишь в своей комнате. Лёг на кровать и два часа лежал без движения. Так сильно я ослаб. Потом побежал в казармы, чтобы чего-то ещё узнать. Смотрю: в казармах никого нет. Только несколько наших офицеров бегают, которые — как и я — на частных квартирах жили.
Оказалось, что штаб уже сбежал из города, а наш полк отправили на вокзал. Начал я бегать по городу, не знал, что мне делать. Но убедился, что никаких наших властей уже нет. Все сбежали. И когда они успели — понятия не имею! Ни комендатуры нет, ни НКВД. Только грузовики ещё ездят и поляков на вокзал согласно списков возят. Известное дело, приказ властей исполняют, его наверное не отменили. А власти давно удрали! И следа их нет.
Домой я вернулся поздним вечером. Оказалось, что в самом деле Гитлер напал на Советский Союз. Я сам сообщение нашего радио слышал. «Озверевшие гитлеровцы напали на Советский Союз, но дорого за это заплатят».
