Тринадцатый Койот (ЛП) - Триана Кристофер
“Я даже не могу его поднять. Когда я это делаю, это затрагивает что-то во мне, искушая меня темными мыслями. Я боюсь, что если я буду держать его в руках, зверь внутри меня возьмет верх”.
“Так и будет”.
“Глупый вопрос, но... ты можешь его поднять?”
“Думаю, если я это сделаю, я буду на том же пути, что и старина Гленн. Менгир - это древнее зло, уменьшенное до своей самой чистой формы. Ни один волфен, каким бы чистым ни было его сердце, не может устоять перед его зовом. Это окрашивает твой разум, и тот зверь внутри тебя, о котором ты говоришь, ну... он берет верх навсегда.”
Делия прислонилась к дереву, измученная войной и обремененная непосильным бременем защиты мира. Все, чего она хотела, это убить людей, которые убили ее родню, что, по мнению Бирна, было достаточно благородным делом. Теперь бедный ребенок был защитником всего человечества, чертовски трудная задача для девочки-подростка.
“Когда они похоронили сердце Джаспера, - сказал Бирн, - сестры сделали специальный амулет, чтобы поместить его в него, и они благословили его, иначе они не смогли бы прикоснуться к нему, не будучи отравленными и не превратившись в живых мертвецов, как тот доктор. А Менгир они хранили внутри священного символа — статуи Христа — и он был запечатан в камере, всегда наполненной кровью невинных, кровью, превращенной в своего рода святую воду, чтобы сдерживать силу камня, скрывать ее от таких людей, как Койоты.”
“Итак... нам нужен амулет? Христианский символ, чтобы нести его в себе, чтобы он не превратил нас в...”
”В вулфена не лучше, чем тот, которого ты только что убила".
Она вздохнула. “Где мы возьмем амулет? Нет времени возвращаться в часовню и...
“Я думаю, амулет тут ни при чем. Дело не в самой камере, а в том, что ее очищает.”
Брови девушки сошлись еще ближе. Она уставилась на него и проследила за его взглядом, когда он посмотрел вниз на связанное тело сестры Мэйбл.
Делия пошевелилась. “Ты думаешь...”
Бирн присел на корточки рядом с монахиней.
Делия не оставила большой части шеи Мэйбл. Все, что удерживало ее голову, - это раздробленное звено позвонка и несколько кусочков плоти сзади. Он засунул два пальца в ее мертвые, белые глаза, вдавливая их в глазницы. Делия ахнула и отвела взгляд. Он засунул большой палец в рот Мэйбл, положил другую руку на позвонок и потянул вверх, расколов череп. Она светилась в его руках, и от этого света его затошнило, но если она и обожгла кожу, он был слишком онемевшим от других ран, чтобы почувствовать это.
Ему придется действовать быстро с сердцем-менгиром. Если он будет удерживать его слишком долго, его разум никогда не выйдет из плена его злобы. Он потянулся к менгиру и прикусил язык, чтобы боль отвлекла его от мыслей, которые камень вложил в его голову. Его разум содрогнулся в припадке садистских желаний. Видения человеческой резни вспыхнули перед его мысленным взором: тела, растянутые на дыбах, малышей, приготовленных заживо, шкуры его жертв, запихиваемые ему в рот, пока они кричали и корчились, женщины, изнасилованные его массивным телом оборотня, пока они не были стреножены и не умерли от шока.
Бирн просунул сердце-менгир под челюсть мертвой монахини и ввел его во впадину ее отрубленной головы, затем перевернул череп вверх дном, поместив в него сердце и камень. Сердце менгира пульсировало, но его чернота была поглощена волнами благословенной голубой крови, приглушая влияние камня. Его разум был освобожден, как и дыхание, которое он задерживал.
“Разорви ее”, - сказал он.
Делия посмотрела на него. “Сделать что?”
“Я слишком слаб, чтобы сделать это сейчас. Кроме того, я должен держать эту чертову штуковину. Ты продолжаешь и вспарываешь живот сестре. Нам нужно было намылить этот череп вместе с ней, чтобы Менгир был покрыт святой кровью и кишками.”
Девушка закрыла глаза.
“Потом будешь жалеть, малыш”.
ГЛАВА LII
ПРИ ВИДЕ ИХ у Грейс перехватило дыхание.
