Фрэнсис Бэкон - Суета сует. Пятьсот лет английского афоризма

1854–1900

Афоризмы Уайльда, в большинстве своем хрестоматийные, взяты из пьес «Веер леди Уиндермир» (1892), «Как важно быть серьезным» (1892), «Женщина, не стоящая внимания» (1893), «Идеальный муж» (1895), из романа «Портрет Дориана Грея» (1891), из повестей «Кентервильское привидение» (1887) и «Преступление лорда Артура Сэвила» (1891), из пьесы «Вера, или Нигилисты» (1882), из «Замыслов» (1891), а также из ряда эссе, статей, заметок: «Душа человека при социализме», «Критик как художник», «Фразы и мысли в назидание молодым», «Перо, карандаш и яд» и др. Все афоризмы разбиты тематически на четыре раздела, последний из которых назван «Энциклопедией циника» — по аналогии со «Словарем Сатаны» Амброза Бирса и «Джазовым Вебстером» Генри Луиса Менкена, американских сатириков.

Мужчины женятся со скуки, женщины — из любопытства. И те, и другие испытывают разочарование.

Количество лондонских дам, которые флиртуют со своими собственными мужьями, просто возмутительно! Что может быть хуже, чем рыться в своем, да еще чистом белье на людях?!

В браке три человека — компания, двое — нет.

Все женщины со временем делаются похожи на своих матерей. В этом их, женская трагедия. Мужчины — никогда. В этом трагедия мужская.

Никогда не следует доверять женщине, которая называет вам свой возраст. Женщина, способная на такое, способна на все.

Пусть некрасивые женщины будут пуританками. Ведь это их единственное оправдание.

Женщина — это примат дела над мыслью; мужчина — примат мысли над моралью.

Тридцать пять лет — возраст необычайно привлекательный: в лондонском свете немало женщин знатного происхождения, которые, по собственной воле, остаются тридцатипятилетними на многие годы.

Не следует дарить женщине ничего такого, что бы она не могла надеть вечером.

Ничто так не мешает роману, как чувство юмора у женщины или отсутствие его у мужчины.

В поведении людей, которых разлюбили, всегда есть что-то нелепое.

Если в наше время муж станет в обществе ухаживать за женой, могут подумать, что, оставшись с ней наедине, он ее бьет.

Прелесть брака состоит в том, что обоюдная измена — совершенно необходимое условие совместной жизни.

В мире нет ничего, что могло бы сравниться с преданностью замужней женщины. Это такое, о чем женатый мужчина даже помыслить не может.

Каждая женщина — бунтарь по натуре, причем бунтует она исключительно против себя самой.

История женщины — это история самой чудовищной тирании, какую только знал мир, — тирании слабого над сильным. Именно такая тирания и долговечна.

У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всем, кроме самого очевидного.

Прелесть прошлого в том, что оно прошло. Однако женщины никогда не знают, когда упал занавес. Они всегда хотят увидеть шестое действие пьесы, которая давно кончилась.

Самая прочная основа для брака — взаимное непонимание.

После двадцати лет счастливой любви женщина превращается в развалину, после двадцати лет брака — в подобие публичной библиотеки.

Своих мужей всегда ревнуют некрасивые женщины; красивым — не до этого, они ревнуют чужих.

Женщины платят мужчинам золотой монетой, а вот расплачиваться с ними приходится мелочью.

Америка — рай для женщин. Вот почему, как в свое время Ева, они стремятся поскорей оттуда вырваться.

Когда во второй раз выходит замуж женщина, это означает, что она ненавидела своего первого мужа; когда вторично женится мужчина, это происходит потому, что он обожал свою первую жену. Что ж, женщины ищут счастья, мужчины рискуют!

Только по-настоящему хорошая женщина способна совершить по-настоящему глупый поступок.

Счастье женатого мужчины целиком зависит от тех женщин, на которых он не женился.

Мужчины познают жизнь слишком рано, женщины — слишком поздно!

Добропорядочные мужья непереносимо скучны; плохие — чудовищно самонадеянны.

