Томас Бриджер - Маленький большой человек

Течение несло нас все дальше и дальше, я помогал вождю, как мог, ведь теперь, когда его магические талисманы больше не действовали, он снова превратился просто в слепого старика. Высокий берег, близ которого мы старались держаться, скрывал нас от глаз солдат, а значит, и от их пуль. Все бы ничего, но пронизывающий холод делал мало-помалу свое черное дело, и члены мои начали деревенеть.

Через три четверти мили мы догнали женщин, барахтавшихся в ледяной каше вместе с детьми. Самые маленькие были привязаны у них на спинах, а остальные сражались с водной стихией наравне со взрослыми. Совсем рядом со мной какой-то малыш отчаянно лупил руками по воде, но намокшая одежда упорно тянула его вниз; я бросил все наши пожитки, включая оба ружья, и посадил ребенка себе на плечи. Так мы проделали еще с милю до большой подковообразной косы, где и выбрались на заснеженный песок, чтобы, пройдя по нему, вновь войти в реку ниже по течению.

Ветер кусал тело сквозь мокрую одежду Я опустил малыша на землю, и он побежал к матери и братьям. Женщина поймала его за руку и, отведя в сторону, стала отрывать от своего платья полосы и обматывать ими ступни ребенка, который хоть и дрожал от холода, но не жаловался и вообще сносил все тяготы бегства молча и достойно.

И тут на берегу появился кавалерийский отряд. Позже я узнал, что командовал им майор Джоэл Эллиот, которого Кастер послал расправиться с большим поселком шайенов на южном берегу. Среди нас в качестве охраны были три вооруженных воина, и один из них по имени Маленький Камень разрядил свой длинноствольный мушкет в лошадь под ближайшим всадником, но тут же, сраженный ответным огнем, рухнул на песок.

Женщины и дети снова бросились к реке, и, должен признаться, я последовал за ними. Впрочем, когда Маленький Камень упал, у меня мелькнула мысль поднять его ружье и продолжить начатое им дело, однако другой воин оказался проворнее.

Почти все были уже в воде, и мы со Старой Шкурой тоже приготовились снова принять холодный душ, когда с берега кто-то крикнул по-шайенски:

— Возвращайтесь! Мы окружили их всех!

Я потащил вождя назад, причем на этот раз он слушался меня заметно охотнее. Протянув мне свой сверток с амулетами, старик сказал:

— Дай мне мое ружье. Я хочу успеть пристрелить парочку солдат, пока молодые воины не сделали все сами.

— Сейчас принесу, — ответил я и воспользовался этим предлогом, чтобы улизнуть. Вокруг толпилось полно женщин, и он вполне мог обойтись теперь без моей помощи. Кроме того, с юга быстро приближался большой отряд шайенов, а те, кто так вовремя пришел нам на выручку, окончательно отрезали кавалеристов от реки и теснили теперь наверх, навстречу подходящим силам.

Всадники Эллиота спешились и отпустили своих лошадей, а сами залегли в заснеженную высокую траву, совершенно скрывшись из глаз. Их местонахождение выдавали лишь облачка порохового дыма, появлявшиеся после каждого выстрела. Да, стреляли они довольно дружно, но уже поддались панике и плохо видели цель. Едва индейцы поняли это, они бросились в атаку и перебили их, как цыплят. Женщины и дети стояли совсем близко и смотрели. Сражение длилось минут двадцать, после чего настало время трофеев и скальпов

Не знаю, доводилось ли вам видеть бойню зимой. Подобное зрелище неприятно в любое время года, но на белом снегу оно особенно отвратительно… На холоде кровь быстро замерзает, и опоздавшим краснокожим приходилось порой раздевать трупы, орудуя ножом.

Я упоминаю это отнюдь не для излишней красочности, а лишь потому, что мне самому надо было раздобыть форму одного из убитых. Медлить не следовало — на жадных до сувениров полсотни краснокожих приходилось всего пятнадцать мертвых солдат. Мне повезло: я наткнулся на Маленького Медведя, который, стоя на коленях, снимал скальп. Только сейчас я понял, что он был одним из тех трех воинов охраны. На его голове красовался роскошный боевой убор из перьев, а левый рукав покраснел от крови. Кровь капала из раны на нос и губы убитого. Маленький Медведь довольно ловко управлялся с ножом, но левая рука его почти бездействовала, а справиться со скальпом одной правой совсем нелегкая задача.

Тем не менее он спокойно продолжал работать, а увидев рядом мои ноги, сказал, не поднимая головы:

— Давай так: я надрежу кожу до конца, а ты дернешь за волосы.

Сказано — сделано. Я встал на колени рядом с ним и через мгновение держал в руках каштановую шевелюру мертвого белого. Могу сказать только, что он был довольно молод. Разглядывать его подробнее я не решился, боясь узнать кого-нибудь из тех, кого знавал раньше. Ведь в том, что я делал сейчас, не было, по крайней мере, ничего личного…

— Ты храбро сражался, — сказал я Маленькому Медведю, протягивая трофей, — и этот скальп твой по праву.

Медведь вытер пот со лба, оставив на нем широкую кровавую полосу. Он выглядел усталым и больным, но после моих слов губы его тронула довольная улыбка. Жестом радушного хозяина, приглашающего гостя отведать кусок жареной индейки, он протянул мне нож и сказал:

— Отрежь что-нибудь для себя. Смотри, на этом пальце красивое кольцо.

— Спасибо, — ответил я, — мне вполне достаточно его одежды.

Маленький Медведь сделал жест, как бы говоря: «Чувствуй себя как дома, угощайся!» — тогда я снял с убитого форму и сапоги, а неподалеку нашел и его шляпу. Мертвый солдат лежал теперь на снегу в шерстяном нижнем белье. Сам того не желая, он оказал мне услугу, и я вдруг захотел ответить ему тем же, спася от дальнейшего членовредительства.

— Ты бы лучше перевязал руку, пока не потерял слишком много крови, — сказал я Маленькому Медведю.

Тот взглянул на свою рану так, словно увидел ее впервые, потрогал мышцу и поморщился.

— Вставай, — настаивал я. — Где твоя лошадь?

Посмотрев по сторонам, я увидел ее. И как вы думаете, кто держал повод? Разумеется, Ольга. Маленький Гус стоял рядом с ней, с завистью поглядывая на индейцев, снующих вокруг со своими страшными трофеями, и полосуя воздух игрушечным деревянным ножом, как бы снимая воображаемый скальп. Уверен, он бы с радостью поучаствовал в кровавом дележе добычи, однако Ольга крепко держала его за плечо. Но все, хватит об этом. Я и так слишком долго говорил о своей бывшей жене.

Маленький Медведь между тем снова завозился над трупом, но я не успел заметить, что именно ему понадобилось на этот раз. Затем он встал и сказал:

— Ладно, я пойду, а ты можешь забрать остатки моего врага себе. Спасибо за помощь.

Он протянул мне руку, и я пожал ее, немного удивившись, что не чувствую ответной реакции его пальцев, как вдруг с ужасом увидел, что держу правую руку мертвого солдата. Медведь незаметно отрезал ее, всунул в свой рукав, вынув из него предварительно свою собственную руку и спрятав ее за спину.