Делия и Бирн были покрыты запекшейся кровью и пеплом, порохом, грязью и слякотью. Бирн держал в руках какую-то сферу. Она светилась небесно-голубым, и Грейс вздохнула с облегчением, просто увидев этот знак белой магии.
Затем она поняла, что это за сфера.
Она подавилась и взяла Рассела за руку. Даже через рукав его пальто она чувствовала, как ему холодно.
Все четверо подошли друг к другу. Столпотворение улеглось, по крайней мере на данный момент, но водоворот все еще бурлил симфонией Ада. Щелкающий вокал демонов эхом разносился по полю, их формы были скрыты дымом и гноящейся рожью, когда они бежали к склону холма.
Бирн прижал к себе отрубленную голову. Вокруг его шеи и плеч был обмотан кусок кишечника цвета черники. Его руки тряслись, и он выглядел всего в нескольких футах от порога смерти. Грейс пожалела беднягу. Проклятие поразило его сильнее, чем она могла себе представить. Ей было больно знать, что Делия теперь заражена. Неужели она тоже выберет кривой путь койотов? Грейс было трудно поверить, что сердце простой девочки могло так испортиться, но Делия вошла в их жизнь на лезвии мщения. Такое путешествие отравило бы даже самую чистую из женщин, даже без проклятия волка.
Они не спрашивали об отрубленной голове монахини. Окружавшее их безумие больше не требовало объяснений. Они могли бы прийти позже. Этот ужас имел прецедент.
Группа пристально смотрела на воронку.
Рассел спросил: “Что теперь, Лютер?”
Бирн пристально посмотрел на Менгир, и когда он повернул шею, Грейс увидела там клеймо с номером тринадцать, окровавленное под линией его волос.
“Что у нас есть?” он спросил.
Они растерянно посмотрели друг на друга.
“С точки зрения оружия”, - сказал Бирн.
Рассел поднял винтовку. “Осталось пять выстрелов”.
Грейс передернула затвор револьвера. ”Три".
“Хорошо”, - сказал Бирн. “А как насчет тебя, малыш?”
Делия сунула руку в карман пальто и достала последнюю динамитную шашку. Бирн взял ее, и она протянула ему спички.
“Грейс и Генри, - сказал Бирн, - у меня такое чувство, что те демоны на том холме очень быстро вернутся, когда я подойду поближе”.
“Близко к чему?” - спросил Рассел.
Бирн кивнул в сторону воронки.
Рассел прищурился. “Что ты собираешься делать?”
“Закрыть ее, если смогу”.
Делия покачала головой. - Динамит не смог бы взорвать даже Менгир. Ты думаешь, это взорвет портал?”
“Не только динамит, но и кровь Мэйбл и содержащийся в ней Менгир, возможно...”
Он замолчал.
Делия спросила: “Может быть, что?”
Бирн положил руку на ее здоровое плечо. Их глаза встретились, в обоих горел блеклый красный огонек.
“Мы не можем просто бросить все это и надеяться на лучшее. Мы должны быть уверены.”
Она нахмурила брови, но ничего не сказала.
“Малыш, ты научишься доверять своим волчьим инстинктам, так же, как я доверяю своим”.
— Но, мистер Бирн...
“Какое-то время будет трудно быть тем, кто ты есть. Ты убьешь других — невинных. Этого не избежать. Но если ты сохранишь свое сердце чистым, ты сможешь преодолеть зов своего проклятия и использовать притяжение Марса в своих интересах. Следуй своим волчьим инстинктам, и ты сможешь завладеть зверем. Ты сможешь удовлетворить это желание, не поддаваясь худшему из него. Просто держись подальше от плохих стай. Будь волком-одиночкой, малыш. Вместо того чтобы следовать по пути, проложи свой собственный”.
Он подошел к Расселу и протянул руку. Мужчины затряслись.
”Никогда не думал, что буду уважать представителя закона, но вот я здесь".
Рассел кивнул. “Ты достойный человек, Лютер Бирн”.
Грейс нахмурилась, не понимая, что происходит.
”Я бы попросил вас об одолжении, - сказал Бирн Маршалу, - но я не думаю, что вы готовы к этому“.
Грейс взяла Рассела за руку, надеясь, что он не станет добровольно участвовать в чем бы то ни было, желая, чтобы он вернулся домой с ней, чтобы он мог исцелиться и победить свое ухудшение. Ей хотелось в это верить. Она должна была в это поверить.