В любви есть некоторая романтика, в помолвке — никакой, ведь помолвка большей частью кончается свадьбой.

Большинство браков распадается в наше время прежде всего из-за здравого смысла мужа. В самом деле, как может женщина быть счастлива с мужчиной, который считает ее абсолютно разумным существом?

Мужчина может быть счастлив с любой женщиной — при условии что он ее не любит.

Жизнь коротка, искусство бесконечно.

В делах первостепенной важности самое главное — стиль, а не искренность.

Не бывает моральных или аморальных книг. Бывают книги хорошо или плохо написанные.

Никогда не путешествую без дневника. Увлекательное чтение необходимо в дороге.

Пожалуйста не стреляйте в пианиста — он делает все, что в его силах. (Из воспоминаний об Америке. — А.Л.).

Мне нечего предъявить, кроме своей гениальности (на таможне. — А.Л.).

Люблю театр. Он гораздо реальнее жизни.

Нужно иметь каменное сердце, чтобы без смеха читать про смерть малютки Нелл[11].

Публика на удивление терпима: она прощает все, кроме гениальности.

Философия учит нас с невозмутимостью относиться к неудачам других.

Мысль, которая не опасна, недостойна того, чтобы называться мыслью.

Плохая поэзия всегда возникает от искреннего чувства. Быть естественным значит быть очевидным, а быть очевидным, значит быть безыскусным.

Истина редко бывает чистой и никогда — однозначной. Современная жизнь была бы очень скучной, будь она либо тем, либо другим, литературы же в этом случае не было бы вовсе.

Искусство, в сущности, отражает вовсе не жизнь, а зрителя.

В наш уродливый и благоразумный век поэзия, живопись, музыка черпают вдохновение не из жизни, а друг у друга.

Искусство не оказывает влияния на наши действия. Напротив, оно уничтожает желание действовать. Оно на редкость стерильно.

Когда человек действует, он кукла. Когда описывает — поэт.

Красота — это своего рода гениальность, даже больше, чем гениальность, ибо в объяснении не нуждается.

Отвращение XIX века к реализму — это гнев Калибана[12], увидевшего себя в зеркале. Отвращение XIX века к романтизму — это гнев Калибана, не увидевшего себя в зеркале.

Популярность — это лавровый венок, дарованный миром низкопробному искусству. Все, что популярно, — дурно.

Абсурдно устанавливать строгие правила того, что следует читать, а что нет. Добрая половина современной культуры зиждется на том, чего читать не следует.

Книги, которые мир называет аморальными, — это книги, которые демонстрируют миру его позор.

В чем разница между литературой и журналистикой? Журналистика нечитабельна, а литература не читается — вот и вся разница.

Для критика произведение искусства — это лишь повод для создания своего собственного произведения, которое вовсе не обязательно имеет отношение к критикуемой книге.

Искусство ничего не выражает, кроме себя самого.

Поначалу дети любят своих родителей, со временем, однако, они начинают их судить и редко, очень редко прощают.

Я могу сочувствовать всему, кроме страдания.

Сейчас у нас с Америкой общее все, кроме языка.

В этом мире существуют лишь две трагедии. Первая — когда не добиваешься того, чего хочешь, вторая — когда добиваешься.

Умеренность губительна. Успех сопутствует только излишеству.

Единственный наш долг перед историей — это постоянно ее переписывать.

Жизнь — слишком серьезная штука, чтобы говорить о ней всерьез.

Когда боги хотят наказать нас, они внимают нашим молитвам.

Если человек говорит правду, рано или поздно его выведут на чистую воду.

Единственная разница между святым и грешником в том, что у святого есть прошлое, а у грешника — будущее.

В наше время у каждого великого человека есть ученики, причем его биографию всегда пишет Иуда.

Простые удовольствия — последнее прибежище сложных.

Кроме самого себя, словом перемолвиться решительно не с кем.

Никогда неуважительно не высказывайтесь о высшем свете. Его ругают лишь те, кому не удается попасть туда.

Нет ничего ужаснее, чем внезапное осознание того, что всю свою жизнь ты говорил одну только правду.