37 французских философов, которых обязательно надо знать - Ирина Анатольевна Мудрова
К старости недостатки ума становятся все заметнее, как и недостатки внешности.
Кто никогда не совершал безрассудств, тот не так мудр, как ему кажется.
Кто очень сильно любит, тот долго не замечает, что он-то уже не любим.
Кто слишком усерден в малом, тот обычно становится неспособен к великому.
Куда несчастнее тот, кому никто не нравится, чем тот, кто не нравится никому.
Куда полезнее изучать не книги, а людей.
Лёгкое поведение – это наименьший недостаток женщин лёгкого поведения.
Легче пренебречь выгодой, чем отказаться от прихоти.
Лесть – это фальшивая монета, которая имеет хождение только из-за нашего тщеславия.
Лицемерие есть та дань, которую порок принуждён платить добродетели.
Лишены прозорливости не те люди, которые не достигают цели, а те, которые проходят мимо неё.
Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает любовь.
Любовники только потому никогда не скучают друг с другом, что они все время говорят о себе.
Любовь, подобно огню, не знает покоя: она перестаёт жить, как только перестаёт надеяться или бояться.
Любовь правильнее всего сравнить с горячкой: тяжесть и длительность той и другой нимало не зависят от нашей воли.
Любовь одна, но подделок под неё – тысячи.
Любой наш недостаток более простителен, чем уловки, на которые мы идём, чтобы его скрыть.
Люди кокетничают, когда делают вид, будто им чуждо любое кокетство.
Люди, которых мы любим, почти всегда более властны над нашей душой, нежели мы сами.
Люди мелкого ума чувствительны к мелким обидам; люди большого ума все замечают и ни на что не обижаются.
Люди мнимо благородные скрывают свои недостатки и от других и от себя, а люди истинно благородные прекрасно их осознают и открыто о них заявляют.
Люди недалёкие обычно осуждают все, что выходит за пределы их понимания.
Люди независтливые встречаются ещё реже, чем бескорыстные.
Люди не могут утешаться, когда их обманут враги или изменят им друзья; но когда они обманывают сами себя, они бывают порой довольны.
Люди не только забывают благодеяния и обиды, но даже склонны ненавидеть своих благодетелей и прощать обидчиков. Необходимость отблагодарить за добро и отомстить за зло кажется им рабством, которому они не желают покоряться.
Люди никогда не бывают ни безмерно хороши, ни безмерно плохи.
Люди обычно называют дружбой совместное времяпрепровождение, взаимную помощь в делах, обмен услугами, одним словом, такие отношения, где себялюбие надеется что-нибудь выгадать.
Люди редко бывают достаточно разумны, чтобы предпочесть полезное порицание опасной похвале.
Люди охотно молчат, если тщеславие не побуждает их говорить.
Мало найдётся людей настолько мудрых, чтобы предпочесть полезное порицание вредной похвале.
Люди упрямо не соглашаются с самыми здравыми суждениями не по недостатку проницательности, а из-за избытка гордости: они видят, что первые ряды в правом деле разобраны, а последние им не хочется занимать.
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Люди, чересчур предавшиеся маленьким делам, обыкновенно становятся неспособными совершать большие.
Мелкие умы слишком оскорбляются мелочами, великие умы также замечают все эти мелочи, но никогда ими не оскорбляются.
Люди скорее согласятся себя чернить, нежели молчать о себе.
Люди слабохарактерные не способны быть искренними.
Люди, чуждые зависти, встречаются ещё реже, чем бескорыстные.
Людские ссоры не длились бы так долго, если бы вся вина была на одной стороне.
Мало на свете женщин, достоинства которых пережили бы их красоту.
Мало обладать выдающимися качествами, надо ещё уметь ими пользоваться.
Миром правят судьба и прихоть.
Многие презирают жизненные блага, но почти никто не способен ими поделиться.
Может ли человек с уверенностью сказать, чего он захочет в будущем, если он не способен понять, чего ему хочется сейчас.
Можно быть хитрее другого, но нельзя быть хитрее всех.
Можно дать другому разумный совет, но нельзя научить его разумному поведению.
Можно найти женщин, которые никогда не имели любовников; но трудно найти таких, которые имели бы только одного.
Можно излечить от безрассудства, но нельзя исправить кривой ум.
Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу всего мало; вот почему почти все люди несчастны.
Мудрость для души – то же, что здоровье для тела.
Можно обладать достоинствами и не достигнуть высокого положения в обществе, но нельзя его достигнуть, не имея хоть каких-нибудь достоинств.
Мудрый человек понимает, что проще воспретить себе увлечение, чем потом с ним бороться.
Мы во многом остаёмся новичками, независимо от возраста, и нам часто не хватает опытности, несмотря на количество прожитых лет.
Мы всегда любим тех, кто восхищается нами, но не всегда любим тех, кем восхищаемся мы.
Мы вступаем в различные возрасты нашей жизни, точно новорождённые, не имея за плечами никакого опыта, сколько бы нам ни было лет.
Мы выиграли бы в глазах людей, если бы являлись им такими, какими мы всегда были и есть, а не прикидывались такими, какими никогда не были и не будем.
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.
Мы легко забываем свои ошибки, когда они известны лишь нам одним.
Мы менее стараемся быть счастливыми, чем казаться такими.
Мы не можем вторично полюбить тех, кого однажды действительно разлюбили.
Мы не предаёмся всецело одному пороку чаще всего потому, что у вас их несколько.
Мы нередко относимся снисходительно к тем, кто тяготит нас, но никогда не бываем снисходительны к тем, кто тяготится нами.
Мы охотно сознаемся в маленьких недостатках, желая этим сказать, что более важных у нас нет.
Мы ничего не раздаём с такой щедростью, как советы.
Мы охотно прощаем нашим друзьям недостатки, которые нас не задевают.
Мы помогаем людям, чтобы они, в свою очередь, помогли нам; таким образом, наши услуги сводятся просто к благодеяниям, которые мы загодя оказываем самим себе.
Мы потому возмущаемся людьми, которые с нами лукавят, что они считают себя умнее нас.
Мы потому так непостоянны в дружбе, что трудно познать свойства души человека и легко познать свойства ума.
Мы презираем не тех, у кого есть пороки, а тех,
