Записки офицера Красной армии (СИ) - Песецкий Сергей Михайлович
А она отвечает:
— Вот придут англичане, вас отсюда выгонят и Польша снова свободная будет.
Наверное она это в школе слышала. Ну и отвратительная эта буржуйская учёба. Правы политруки.
Потом спрашиваю:
— А ты знаешь, кто такой Сталин?
— Хорошо знаю — говорит она.
Это мне очень понравилось, я её по голове погладил и конфету дал. Говорю:
— Это очень хорошо, что знаешь. Ну так скажи мне — кто он?
А она говорит громко и отчётливо:
— Тиран и кровопийца, который вместе с Гитлером хочет уничтожить мир и сделать всех рабами, как у вас в России.
Я сразу похолодел от пота. Вскочил. Оглянулся. Потом двери приоткрыл, посмотреть, нет ли кого в сенях, не слышал ли кто её слова… У меня дыхание перехватило. Тут я подумал, люди, да как можно говорить такие вещи на Сталина и Гитлера, на освободителей человечества! Вот до чего довели ребёнка буржуи! Но к счастью этого никто не слышал.
Я ещё долго с удивлением смотрел на Зоську. Первый раз в жизни услышал нечто подобное. А потом спрашиваю её:
— Кто тебе это сказал: папа, мам или Юлька? А может ты это в школе слышала?
А она говорит:
— Никто мне этого не говорил, но все знают… И вы тоже знаете, только притворяетесь, что нет, боитесь вашего НКВД.
Я ей на это ничего не ответил, но с того времени начал и её бояться. В десятилетнем возрасте она уже такая закоренелая фашистка и английская агентша!
А она, как и прежде, всё ко мне приходит и просит показать ей то картинки, то пистолет. Но я её больше никогда не спрашивал, потому что даже слышать подобные вещи не хочу. Теперь надо будет очень долго освобождаться от этих буржуйских понятий. Но это уже наши советские школы сделают.
Меня очень интересовал один вопрос: как в здешних буржуйских школах из детей дрессируют таких вот фашистских шакалов? Ведь у маленького ребёнка нет ни малейшего понятия о мире и ему можно внушить что угодно. А капиталистический мир, как известно, только и держится на вранье, терроре и пропаганде… Я много читал про то, как в польских школах учителя и ксендзы издеваются над детьми и каким образом вбивают им в голову разные фашистские штучки. Решил я проверить это дело, ведь школы для детей пока остались те же самые, что и были раньше. Однажды, после обеда, Зоська пришла из школы раньше обычного. На дворе был сильный мороз. Она сумку с книгами в своей комнате оставила и стучит ко мне в дверь, так как у меня печь все время топится и всегда очень тепло. У меня в тот день службы не было и я сидел дома.
Дал я ей конфету, сидим, разговариваем. Она такая весёлая. Рассказывает мне, что видела в городе. Спрашивает, умею ли я из пушки стрелять? Так вот, болтает как дитя… буржуйское. Потому что наши, советские дети, совсем другие: серьёзные, смеются мало и хорошо осведомлены о роли пролетариата и России. А самое главное — очень любят Сталина и знают, что их ожидает очень важная задача — бороться за освобождение мира от капиталистической хватки. А у этой только смешки, конфетки да игры в голове! Какая трагичная судьба здешних детей!
Так что решил я на Зоське проверить, как их бьют. Знаю, что у учителей и ксендзов для этой цели есть специально изготовленные, резиновые палки; кроме того у них есть линейки. Осмотрел я руки Зоськи и не заметил никаких следов побоев. Тогда говорю я ей:
— Хочешь, дам тебе пять рублей на конфеты? Сними платье и покажи мне спину.
— Да мне же стыдно — говорит она. — А зачем это вам?
— Нечего тут стыдиться — отвечаю я. — Я как-то слышал, что папа и мама бьют тебя. Поэтому хочу увидеть, остались ли у тебя следы.
— Папа меня никогда не бьёт, а мамочка иногда даёт подзатыльники.
— Что-то я не верю. Покажи мне спину.
Зоська сняла платье и я внимательно осмотрел её спину. Но никаких синяков, никаких следов побоев не увидел. Дал я ей пять рублей и спрашиваю:
— Скажи правду, тебя в школе бьют?
— Зачем? — спросила она.
— Как это зачем?… Я прекрасно знаю, что вас, детей, всегда бьют учителя и ксёндзы.
— Нет — сказала она. — Это неправда.
