Средневековье и Просвещение в цитатах и афоризмах - Коллектив авторов -- Афоризмы
Пусть люди совершают любые ошибки себе во вред, лишь бы им избегнуть худшей напасти — подчинения чужой воле.
Великие люди, научив слабодушных размышлять, наставили их на путь заблуждений.
Великий человек берется за великие дела потому, что сознает их величие, глупец — потому, что не понимает, как они трудны.
Мало говорят вещей основательных, когда стараются сказать что-нибудь необыкновенное.
Несколько примеров, приведенных в немногих словах и на своем месте, придают мыслям больше блеску, больше весу и авторитетности, но излишнее обилие примеров и излишек подробностей всегда ослабляют речь.
Красноречие, вероятно, наиболее редкий, равно как и самый изящный, из всех талантов.
Красноречие следует предпочесть знанию.
Кто не способен выдумывать небылицы, у того один выход — рассказывать были.
Легче сказать новое слово, чем примирить меж собой слова, уже сказанные.
Красноречив тот, кто даже непроизвольно заражает своей верой или страстью ум и сердце ближнего.
Тратить красноречие на соболезнования, когда заведомо известно, что горе притворно, значит, бесстыдно ломать комедию.
Если мысль нельзя выразить простыми словами, значит, она ничтожна и надо ее отбросить.
Непринужденная беседа — лучшая школа для ума.
Вырази ложную мысль ясно, и она сама себя опровергнет.
Чужое остроумие быстро прискучивает.
Если афоризм нуждается в пояснениях, значит он неудачен.
Насмешка — хорошее испытание для самолюбия.
Даже лучшие писатели говорят слишком много.
Чашечка кофе после обеда — и наше самоуважение возрастает; точно так же достаточно порою небольшой шутки, чтобы сбить большую спесь.
Шутка у философов столь умеренна, что ее не отличишь от серьезного рассуждения.
Пьяный отпускает иногда более забавные шутки, чем записные остроумы.
Тщеславные люди — плохие дипломаты: они не умеют молчать.
Равно слабодушны и те, кто окружают свои дела непроницаемым покровом тайны, и те, кто все о них выбалтывают.
Если хотите высказывать серьезные мысли, отучитесь сперва болтать вздор.
Люди не в силах устоять перед лестью и, даже понимая, что им льстят, все равно попадаются на эту удочку.
Есть люди, которые читают лишь для того, чтобы находить у писателя ошибки.
Самая новая и самая самобытная книга та, которая заставляет любить старые истины.
Кто более строг, чем законы, тот — тиран.
Страх перед людьми — вот источник любви к законам.
Рабство унижает человека до того, что он начинает любить свои оковы.
Иной раз проще создать новую партию, чем постепенно добиться главенства в уже созданной.
Легче всего уничтожить ту партию, в чьей основе лежат доводы благоразумия.
Есть люди, которые относятся к нравственности, как некоторые архитекторы к домам: на первый план ставится удобство.
Польза добродетели столь очевидна, что даже дрянные люди поступают добродетельно ради выгоды.
Достоинства человека есть драгоценные камни, которые красивее играют в оправе скромности.
Мы восприимчивы к дружбе, справедливости, человечности, состраданию и разуму. Не это ли и есть добродетель, друзья мои?
Нет покровителей надежнее, чем наши собственные способности.
Не жалко, что человек родился или умер, что он лишился своих денег, дома, имения, — все это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек теряет свою истинную собственность — свое человеческое достоинство.
Нет правил более изменчивых, нежели правила, внушенные совестью.
Мужество, сочетаемое с умом, помогает более, нежели один ум без мужества.
Лучшая опора в несчастье не разум, а мужество.
Кто уважает себя — внушает почтение другим.
Все жизненные правила следует черпать только в мужестве.
Попробуйте в разговоре с человеком непреклонно суровым сказать доброе слово о милосердии, и вы услышите в ответ: «Если закон не будет безжалостен, нас удавят в собственной постели». О кровавая трусость!
Не полагайтесь на уважение и доверие человека, который, входя во все ваши интересы, не говорит вам о своих.
Не надо осмеивать общеуважаемые мнения — вы этим только оскорбляете людей, но не убеждаете их.
Окажись я единственным обитателем земли, владение ею не доставило бы мне радости: у меня не было бы ни забот, ни наслаждений, ни желаний, даже богатство и слава превратились бы в пустые слова, ибо не станем обманывать себя — всеми своими удовольствиями мы обязаны людям, прочее в счет не идет.