Странная история! В самом деле на ней ни каких-то ран, ни следов от побоев я не нашёл. Но может она какая-то особенная и выслуживается перед своим кровожадным учителем? Наверное так оно и есть. Потому что иначе понять это нельзя!.. Однако эта Зоська хитрая. Не выдаёт своих учителей и ксендзов. Такая маленькая, а уже выдрессированная. Кажется ничего полезного для нашего Советского Союза из неё не выйдет. Наверное она капиталистическая пионерка, следит и за родителями, и за другими учениками, а потом доносы делает в фашистской НКВД. Иначе быть не может.
7 февраля 1940 года. Лида
Позавчера вечером пошёл я в кино. Дело было не в кино — я узнал, что недавно приехала новая партия наших советских девушек приехала. Я подумал, может и я какую подцеплю, потому что со здешними буржуйками ничего не выходит. Каждая рожу задирает до потолка. Даже разговаривать с нами не хотят. Так вот, прихожу я в кино и вижу: в самом деле есть. По двое, по трое ходят, смеются, лузгают семечки и с интересом зыркают на мужчин. И наших парней тоже много собралось, чтобы новый товар хорошо рассмотреть.
Я прошёлся несколько раз перед фильмом и высматриваю, которую пригласить. Понятное дело, и они пришли сюда за тем же. Но будучи офицером, я хочу выбрать себе получше, потому что среди них страшные выдры бывают. Наконец приметил одну получше. Немного похожа на Дуню и на вид довольно ничего. Подхожу я к ней и говорю:
— Вроде бы я вас где-то видел.
— И мне так кажется — говорит она.
— Так может в кино сходим?
— Отчего же нет — говорит она. — Только у меня денег на билет нет.
— Так я тебе куплю.
— Ну, если так, то пошли.
Она попрощалась с подругами и мы пошли. Фильм был очень хороший. Я даже опишу по памяти. Так вот, в одном колхозе работа шла очень плохо. Никогда не выполнялась норма по плану. Посылали туда и инструкторов, и комиссии разные, и ничего; все то же самое. Казалось, что там всё есть, что надо для работы, однако результаты всегда были плохие. Уже и председателей колхоза высылали в лагерь, или даже куда-то подальше. Но у каждого следующего всё то же самое. Наконец послали туда — для исследования этой загадки — одну комсомолку. Поехала она якобы для «культпросветработы», ну и там «красный уголок» организовать. Ну, приехала она и работает как следует, а тем временем всё кругом наблюдает и ищет вредителей. А к ней примазался начальник тракторной станции. Красивый молодой парень. Она тоже была красивая. Начали они крутить роман. Вместе книги читают, вместе на собрания ходят, вместе спят. Одним словом: культурно проводят время. Он в неё и влюбился, а она в него. Он хотел на ней сразу жениться. Но она сказала, что нужно подождать до осени, когда закончатся основные работы. Потому что на первом месте работа, а любовь на втором. Ему пришлось согласиться, но сделал он это очень неохотно и был недоволен. Это показалось ей очень подозрительным. Поэтому она начала внимательно наблюдать за ним и однажды — когда он был на тракторной станции — все в его комнате обыскала и нашла листок с иностранным текстом. Так как она не могла прочитать это, но понимала, что дело подозрительное, она этот листок взяла и ночью, пешком, отмахала тридцать вёрст до города. Там отдала листок начальнику НКВД. Он его сфотографировал, а комсомолку отвёз на автомобиле обратно и высадил недалеко от колхоза. Приказал ей листок положить на место, чтобы тот гад ничего не заметил. А ей приказал следить за ним дальше… Ну вот и пришла осень. Урожай был хороший, как никогда. Она заметила, что её кавалер стал скучный. Из этого она поняла — ему не нравится, что колхоз начал развиваться. Она усилила наблюдение за ним и однажды ночью заметила, как он поехал в город и привёз оттуда какую-то коробку. При случае она обследовала коробку и оказалось, что в ней бомба с часовым механизмом английского производства. А на следующую ночь она заметила, что он тихонько вылез из кровати, на которой они спали, и вышел из избы. И она следом за ним. Увидела, что подлый саботажник подложил бомбу под дамбу, которая регулировала уровень воды в озере. Таким образом он хотел затопить колхозные поля и уничтожить весь урожай. Оставил он бомбу под дамбой и пошёл на тракторную станцию, чтобы было оправдание куда он ходил… если кто-то спросит. А она тем временем бомбу из под дамбы вынула и в озеро её забросила. Потом успела первой домой вернуться. Бомба взорвалась в озере, но большого вреда не причинила. Все поняли, что это было покушение на колхозное добро и председатель поставил в известность НКВД. Тотчас приехали власти и устроили собрание. Председатель выступил с речью и сказал, что среди них есть саботажник, который уже давно вредит, а теперь хотел весь их урожай уничтожить. Тогда выступил тот самый саботажник и тоже призывал к бдительности и утверждал, что террорист наверное из города. И только тогда слово взяла комсомолка и сказала:
